Джейми Макгвайр - Мое прекрасное искупление (ЛП)

— Похоже на успешный план, сэр.

Томас поморщился в ответ на мои холодные слова и сел за свой стол. Повисла неловкая пауза на добрых десять секунд, и затем Томас сделал едва заметный жест по направлению к двери.

— Спасибо, Агент Линди. На этом все.

Я кивнула и встала. Я прошла к двери, но не смогла уйти. Несмотря на здравый смысл, я повернулась, сжав свободную руку в кулак и сильно схватив папку, чтобы не уронить ее.

Он читал верхнюю страницу кипы бумаг, держа маркер в одной руке и колпачок в другой.

— Вы заботитесь о себе, сэр?

Томас побелел.

— Я…что, прости?

— Заботитесь о себе. Вы выглядите уставшим.

— Я в порядке, Линди. На этом все.

Я стиснула зубы и сделала шаг вперед.

— Просто если вам нужно поговорить…

Он опустил руки на стол.

— Мне не нужно поговорить, и даже будь мне это нужно, ты была бы последним человеком, с которым я стал бы говорить.

Я кивнула.

— Простите, сэр.

— Хватит… называть меня так, — сказал он, говоря тише под конец.

Я выставила руки перед собой.

— Я подумала, что уже неуместно называть вас Томасом.

— Агент Мэддокс или просто Мэддокс подойдет.

Он посмотрел вниз на бумаги.

— Теперь, пожалуйста…пожалуйста уйди, Линди.

— Зачем ты меня сюда позвал, если не хотел видеть? Мог бы с такой же легкостью отправить по этим делам Констанс.

— Потому что иногда, Лиис, мне просто нужно видеть твое лицо. Мне нужно слышать твой голос. Некоторые дни для меня тяжелее других.

Я сглотнула и затем прошла к его столу. Он приготовился к тому, что я могла бы сделать.

— Не делай этого, — сказала я. — Не заставляй меня чувствовать вину. Я пыталась не…это именно то, чего я не хотела.

— Я знаю. Беру на себя полную ответственность.

— Это не моя вина.

— Я только что это сказал, — ответил он уставшим голосом.

— Ты сам нарвался. Ты хотел, чтобы твои чувства ко мне заменили твои чувства к Камилль. Тебе нужно было кого — то винить, потому что ты не мог винить ее. Тебе нужно строить собственные отношения, потому что она станет частью семьи, а я просто та, с кем ты работаешь…та, кто ты знал, что оставит прошлое позади.

Томас выглядел слишком вымотанным эмоционально, чтобы возражать.

— Господи, Лииз, ты и вправду думаешь, что я это спланировал? Как мне тебе еще объяснить? То, что я чувствовал к тебе, что чувствую, делает мои чувства к Камилль неважными.

Я прикрыла лицо.

— Чувствую, что звучу как заезженная пластинка.

— Так и есть, — сказал он ровным тоном.

— Думаешь, это для меня легко? — спросила я.

— Похоже на то.

— На самом деле все не так. Я думала…не то чтобы сейчас это было важно, я надеялась, что смогу измениться. Я думала, что для двух раненых, если бы мы достаточно вложились в наши отношения, если бы наших чувств было достаточно, у нас бы все получилось.

— Мы не ранены, Лиис. У нас просто одинаковые шрамы.

Я моргнула.

— Если бы мы и оказались на незнакомой территории, что для меня всё, мы бы адаптировались, знаешь ли. Но я не могу отвергать все, что запланировала на будущее, и надеяться, что однажды ты перестанешь грустить по поводу того, что ты не с ней, — я почувствовала, как слезы жгут глаза, — Если я отдаю тебе свое будущее, то хочу, чтобы ты оставил прошлое позади.

Я взяла рамку для фото со стола и выставила ее перед лицом Томаса, заставляя взглянуть. Его глаза переметнулись на рамку, и когда он взглянул на фото, уголок его рта приподнялся.

