Счастье за углом

Я пообещал всего лишь связаться по телефону. Один звонок, один личный контакт, больше ничего. А тот разговор о том, что Кэтрин Дин переедет к нам и поселится в доме бабушки? Это наивная фантазия Дельты. Дом Нэтти принадлежит мне.

Я выдохнул, глотнул чая со льдом и таким количеством сахара, что во рту слипалось, и набрал номер, который миньоны Равели передали факсом в наше кафе. Нам повезет, если Дельту не станут игнорировать, оскорблять и посылать. Я не хотел, чтобы ей было плохо. Людей, которые верят в доброту человечества, нужно защищать от тех, кто не верит.

Два гудка — и мы связались с противоположной частью континента.

— Ожоговое отделение, — официальным тоном сообщил нам женский голос. — Охрана.

— Я звоню, чтобы поговорить с Кэтрин Дин, — тем же тоном ответил я. — Готов сообщить мой код доступа.

— Благодарю, сэр. Пожалуйста, наберите его и нажмите звездочку.

Я нажал последовательность из десяти цифр и звездочку. Щелчок, потом тишина, потом еще щелчок.

— Ожоговое отделение, — сказал другой женский голос.

— Геральд Мерритт.

— Мистер Мерритт! Сэр, я так рада вас слышать. Вашей жене действительно нужно чаще с вами общаться. Ее психолог просил передать вам, что она чувствует себя очень одинокой. Как и все жертвы сильных ожогов, она страдает от недостатка эмоциональных контактов. Я, как начальник приставленного к ней персонала, вынуждена оспорить ваше решение о запрете на все телефонные звонки от друзей. Ей нужно больше контактов с внешним миром. Сохранение ее публичного имиджа кажется мне слишком большой ценой в ее обстоятельствах. Что мне сказать, чтобы вы передумали?

На это я никак не рассчитывал. Солгать, представившись мужем Кэтрин и передать трубку Дельте — это одно. А вот принимать решение по поводу телефонных контактов Кэтрин — совсем другое дело. Хотя, с другой стороны, ее муж явно оказался тем еще козлом.

Дельта яростно на меня замахала. Геральд — ослиная задница, беззвучно сказала она.

Ну ладно. В этом я с ней согласен.

Я наклонился ближе к телефону.

— Я совершенно согласен с вашим мнением по поводу важности контактов с друзьями и семьей. В Северной Каролине живет любимая кузина моей жены. Ее зовут Дельта Уиттлспун. С сегодняшнего дня все ее звонки переключайте прямо к Кэтрин.

— Прекрасно! Дельта Уиттлспун. Я записываю. Я продиктую вам прямой номер, по которому мисс Уиттлспун сможет звонить Кэтрин. Мисс Дин, как вы знаете, не может держать трубку, но может общаться по громкой связи. Так что, когда я переключу звонок, не ждите ее ответа, просто начинайте говорить.

Дельта одними губами сказала: Да! — и ткнула меня кулаком.

— Очень хорошо, — сухо сказал я, надеясь, что мой голос все еще похож на голос Геральда. — К тому же Дельта сейчас рядом со мной. Переведите этот звонок в палату моей жены, и….

— Вы позвонили невероятно вовремя. Сейчас вашей жене меняют повязки, и я уверена, ей просто необходимо услышать ваш голос. Маленький совет: будьте готовы к крикам. Все пациенты кричат во время некрэктомии. Я скажу вашей жене, что вы на линии.

— Подождите. Не…

Щелк. Глаза Дельты были полны ужаса.

— Я не смогу притворяться…

Дельта схватила меня за руку.

— Тебе придется. Ты нужен Кэтрин. Ей делают некро… что-то. Звучит просто ужасно.

— Ей нужен ее муж.

— Томас, ты что, не слышал? Он к ней не приезжает. Он ей даже не звонит. Он ее бросил. Ей не нужен такой, как он. Ей нужен такой, как ты.

— Это уже даже не безумие…

Щелк.

— Геральд, — раздался тихий, полный боли голос. — Помоги.

Внутри все замерло. Весь мир свелся к боли в ее голосе.

Внезапно мне стало плевать, что я не Геральд. Я был здесь, его не было.

— Кэти, я с тобой.

— Помоги, — повторила она. — Помоги.

— Кэтрин, — я попытался говорить мягко, нежно. Пытался окутать ее искренней симпатией. Здравый смысл ушел лесом. — Кэти, я здесь.

С ее стороны была тишина. Удивленная тишина. Мой голос совсем непохож на голос Геральда? А может, я использовал уменьшительное имя, которого он никогда не говорил. Кэти. Я пнул себя. Дельта с другой стороны стола нагнулась к телефону и прислушалась. Мы расслышали металлический стук. С таким хирургические инструменты бросают в лоток. Хрустящий звук. И тихий, низкий, почти на грани слышимости стон Кэтрин.

— Прости, я тебя не игнорирую, — прошептала она. — Просто момент слабости, пока сестра… я не могла собраться с мыслями.

А потом я услышал звук, которого совсем не ожидал. Она рассмеялась. Низко, рвано. Как на войне.

— А я еще думала, что больно — это восковая эпиляция зоны бикини.

Снова стук металла. Где-то чуть дальше раздался голос медицинской сестры.

— Кэтрин, глубоко вздохните. Я собираюсь очистить ожог. Будет кровь. Это совершенно нормально.

— О господи, — прошептала она. — Все совсем не нормально.

Мое собственное дыхание ножом резало глотку.

— Дыши, Кэти. Дыши. Медленно. Ты справишься.

Она снова застонала, а потом рассмеялась и наконец ахнула.

— Извини. Я… плакса.

— Нет, милая, — сказал я. Милая. Дельта гордо мне улыбнулась. Я нахмурился. Это было слишком рискованно, но я не мог остановиться. — Ты сильная женщина, Кэти. Ты справишься. Ты не плакса. Поговори со мной… милая. Скажи мне, что происходит.

— Они называют этот процесс… некрэктомия. Раньше такое называли… пытками. — Опять мягкий рвущийся звук. И снова жалкий смешок. — Это некро… экто… кто-то. Ой! Стойте, перестаньте на секунду. Стойте. Пожалуйста. Мне холодно.

Я слышал, как стучат ее зубы.

— Хорошо, сделаем небольшой перерыв, — сказала сестра. — Я слегка подвину лампы. Накрыть вас простыней до того, как мы закончим, я не могу. Вот так. Теплее? Я знаю, что они очень яркие.

— Я загораю… на очень плохом… нудистском пляже.

У меня на лбу поступил пот, когда я понял, о чем она говорит. Она лежала там, обнаженная, вся в крови, несколько участков ее тела остались без кожи, живым мясом. И при этом она считала, что делится своим унижением и страданием со своим законным мужем.

Так и должно было быть. Но где этот ублюдок?

— Геральд? — простонала она. — Пожалуйста… попытайся приехать… на неделе. Я знаю, я выгляжу слегка пережаренной, но…

— Но ты все равно самая красивая женщина на свете, — выпалил я низким хриплым голосом. Так, словно верил в свои слова.

И я в них верил.

Она издала мяукающий звук.

— Даже не надеялась… что ты снова это скажешь. Я люблю тебя.

— Я тоже… — Не смей. Все заходит слишком уж дале ко. — Тоже люблю тебя.

Снова сдавленные звуки. Я заставил ее плакать. Она плакала потому, что ее муж сказал, что любит ее. Потому что она верила, что он ее разлюбил. Мне очень хотелось найти этого Геральда и поговорить с ним по душам. В горном стиле. Выбить из него все дерьмо.