Даниэла Стил - Прекрасная незнакомка

Вдруг у него перехватило дух — Алекс сообразил, что не выяснил ее фамилию. Рафаэлла. А дальше? Как осведомиться о ней в отеле? Итак, единственной надеждой остается увидеть ее завтра за ланчем. Если она появится, если сумеет вырваться от родственниц… если… Чувствуя себя словно запуганный школьник, он взял пальто и портфель, и начал продвигаться вперед к выходу из самолета.

Официант во «Временах года» проводил высокую, видную даму к ее постоянному столику близ бара. Сухое современное убранство были соответственным фоном для ярких людей, обитавших день и ночь в этом ресторане. Идя к своему столику, дама улыбалась, кланялась, поприветствовала своего приятеля, прервавшего разговор с кем-то, чтобы помахать ей рукою, не вставая. Шарлотта Брэндон была здесь постоянной посетительницей. Для нее прийти сюда на ланч — все равно что в клуб, ее высокая тонкая фигура уверенно двигалась в знакомой обстановке, белоснежные волосы выбивались из-под выдровой шляпки, которая очень ей шла и сочеталась с прекрасным пальто из выдры, накинутым поверх темно-синего платья. В ушах играли сапфиры и бриллианты, вокруг шеи — три нитки крупного отборного жемчуга, на руке — одинокий сапфир, купленный ею по случаю пятидесятилетия, на гонорар за пятнадцатую свою книгу. Предыдущая разошлась тиражом более трех миллионов экземпляров в мягкой обложке, и Шарлотта Брэндон, решив шикануть, приобрела это кольцо.

Поныне дивилась она, что своей карьерой обязана смерти мужа, когда он разбился на своем самолете, и ей пришлось поступить впервые на работу, заняться сбором материалов для скучнейших обозрений, которые самой ей отнюдь не нравились. А вот что ей понравилось, и это она быстро осознала, так это сочинять, и севши за первый свой роман, она почувствовала себя наконец-то добравшейся до дому. Первая книга прошла неплохо, вторая — того лучше, третья — сходу вышла в бестселлеры, и с той поры шла себе нелегкая работа, но ровное продвижение, и она все больше влюблялась в писательский труд год от году, от книги к книге. И уж издавна волновали ее только свои сочинения, свои дети, да внучка Аманда.

Не попалось ей в жизни больше никого достойного, после смерти мужа лишь иногда заставляла она себя встретиться с каким-либо другим мужчиной. Водились с нею стародавние близкие друзья, сберегались добрые отношения с ними, однако выйти замуж за кого-то из них она не пожелала. Двадцать лет отговаривалась интересами своих детей, а далее — исключительно интересами творчества. «Со мной не ужиться. Режим у меня несносный. Пишу ночь напролет, сплю целый день. Это ж с ума тебя сведет, не выдержишь!» Ее отговорки были многочисленны и не очень-то весомы. Человек она была организованный, дисциплинированный, умела расчислить работу по часам, словно армейский батальон, изготовившийся к маршу. Истина лежала в том, что ей не хотелось снова замуж. После Артура Гейла никого она так и не полюбила. Для нее он был ярким светом с небосвода, стал прототипом полудюжины героев ее романов. Александр же так на него похож, что порой перехватывало дыхание, когда видишь его, столь же темноволосого, столь же высокого, стройного, гибкого и собою видного. И она бывала горда сознанием, что этот редкостно красивый, интеллигентный, добрый человек приходится ей сыном. И совсем другие чувства возникали у нее при встрече с дочерью. Кэ порождала в ее душе сокровенное чувство вины за неведомые, но совершившиеся ошибки. Отчего получилась Кэ настолько язвительной, холодной, злой? Из-за постоянной занятости матери своим творчеством? Из-за смерти отца? В пику брату? Так или иначе, Шарлотта несла в себе груз поражения, с грустью и тревогой смотрела в холодные глаза, подобные ее собственным, но не отражающие в себе ничего отрадного.

Кэ резко отличалась от Алекса, который как раз сейчас распрямился во весь рост, отыскав взглядом мать, искренне просияла его добрая счастливая улыбка.

— Спаси, Господи! Ты, мать, выглядишь — лучше не бывает! — Он слегка наклонился, чтобы поцеловать ее, она легонько обняла его. Уже несколько месяцев не приезжал он из Сан-Франциско в Нью-Йорк, но она отнюдь не ощущала, что их вправду разделяют огромные расстояния. Он часто звонил ей, справлялся, как дела, что-нибудь новенькое рассказывал, спрашивал о готовящейся книге, или же толковал о текущем судебном деле. Она чувствовала неразрывность их с сыном существования, причем оба не докучали друг другу. Сложились меж ними отношения, которые ее целиком устраивали. Вот она сидит напротив сына за столиком и не скрывает светящейся в глазах радости от встречи. — Вид у тебя на загляденье! — гордясь без утайки, улыбнулся он.

— Лесть, дорогой мой, это порок, однако восхитительный. Спасибо тебе. Она вгляделась в его глаза, он ей заулыбался. В свои шестьдесят два года она еще смотрелась завлекательной, высокая, изящная, элегантная, с гладкой кожей женщины вполовину моложе. Косметическая операция помогла ей сберечь красоту и нежный цвет лица, но хороша собою она была изначально. А при необходимости участвовать в рекламе и популяризации собственных сочинений была естественным образом озабочена сохранением моложавости. С годами Шарлотта Брэндон стала объектом немалого бизнеса. Как дама пишущая, она понимала: ее лицо — важная деталь ее имиджа, равно как жизнерадостность и радушие. То была женщина, чтимая другими женщинами, за три десятилетия завоевавшая себе преданных читательниц. — Так что у тебя за дела? Выглядишь ты, надо сказать, тоже великолепно.

— Работы полно. Право, не было передышки с тех пор, как мы последний раз виделись. — Только успел он сказать это, и его взгляд метнулся ко входу. На миг показалось, что там стоит Рафаэлла. Темноволосая головка, выдровое пальто показались на верху лестницы, но стало ясно, что входит сюда какая-то другая женщина, и Алекс быстро вернулся взглядом к матери.

— Ты, Алекс, кого-то ждешь? — Она без задержки прочла это в его взгляде и усмехнулась. — Или уж устал от калифорнийских дам?

— Откуда было взяться времени на это? Я трудился сутки напролет.

— А это ты зря. — Она глянула на него огорченно. Ибо желала бы ему жить поистине полной жизнью. Желала того обоим своим детям, но ни единому из них не удавалось пока достичь желаемого. У Алекса не сложилось супружество с Рэчел, а Кэ сжирала страсть к политике, ее амбиции, застившие ей все прочее. Порой Шарлотте казалось, что детей своих она не понимает. Она управлялась на двух фронтах, в семье и с карьерой, но они ей объяснили, что времена нынче не те, карьеру уж не сделаешь столь гладко, как то было с нею. Правы они или обманываются из-за собственных неудач? Глядя на сына, она сейчас очень бы хотела расспросить, доволен ли он своим одиноким житьем или предпочел бы некоторые перемены. Очень бы хотела знать, связан ли он всерьез с женщиной, которую вправду полюбил.