Возмущенная, я развернула фотографию, и моя челюсть отвисла. Это был черно — белый снимок нас с Томасом, который Фэлин сделала в Сейнт — Томасе. Он прижимал меня к себе, целуя в щеку, а улыбалась, будто впереди была целая вечность.

Я взяла другую рамку и посмотрела на нее. Фото всех пяти братьев Мэддокс. На последней я увидела его родителей.

— Она первая, кого я полюбил, — сказал Томас, — но ты, Лииз, ты последняя женщина, которую я когда — либо буду любить.

Я стояла, не находя слов, и затем поплелась к двери.

— Верни мне мои фотографии, пожалуйста.

Я поняла, что оставила папку на его столе, а вместо этого ушла с фотографиями в руках. Я медленно подошла к нему. Он протянул руку, и я вернула рамки.

— Просто отдам это Констанс, — сказала я, забирая папку, чувствуя себя при этом дезориентированной. Я повернулась на каблуках и заспешила к двери.

— Лиис, — позвал он меня.

В ту секунду, когда я вырвалась из офиса, то практически бросила папку в Констанс.

— Хорошего дня, Агент Линди, — сказала она, и ее голос разнесся по отделу.

Я удалилась в свой офис и села на стул, опустив голову на руки. Пару секунд спустя Вэл прибежала из коридора, а за ней Маркс, хлопнув дверью.

Я подняла голову.

Вэл указала пальцем на него.

— Прекрати! Ты не можешь гнаться за мной по всему зданию!

— Я перестану следовать за тобой, когда ты начнешь отвечать прямо на мои вопросы! — закричал он.

— Какого черта сегодня происходит со всеми? Весь офис с катушек съехал? — закричала я.

— Я тебе уже ответила! — сказала Вэл, игнорируя меня, — Я сказала тебе, что поговорю с ним сегодня вечером!

Сойер просунул голову в офис, одновременно стуча в дверь.

— Босс?

— Убирайся! — закричали Маркс, Вэл и я в унисон.

— Ладно, — сказал Сойер, удаляясь.

— И что дальше?

— Если он не съедет, я съеду, — сказала Вэл, будто кто — то вытягивал из нее слова.

— Слава Иисусу! — закричал Маркс невидимой аудитории, указывая всеми пальцами в сторону Вэл, — Наконец — то прямой ответ, черт подери!

Томас ворвался в офис.

— Какого черта вы все тут кричите?

Я снова прикрыла лицо.

— Лиис, ты в порядке? Что с ней случилось, Вэл? Она в норме? — спросил Томас.

Маркс заговорил первым.

— Простите, сэр. Вы…вы в порядке, Линди?

— Я в норме! — завопила я, — Мне просто надо, чтобы вы, сосунки, убрались из моего офиса!

Все трое застыли, уставившись на меня в неверии.

— Выметайтесь!

Сначала ушли Вэл и Маркс, и после некоторых раздумий, Томас оставил меня одну, закрыв за собой дверь. Весь Пятый Отдел уставился на меня. Я прошла к стеклянной стене, показала им оба средних пальца, выпалила пару словечек на японском и закрыла жалюзи.

Я приспособила свой мобильник так, что он находился между моей щекой и плечом, пока я пыталась готовить.

— Не клади трубку, мам. Секунду, — сказала я, прибегнув к тому, чтобы поставить телефон на шкаф.

— Ты знаешь, я ненавижу громкую связь, — В ее голосе чувствовалась строгость, — Лиис, отключи громкую связь.

— Я здесь одна, мам. Никто больше тебя не слышит. Мне нужны обе руки.

— Наконец — то ты готовишь для себя и не ешь эту переработанную гадость каждый вечер. Ты набрала вес?

— Вообще — то я потеряла несколько фунтов, — сказала я, улыбаясь, хоть она меня и не видела.