Екатерина Вильмонт - У меня живет жирафа

– Алло! – донесся до него знакомый и такой уже родной голос.

– Жирафка моя, как ты?

– Ой, это вы! Какое счастье! Когда вы возвращаетесь?

– Через неделю только, но я смертельно соскучился.

– И я! Смертельно.

– Ты что, плачешь?

– Нет, что вы… Это я от чувств.

– Родная моя, ты почему ничего мне не говорила об этом кошмаре?

– Вы о чем?

– О Курдюмове.

– А… Я не хотела вас пугать, вы же так далеко! Но все же обошлось.

– Каким образом?

– Я все вам подробно расскажу, когда вы приедете.

– Да, пожалуй, так будет лучше, ты права, моя девочка!

Они еще поговорили. Сна не было. Он включил скайп и позвонил матери.

– Владя, у вас же там ночь! Ты почему не спишь?

– Да не спится что-то, мамочка. Что у вас? Как Санька? Он дома?

– Нет, он в бассейне с дедом. Владя, у тебя неважный вид.

– Я тут здорово вымотался, мама.

– И, по-моему, ты хочешь мне что-то сказать, Владя?

– Да, мама, ты меня хорошо знаешь, – улыбнулся он.

– Неужто тебя это удивляет?

– Да нет, – засмеялся он, – я хочу спросить у тебя совета.

– Из Аргентины?

– Да, приспичило, мамочка!

– Ты что, жениться собрался?

– Ох, мамуля, ничего-то от тебя не скроешь.

– Не приведи господь, на аргентинке?

– Нет, мамуля, на москвичке.

– И на том спасибо. Она молодая?

– Двадцать восемь.

– Дети есть?

– Нет.

– Красивая?

– Очень.

– Чем занимается?

– У нее свой салон свадебных платьев.

– Портниха?

– Можно и так сказать.

– Тебя любит?

– Да.

– Ты в этом уверен?

– Уверен.

– Ребенка хочет?

– Наверное, но без фанатизма.

– А ты-то сам, сын, почему не решаешься? С чего вдруг тебе мамин совет понадобился? Как-то на тебя не похоже, Владя.

– Не знаю, – смущенно засмеялся он.

– А я вот знаю! Тебе просто приспичило среди ночи поговорить о ней, я права?

– Ты у меня самая умная мама на свете.

– Я знаю своих паппенгеймцев [2]! А ведь ты мне о ней уже говорил… Как ее зовут?

– Ия.

– Ия? Ох, Владька, а это часом не младшая сестренка твоей Алины?

– Она, мама.

– Так она же вроде с детства была в тебя влюблена?

– Ты и это знаешь?

– У меня вообще хорошая память, особенно когда дело касается моего единственного сына. Выходит, у девчонки мечта детства сбылась? Надо же, повезло ей. Вот что, сын, познакомь-ка меня с ней. Но для начала только меня, чтобы волну не поднимать.

– Ладно, мамочка, я рад, что ты не встретила эту новость в штыки.

– А я давно мечтаю, чтобы ты женился на хорошей женщине. Да, а как к вашему роману отнеслась Алина?

– Мне нет дела до этого. Это давно пройденный этап.

– Ну не злись, я просто из бабьего любопытства спросила. А хочу я только одного – чтобы ты был счастлив. А за Саньку не волнуйся, мы с отцом внушаем ему, что если даже папа женится, никакой трагедии не произойдет. Он же все равно будет жить с нами. Ты же не собираешься отнять его у нас?

– Да что ты, мама, в его жизни ровным счетом ничего не изменится.

– Ну вот и прекрасно, но для начала все же познакомь меня с этой Ией.

– Непременно, мамочка! И спасибо тебе!

Донельзя растроганный разговором с матерью, он наконец уснул.

Ия, Аня и девушки-швеи приводили салон в порядок. В ходе уборки выяснилось, что помимо прочих разрушений Курдюмов умудрился расколошматить очень дорогую электронную машинку, без которой многие операции практически невозможно выполнить на должном уровне.

