Марина Снежная - Игра с огнем

– Что?

Кровь бросилась мне в голову, я рванул ворот рубашки – звякнула оторвавшаяся пуговица и забарабанила по столу.

– Эй, ты чего, Миш? Плохо тебе, что ли?

Несколько раз жадно глотнув воздух, я немного овладел собой.

– И что же было дальше?

– А ничего. Главный наш ее со сцены стащил и увел с собой.

– Главный? Он был там?

– Уже к концу пришел. Тебя тогда вроде уже не было. – Она неуверенно наморщила длинноватый нос. – Думаю, всыпал ей по пятое число, чтобы не позорила фирму. А еще замдиректора, называется. Вела себя хуже шлюхи.

– Заткнись… – вырвалось прежде, чем я успел сдержать себя.

Верочка возмущенно умолкла и уже хотела что-то сказать, но что-то в моем взгляде ее удержало.

Я уже не смотрел на нее, глядя на проходящую мимо нашего кабинета Клаудию. В строгой юбке на палец выше колен и белой блузке, расстегнутой на пуговицу ниже, чем позволял офисный этикет. Глаза скрывали темные очки. Я подавил разочарование. Мне так хотелось увидеть эти зеленые омуты, разглядеть в них свой приговор. Понять, что я сделал вчера не так. Надеялся, что можно все исправить. Клаудия даже не повернула головы в нашу сторону и не ответила на подобострастный писк Верочки:

– Здравствуйте, Клаудия Витальевна.

Когда за ней хлопнула дверь кабинета, моя коллега передернула плечами:

– Могла бы и ответить. Тоже мне, важная птица.

Я не удостоил оценкой ее комментарий и уставился в монитор. Хотя толку от этого было мало. Все равно ничего не видел, кроме последнего взгляда Клаудии, брошенного на меня вчера.

За полгода, прошедшие после корпоратива, я не раз хотел поговорить с ней. Не мог подобрать подходящего момента, да и, честно говоря, боялся. Боялся услышать правду. О том, что она считает случившееся ошибкой или что для нее это не более чем обычный трах. Конечно, по работе не раз сталкивался с Клаудией, даже оставался с ней наедине. Но что-то удерживало от разговора по душам, ноя под ложечкой и наполняя сердце щемящей грустью. Может, холод и безразличие в ее глазах. Вполне вероятно, что она вообще забыла о нашей ночи. Думать так было особенно больно.

Сегодня я все-таки решил поговорить с ней. Целый день набирался смелости, делая вид, что работаю. Клаудия в последнее время часто задерживалась, и это играло мне на руку. Никто не будет свидетелем моего позора, кроме нас двоих. Один за другим сотрудники покинули офис. Часы на стене показывали половину седьмого, и я все сильнее барабанил пальцами по столешнице. Еще немного, еще чуть-чуть подожду, а потом встану и пойду.

Шум шагов по коридору заставил прирасти к месту. Неужели кто-то вернулся? Мимо двери кабинета прошла солидная фигура в дорогом сером костюме. Меня бросило в жар. Главный! А он что здесь делает? Начальник редко одарял нас своим присутствием, всем руководили замы. В последнее время Клаудия почти полностью заменила его. Главный скользнул по мне безразличным взглядом, я буркнул: «Здрасьте», и он кивнул мне. Потом без стука вошел в кабинет Клаудии.

Добротная звуконепроницаемая дверь скрывала все, что происходит за ней. Оставалось мучиться в догадках и проклинать неожиданное трудовое рвение главного, именно сегодня решившего заняться делами. Думая, что это надолго, я поднялся и прошел в курилку – помещение в другом крыле этажа. Проторчав там около получаса и выкурив столько сигарет, что начало мутить, двинулся обратно. Свет под дверью Клаудии продолжал гореть, значит, они еще там. Может, пойти домой и выбрать другой момент для выяснения отношений? Это была самая здравая мысль, но я отмел ее. В следующий раз решиться на это будет еще сложнее. Нет, я подожду. Если понадобится, хоть всю ночь буду ждать.

Услышав какой-то звук из глубины коридоры, я напрягся. Вряд ли кто-то из сотрудников решил вернуться. Других таких идиотов, как я, в нашей фирме нет. Мои шаги гулко отдавались в пустых коридорах, подозрительный звук больше не повторялся и я в нерешительности застыл около ресепшена. А потом вновь услышал. Звук работающего ксерокса. Теперь я понял, куда идти. В подсобку, где стояла офисная техника.

Уже подходя туда, ощутил ничем не объяснимую тревогу. Дверь в подсобку была слегка приоткрыта, оттуда пробивался свет и колеблющиеся тени. Я подошел ближе и заглянул сквозь щель. Тотчас же ощутил, как пол под ногами превращается в пропасть. Облокотившись на ксерокс, там стояла Клаудия. Сзади на нее всем телом налег главный. То, чем они занимались, было понятно даже школьнику. Клаудия издавала тихие утробные стоны, а он пыхтел на ней, как паровоз. Какие-то бумаги рассыпанными валялись по полу, никто из парочки не обращал на них внимания. Хотелось ударить кулаком в стену. Сильно, до боли, ломая кости и суставы. Хотелось чем-то перебить боль, пожаром охватившую тело.

Вместо этого я стоял и смотрел, словно парализованный. Как она может? С этим грузным некрасивым стариком, который ей в отцы годится. Почему он? Почему он, а не я? Ответ проскользнул в сердце холодной змейкой. Из-за денег и положения. Он – хозяин жизни, а я кто? Офисный планктон, который никогда ничего не достигнет. Умом я все это понимал, а сердцем не мог принять. Только не она. Смириться с тем, что она оказалась обычной шлюхой, отдающейся за деньги, было нелегко. Вот почему ее назначили замом. Не за ум и способности. Совсем за другие таланты и заслуги.

Это зрелище все перевернуло в душе, надломило, опустошило. Я все-таки заставил себя повернуться и уйти, пока меня не заметили. Оказавшись в своем кабинете, мешком свалился на стул и несколько минут тупо смотрел в погасший экран. Потом выдвинул ящик стола и достал лист бумаги. Испортив несколько, все же написал заявление, как полагается. Поставил корявую закарючку, заменяющую мне подпись, поднялся и собрал вещи. За восемь лет, что проработал здесь, нажил всего лишь несколько сувениров, чашку с логотипом компании и кактус. Чашку без колебания оставил, остальное смахнул в портфель, кактус взял в руки и двинулся к выходу. Заявление об уходе предварительно занес в кабинет Клаудии. Скорее всего, она просто пожмет плечами и прикажет кадровику заняться этим. Может, даже не поймет, о ком вообще речь.

К горлу подступил комок горечи, но я мужественно сглотнул его и навсегда покинул стены родной конторы. Вернее, больше не родной. Надеюсь, крылатая фраза «Время лечит» и правда соответствует действительности. Иначе лучше просто сдохнуть. Так паршиво мне никогда еще не было.

Весь путь до дома я провел в непонятном состоянии между сном и явью. Словно и видел все, и реагировал, даже на светофорах умудрялся правильно переходить, а мысленно был где-то далеко. Вновь и вновь вспоминал сцену в подсобке и слегка повернутое в сторону партнера лицо Клаудии, искаженное страстью. Звук дыхания главного, его ритмичные движения. Каждым этим движением он марал ее, оплевывал, втаптывал в грязь. Наблюдать за этим настоящая пытка, и вспоминать – не менее худшая. Хочу забыть… Забыть как можно скорее… Боже, помоги мне это забыть. Забыть эту женщину, которая стала моим наваждением.