Марина Снежная - Игра с огнем

Утром мать уехала на семинар по маркетингу в другой город, мы с отчимом этим вечером останемся вдвоем. Обычно, когда это происходило, я запиралась в своей комнате, включала плеер и читала. Иногда он пытался наладить со мной контакт и лез с разговорами, но я упорно игнорировала его. В конце концов, Пуделек отстал и больше не лез. Но сегодня я намерена сменить тактику.

Кстати, этот гад не раз заглядывался на мои ноги, когда думал, что никто не видит. Значит, физически я и так привлекала его. Дело за малым – побороть более сильный сдерживающий фактор – страх вызвать недовольство матери. А Пуделек трепетал перед ней, ходил на цыпочках и во всем слушался. Еще бы. Он жил на ее деньги, в ее трехкомнатной квартире, она была его боссом. Только дурак рискнет всем этим ради минутного удовлетворения собственного либидо. Но он станет таким дураком. Уж я об этом позабочусь.

Для вдохновения я читанула несколько страниц из «Лолиты», когда она соблазняла Гумберта. Попробую взять с нее пример, тем более, на нашем учителе английского я уже опробовала несколько приемчиков. Стоит ли говорить, что я была его любимой ученицей. Но с тем неудачником я не собиралась переступать черту. О нет, у моей девственности будет другой обладатель. Все ради тебя, папочка! Он поплатится кровью за то, что занял твое место!

Я надела юбку покороче из тех, что украдкой надевала на дискотеку, спрятав сначала в сумочке. Мать бы убила, если бы увидела, что я показываюсь в таком виде на людях. Юбочку эту я приобрела на карманные деньги и хранила завернутой в старый свитер, чтобы мать не просекла. Сегодня она снова мне пригодится. Немного поколебалась, решая, что надеть сверху. Губы тронула легкая улыбка. Футболка, из которой я давно выросла, с забавным зайчиком. Она едва сходилась на моей груди полноценного третьего размера. Свои длинные волосы, доходящие до бедер, – я все порывалась их остричь, да мать не позволяла, – собрала в два хвостика. Малолетняя нимфетка во всеоружии. Стоя перед зеркалом, я хлопала ресницами, репетируя ужимки, призванные сразить Пуделька наповал. Да, определенно, если он устоит, то сделан из кремня, а не плоти.

Послышался звук ключа, проворачиваемого в замке, и я пулей бросилась встречать свою жертву. Судя по взгляду отчима, застывшего у входной двери с пакетом в руках, внешность моя и впрямь произвела впечатление. Я улыбнулась самой обворожительной улыбкой, на какую была способна, и шагнула к нему.

– Привет, папочка! – Приподнявшись на цыпочки, я облобызала его щеку и жарко выдохнула в ухо: – Что вкусненького принес?

Его кадык дернулся, он явно растерялся, не зная, как реагировать на мою неожиданную приветливость.

– Да так, овощи и мясо на ужин. Сейчас приготовлю, – пробормотал он.

– Хочешь, я помогу? – Забирая у него пакет, я захлопала ресницами. – Ты, наверное, устал.

– И правда устал… – Он, похоже, клюнул и стал понемногу отмирать. Наверное, подумал, что я и впрямь решила наладить с ним отношения. – Буду рад, если поможешь.

Я задорно мотнула хвостиками и вприпрыжку помчалась на кухню, по дороге едва не растеряв содержимое пакета. Разумеется, помощи от меня ему ждать не приходилось. Готовить я не умела и не любила. А зачем? Я не собиралась становиться образцовой домохозяйкой. Если и выйду замуж, найму домработницу. А пока с этой задачей прекрасно справлялись мать и отчим. Но сегодня я с усердием занялась чисткой картошки. Старалась, как могла, хоть и отрезала значительную часть овоща вместе с кожурой. Пуделек занялся мясом, с улыбкой поглядывая на меня.

– Тоньше бы надо.

– А как? – Я наивно округлила глаза. – Покажешь?

Он со снисходительным хмыканьем подошел ко мне и взял из рук картофелину и нож. Стал аккуратно очищать. Моя рука накрыла его пальцы и я поверх них стала повторять его движения. Он напрягся, слегка нахмурился, но руку не высвободил. Наверное, его сбило мое невинное выражение лица. Ему небось и в голову не приходит, зачем я все это делаю. Мои пальцы тревожили его все сильнее, он тяжело задышал. Затем отдал мне обратно нож и отошел к плите. Повернулся спиной, разжигая огонь. Плечи напряжены, в воздухе витал тестостерон.

– Как день прошел? – разрядила я обстановку.

Плечи расслабились, он повернул ко мне голову и улыбнулся.

– Как обычно. Только без твоей мамы в магазине полный дурдом. Но ничего, справились.

– Еще бы, – с придыханием сказала я. – Раз все было в твоих руках, то иначе и быть не могло. Ты ведь такой умный…

Он подозрительно прищурился. Небось, думает, что я издеваюсь. Я постаралась вложить в ответный взгляд все тепло, на какое была способна, и он, похоже, поверил.

– Я не думал, что ты так хорошо обо мне думаешь…

– Почему?

– Ну, ты так вела себя со мной с тех пор, как я сюда переехал, – осторожно затронул он сложную тему.

– Я была глупой девчонкой, – сделала я виноватый вид. – Прости меня за это.

– Да ничего. – Его глаза засияли. – Я все понимаю. Трудно принять, что у твоей матери появился другой мужчина.

Вспышка ярости оказалась такой сильной, что я с трудом удержалась от язвительной реплики. Специально задела ножом руку, чтобы переключиться на другую боль. Физическую вытерпеть легче… При виде крови на моей ладони он побелел и бросился ко мне.

– Ты порезалась!

– Да ничего страшного, – пролепетала я.

Он потащил меня к раковине и подставил руку под струю воды. Потом выбежал из кухни и вернулся с пластырем. Заклеил ранку и осторожно сжал мою руку.

– Теперь все в порядке. Будь осторожнее в следующий раз.

– Я ужасная хозяйка… – Я выдавила слезинку. – Даже картошку не могу почистить по-человечески.

– Милая… – Он погладил меня по голове. – Ты всему научишься, поверь. Ты еще совсем ребенок.

– А когда вырасту… – пытаясь говорить детским голосом, выдохнула я, – думаешь, кто-то захочет взять замуж такую неумеху?

– Я в этом не сомневаюсь, – улыбнулся он. – Ты у нас умница и красавица.

Это «у нас» снова вызвало горький протест внутри. Он и правда хочет считать меня дочерью, не имея на это никакого права! У меня один отец и другого быть не может.

– Ты такой хороший. – Я прильнула к нему и потерлась о него грудью. – Прости, что всегда огорчала тебя.

Эффект убийственный. Говорила я, как умственно неполноценная, а действовала, как нимфетка. Но, похоже, он все равно ничего не заподозрил. Реакции своего тела, которые я чувствовала, пытался скрывать. По виноватому лицу видно было, что досадует на себя за недопустимые ощущения. Правда, отстраниться от меня не захотел. Наоборот, прижал к себе и даже стал по спине гладить. Я потерлась немного о его чресла, ощутила, как дрожит его тело, и на этот раз прекратила пытку.