– Чтоб ему гореть в аду синим пламенем, – высказалась одна из девушек.

– Так горит уже, не сомневайся, поджаривается на медленном огне, – заверила ее Аня. – Ий, а ее можно будет отремонтировать?

– Не уверена, это ж все-таки электроника, а электроника не любит, чтоб по ней бейсбольной битой колотили. Но я уже вызвала мастера из фирмы.

Однако мастер, приехавший на следующий день, осмотрел машинку и только руками развел:

– Ничего не выйдет. Диагноз – на помойку! А жаль, такая была машинка хорошая, умная и надежная.

– Не то слово, – чуть не расплакалась Ия. На новую машинку нужны большие деньги, не говоря уж о том, что ее не пойдешь купить в магазин, надо заказывать, а это требует времени, и притом немалого.

Пострадали еще и вышивальная машинка, компьютер, телефонный аппарат.

– Нет, ты скажи, что у нас за полиция? Просто полицаи какие-то! Это ж надо придумать – мы сами все это устроили, вот усоски, – кипятилась Аня, – и они, между прочим, на свободе разгуливают, а Леха на киче парится.

– Ничего, когда Марк Борисович на суде нашу запись покажет…

– Да ну, Ий, я вообще не понимаю, какое отношение наша запись имеет к этому суду? Курдюмов подох, туда ему и дорога! Суд будет над Лехой… И еще над той несчастной… И при чем тут эта запись? Ты понимаешь?

– Ну, если честно, не очень… Хотя нет, понимаю, ведь Марк Борисович говорил, что…

А вообще, Мария Евграфовна считает, что адвокат тогда хорош, когда его нельзя просчитать, адвокат своего рода фокусник, который вместо ожидаемого кролика вдруг достает из шляпы, допустим, рысь.

– Круто! Она вообще крутая тетка!

– Да уж!

– Ий, а как ты думаешь, вытащит Марк Борисович Леху?

– Вытащит, обязательно вытащит! – горячо заговорила Ия. – Я просто уверена, особенно теперь, когда Курдюмов умер. Он же так мне помог и следствию теперь помогает. А вот Кострову скорее всего посадят… Марк Борисович говорит, что у нее не самый лучший адвокат.

– Жалко ее, просто сил нет, – всхлипнула Аня. – Как тебе повезло, Ийка… И мне тоже… Я Леху встретила… Знаешь, я тут на днях ночью проснулась, ну, когда сообщили, что этот мерзавец подох, и подумала…

– Что ты подумала?

– Ий, а ты мне платье на свадьбу сошьешь?

– Ты совсем дура?

– Так сошьешь?

– Не задавай дурацких вопросов.

– Ий, а я настоящее хочу, белое, пышное и с фатой…

– Никаких проблем, сошью белое, пышное, но с работы уволю! – засмеялась Ия.

– Ну, Ийка, я же серьезно.

– А что, Леха тебе уже предложение сделал?

– Ну, если честно, формально еще не сделал, но намекал, мол, хорошо бы нам с тобой вместе жить… Это разве не предложение?

– Ань, ты погоди, не торопись, тюрьма – дело такое…

– Ты о чем?

– Ну, мало ли каким он из всей этой заварухи выйдет…

– Да ну тебя, Ийка, перестань! Дай хоть помечтать!

– Ань, а шлейф на платье тоже нужен?

– А как же! У моей двоюродной сестры мальчишки-двойняшки, одинаковые, не отличишь, вот шлейф и понесут. Такие сладенькие карапузы…

– Сколько лет?

– Пять. Ийка, а ты сама… неужели замуж не хочешь?

– Не хочу.

– Но ты же любишь своего Голубева?

– Люблю. Еще как люблю… Но замуж за него не хочу.

– Но почему?

– Понимаешь, я его немного боюсь, что ли… Он такой умный, образованный, талантливый. Я боюсь, что ему скоро станет со мной скучно. Знаешь, я всегда его немного боялась… особенно когда он снимал очки…