Вероника Генри - Долгий уик-энд

Лора пила свой напиток благоразумно маленькими глотками и настороженно ждала, что будет дальше.

Тони отставил стакан и наклонился вперед. Их столик стоял вдали от остальных, у самой воды, однако художник не хотел рисковать.

– Я не знаю, прихожусь вам отцом или нет, – тихо сказал он. – Не знаю наверняка. Но хочу вам сообщить… у меня действительно был с вашей матерью роман.

– Значит, вы меня обманули? – недоверчиво переспросила Лора.

– Я жутко испугался, – признал Тони. – Не каждый день на меня сваливаются из ниоткуда незнакомые девушки и заявляют, что приходятся мне дочерями.

– Это я понимаю. Но вы от всего открестились. Заявили, что вообще ее не помните! – Голос Лоры зазвенел от негодования.

– Позвольте мне объясниться. – Тони не хотел скандала. – Прошу вас. Просто выслушайте.

Лора подперла голову рукой, неохотно кивнула. Тони задержал взгляд на воде. Перед ним был тот же самый пейзаж, что открывался из окна его гостиной, – но под другим углом. Отсюда все казалось ярче, резче и контрастнее.

– Мы с вашей мамой влюбились друг в друга, – поведал он. – Это нарушало все нормы, но когда подобное случается, виновники мало что могут сделать. От бешено мчащегося на тебя поезда не спастись. Мы оказались бессильны.

– Вы были женаты, – с осуждением произнесла Лора. – А она – школьницей.

– Знаю, – вздохнул художник. – Нас это не остановило. Странное было время. И замечательное. Украденное. Мы оба сознавали недолговечность наших отношений. Безумных, пылких отношений. Не волнуйтесь, – грустно улыбнулся он, посмотрев на Леру. – Я не намерен вдаваться в подробности.

– Уж пожалуйста.

– Все закончилось, когда моя жена забеременела. Венди… – Тони поморщился. Имя прозвучало неуместно, ему отчаянно не хотелось ее сюда впутывать. – Венди ждала ребенка, и я разорвал связь с вашей мамой. Поступил правильно.

– Вы сказали мне, что бесплодны, – припомнила Лора. – Гнусная ложь.

Черт возьми! Юность так безапелляционна.

– Ложь, – вздохнул он.

Лора нахмурилась, обдумывая услышанное.

– Значит, ваша жена забеременела? А потом и моя мама обнаружила, что беременна мной, так?

– По-видимому, так.

– Значит… у меня есть брат? Или сестра? – Она откровенно разволновалась. – Пусть только наполовину, но…

– Нет. – Вот она, самая трудная часть рассказа. Та часть, о которой ему совсем не хотелось говорить, но которая объясняла случившееся после. – Наш ребенок умер.

Какое-то время Лора молча смотрела на него.

– Ох… – В ее голосе послышалось искреннее сочувствие. – Господи, какой кошмар…

– Во всей этой истории единственным безгрешным человеком была Венди. Она и не догадывалась о том, что происходит. А потом… потеряла первенца. На нее свалилось ужасное горе, Лора.

– А другие дети у вас есть?

– Нет. Она не могла. Венди не могла…

– Очень, очень жаль…

– Да. – Тони вновь для храбрости приложился к водке. Ему еще ни с кем не приходилось обсуждать тот период своей жизни. – Потому-то я вам и соврал. Если Венди узнает о том, что у меня есть ребенок от другой женщины, это окончательно разобьет ей сердце. А она такого не заслуживает.

– Конечно, – согласилась Лора. – Конечно, я понимаю.

Она вновь задумалась.

– Но… факт остается фактом. Вы – мой отец?

– Видимо, да.

Они через стол посмотрели друг на друга.

– Я хотел бы познакомиться с вами, Лора. Вы – моя дочь; по крайней мере, давайте так считать. И для меня это бесценно. Мне не терпится узнать о вас побольше. Однако все так сложно. Я не могу впустить вас в свою жизнь. Просто не могу.

Лора уставилась в стол. Тони жадно разглядывал ее лицо, ища в нем черты Марины, собственные черты. Его не покидала мысль: похожа ли Лора с той новорожденной девочкой, которую он потерял много лет назад? Они ведь почти одного возраста.

Он знал – Венди до сих пор ведет подсчеты. Если ее спросить, сколько лет было бы сегодня их дочери, она ответила бы не приблизительно – точно. Возможно даже, глядя на Лору, жена подумала: «Розалинде сейчас было бы столько же». От этой мысли у Тони перехватило дыхание.

– Мне тоже интересно узнать вас. – Лора вскинула голову, щурясь от яркого солнца. – Узнать о своей второй половине. Но я, конечно, понимаю. Не хочу, чтобы Венди страдала. – Она поболтала в своем стакане черешком сельдерея. – Мы с Даном подумываем купить здесь домик…

– Правда?

– Наверняка говорить еще рано… Нам просто пришло в голову – чем приобретать квартиру в Лондоне, лучше обзавестись местом, куда можно время от времени сбежать от городской суеты. А если еще и сдавать его в аренду, получится немного заработать.

Они вновь посмотрели друг на друга, пытаясь отыскать взаимное сходство.

«У меня есть дочь, – думал Тони. – Дочь, которая не даст моим генам исчезнуть бесследно».

«У меня есть отец, – думала Лора. – Наконец-то я пойму, кто я».

– Если вы купите здесь дом, мы сможем видеться, – нарушил молчание Тони. – При условии, что будем соблюдать осторожность.

Лора заметила в конце террасы Дана и помахала ему рукой, подзывая.

– Тони, это Дан. Дан, это мой отец.

Сердце в груди подскочило – ей никогда раньше не доводилось произносить таких слов.

– Как поживаете? – Дан непринужденно улыбнулся и присел к ним за стол.

Вопрос был риторическим. Дан не имел привычки совать нос в чужие дела. Но Тони все равно ответил:

– Хорошо. Очень… неплохо.

– Я сказал в агентстве, что мы заинтересовались коттеджем, и назвал нашу цену. – Дан посмотрел на Лору. – Предупредил, что нам понадобится время на решение финансовых вопросов. Агент с нами свяжется.

Тони допил «Кровавую Мэри».

– Мне очень хочется заказать шампанское, – признался он. – Дочерей обретаешь не каждый день. Вот только…

Он дернул плечом. Кто-нибудь увидит. Кто-нибудь обмолвится об этом в разговоре с Венди.

– Ничего страшного, – заверила Лора. – Я понимаю.

– Мне пора. – Тони поднялся. – Я вообще-то якобы за газетой пошел.

Лора тоже вскочила. Они в неловком замешательстве посмотрели друг на друга, затем она коротко его обняла.

– Я напишу вам по электронной почте, – сказала Лора.

И он ушел – вскинув руку в прощальном жесте, который любому стороннему наблюдателю не сказал бы ровным счетом ничего.

Колин наблюдал, как от дверей ресторана к ним возвращается Челси, зажав в ладошках воскресную газету и журнал. Сердце забилось быстрее. Он испытывал удивительное чувство гордости за дочь и надежду на ее счастливое будущее. Она такая маленькая, такая беззащитная. Господи, пусть все у нас сложится!

– Элисон, это Челси, – произнес Колин, когда девочка положила перед ним газету.

– Здравствуй, Челси. – Элисон с улыбкой повернулась к ней.