Нара Андреева - Когда мечтаешь

— Вот так, моя сладкая, — усмехнулся Вадим, опускаясь на неё. — Стонать можно, даже нужно, а разговоры оставим на потом.

Зависимость… Это слово употребляется в негативном смысле. С ней сражаются, её стараются преодолеть. Ника, отдыхая в ласковых объятиях Вадима, понимала — она теперь тоже зависима. Но желания бороться нет никакого. Зачем? Да и с чем? Со сводящей с ума улыбкой? С крепкими ласковыми руками? Или с этим сказочно красивым телом?.. Она приподнялась на локте и не смогла отказать себе в радости погладить подтянутый живот, пробежаться пальцами по груди, провести пальцем по губам…

— Интересно, ты сама замечаешь, как часто меня разглядываешь и трогаешь? — с хрипотцой в голосе спросил Вадим. — Кстати, я ничего не имею против, но ещё чуть-чуть и ты рискуешь не выбраться из постели ещё несколько часов.

— Риск — дело благородное, — отшутилась Ника, но, тем не менее, убрала руку. — И потом, у тебя весьма симпатичное тело, так что моё желание смотреть и трогать вполне объяснимо.

Вадим потянулся, словно кот, и недовольно прищурился:

— Между прочим, модные критики рассчитали, что моё тело максимально приближено к пропорциям золотого сечения. А ты говоришь «симпатичное»!

Ответом ему было урчание Никиного живота, очень невежливое и громкое. Причём живот Вадима согласился с её реакцией и присоединился. Ника захихикала, а Вадим, буркнув: «Значит, едем обедать», подхватил её и увлёк в ванную.

— Да уж, скромность — не самая сильная твоя сторона, — пошутила Ника, прижавшись к нему под тёплыми струйками воды.

— Скажу больше, котёнок, — Вадим выключил душ и скользнул по её телу намыленной губкой. — Насколько я понял, ты не большая любительница скромников, так что отныне это будет моей самой слабой стороной.

— Уел, — вздохнула Ника, отдавшись полностью его совершенно немыслимым действиям с мыльной губкой.

И, надо сказать, скромности в них было столько же, сколько подлежащих в обобщенно-личном предложении.

В ресторан они попали спустя час. И пусть оба были голодные как волки, но находились в весьма приподнятом настроении. Правда, изучая меню в красивом кожаном переплете, Ника никак не могла сосредоточиться и определиться, поэтому согласилась с тем, чтобы Вадим заказал что-нибудь на свой вкус. И некоторое время спустя по достоинству оценила выбор Вадима и сполна насладилась стейком средней прожарки.

— Будешь десерт? — спросил Вадим.

— Нет, — Ника промокнула губы салфеткой и сложила вилку с ножом крестом на тарелке. — И знаешь, давай десерт к ужину я сделаю сама. У меня получается очень вкусный яблочный пирог.

— Не вопрос, — Вадим знаком показал официанту принести счёт. — Сейчас заедем в магазин, купим продуктов и можешь творить на кухне, что твоей душе угодно.

— Сотворю, не сомневайся, — пообещала Ника. — Только для начала доделаю статью и отошлю её в редакцию. Там немного осталось. Надеюсь, нам не грозят проблемы с сетью?

— Мир временно спасён, шеф, — с самодовольной улыбкой ответил Вадим. — Иначе быть не может, когда за дело берется повелитель сети.

— Теперь приведешь мне в пример каких-нибудь критиков, которые рассчитали, что в твоих программах содержится код вселенского совершенства? — посмеиваясь, спросила Ника. — Ты уж определись, кто ты: модель или программист? А то какой-то адский коктейль получается.

Вадим не ответил, второй раз за день демонстрируя высоту достижений в нарочитом молчании. И делал это до тех пор, пока они не уселись в машину.

— Знаешь, котёнок, — Вадим вырулил с парковки и взял направление к торговому центру на окраине города. — Я почти забыл о своей прошлой работе, но тут появилась ты, и… Я ведь осознаю, что веду себя как хвастливый подросток, но ничего не могу с собой поделать. Тебе нравился Дима Косогоров — так тому и быть, ради тебя я могу вновь им стать. Потому что я…

— Нет… — тихо перебила его Ника, опасаясь того, что будет дальше.

Вадим резко ударил по тормозам и посмотрел на неё чуть ли не с яростью:

— Потому что ты не готова ответить тем же, так? — почти спокойно спросил он, только вот Нике показалось, что каждое слово звучало как раскат грома.

Вот она — точка невозвращения, понимала Ника, разглядывая красивое лицо Вадима. Впервые в жизни с ней происходило такое. Впервые она не стремилась охладить себя, одёрнуть, запретить чувствовать. Она нырнула с головой, чтобы понять, какова на самом деле глубина её чувств, и испугалась, потому что было очень… ОЧЕНЬ глубоко.

Ника не выдержала и отвела взгляд, уставившись на свои руки. И только тихонько охнула, когда Вадим, резко выдохнув, так вдавил газ, что её вжало в сиденье.

Возникшее напряжение немного разбавила развесёлая акция местного молокозавода. Трудно не расслабиться, когда у входа в магазин тебя встречают симпатичные девушки в костюмах сексуальных бурёнок и предлагают откушать йогурта.

Вадим перекинулся с ними парой реплик и, сочувственно улыбаясь, пожелал «ночь простоять, да день продержаться». А потом поведал Нике историю о своем приятеле — ныне лице «Армани». Как оказалось, тот тоже начинал с таких вот акций и путь его до высот модельного бизнеса был непростым и тернистым.

Так что на обратном пути Нике показалось, что напряжение исчезло вовсе. Чтобы убедиться в этом, она засыпала Вадима вопросами о его участии в показах, и он довольно подробно на них отвечал. Даже слишком подробно, по её мнению…

— Ника! Держись!

Раздался грохот, машина дернулась, засветились сигнальные лампочки на приборной панели, и, судя по тому, с каким усилием Вадим перестроился к обочине, стало очевидно: с рулём какие-то проблемы.

Вадим, чертыхнувшись, заглушил двигатель и с тревогой обратился к Нике:

— Ты как? — он отстегнул ремень безопасности и, склонившись к ней, обхватил ладонями её лицо.

— Ничего, — Ника облегченно выдохнула. — Я не успела даже испугаться. Всё очень быстро закончилось.

— Сиди, я посмотрю, что случилось.

— Нет уж, — Ника отстегнула ремень. — Я с тобой.

Вадим открыл капот и присвистнул:

— Ну, ничего себе…

— Может быть, ты ещё и гениальный автомеханик? — в надежде, что так и есть, попыталась пошутить Ника.

— Увы, нет, — невесело усмехнулся Вадим. — Но тут не надо быть профи, чтобы понять: я серьезно влип.

Заглянув под капот, Ника убедилась, что Вадим прав: раскуроченный вентилятор лежал прямо на двигателе, а рядом валялись какие-то черные резиновые ошмётки.

— Ты знаешь хотя бы, что случилось? — упавшим голосом спросила она.

— Понятия не имею. Предполагаю, что эта черная хрень — ремень усилителя руля. В общем, надо звонить в сервис.

После разговора по мобильному Вадим приуныл. Все эвакуаторы были заняты, так что забрать их могли не раньше, чем через три часа. В лучшем случае.