Джилл Мэнселл - Он, она и ее дети

Фредди стало хуже. Приехал его врач и сделал мрачные предсказания в отношении его болезни. Ему остается недолго — может, пора подумать о переезде в хоспис?

— Нет. — Фредди, который полулежал на кровати, устало покачал головой. — Я не передумаю. Я хочу остаться здесь.

— Очень хорошо. — Врач принял его решение. — Я поговорю с Барбарой насчет обезболивания. — Одобрительно кивнув, он добавил: — Вы выбрали отличную сиделку.

— Руки прочь. У вас дома есть жена, — сказал Фредди.

Врач улыбнулся и выписал несколько рецептов.

— Относитесь ко всему легко. Побольше отдыхайте.

Ха.

— Вы имеете в виду, бросить играть в регби? Я только и делаю, что лежу и отдыхаю.

— И любуйтесь лучшим видом в Англии. — Повернувшись, врач указал рукой на озеро, на возвышавшиеся позади него холмы, на солнце, слепившее над лесом и заливавшее облака гранатово-розовым светом. — Есть и более неприятные дела.

— Боже, я так устал. — Зевнув, Фредди сообразил, что опять говорит невнятно. А ведь прошла неделя с тех пор, как он последний раз выпивал.

— Оставляю вас, — проговорил врач.

Фредди заснул до того, как врач закрыл за собой дверь спальни.

Зазвонил телефон, когда Лотти вошла в кухню Хестакомб-Хауса. Барбара, поливавшая базилик и кинзу, высаженные в горшках на подоконнике, взяла трубку:

— Да?

Лотти ждала, когда Барбара закончит разговор.

— Дело в том, что в настоящий момент Фредди не может подойти к телефону. Давайте я запишу ваше имя и передам ему, а он вам попозже перезвонит. — Жестом показав Лотти, что Фредди спит, Барбара взяла ручку из вазы для фруктов на прилавке. Лотти пододвинула к ней конверт, перевернутый обратной стороной. Минуту внимательно послушав собеседника, Барбара записала имя, потом вдруг замерла, посмотрела на Лотти и сказала: — Мистер Барроуклифф, будьте любезны, подождите секундочку. Мне нужно кое с кем переговорить.

— Барроуклифф. Джефф Барроуклифф? — У Лотти от изумления округлились глаза.

Кивнув, Барбара прикрыла ладонью микрофон.

— Это он. Фредди рассказывал мне о нем. Он звонит, чтобы пригласить Фредди на вечеринку в декабре.

Горло Лотти сдавил спазм. Протянув руку к трубке, она сказала:

— Дайте мне.

Обязанности по информированию всех о его болезни Фредди передал Лотти и Барбаре. Представившись Джеффу Барроуклиффу, Лотти объяснила ему, что Фредди плохо себя чувствует и не сможет приехать на вечеринку.

Это известие явно расстроило Джеффа.

— Но до нее целых пять недель. Он может поправиться к этому времени.

Лотти мягко проговорила:

— Сожалею, но он не поправится. Фредди тяжело болен.

Повисла пауза.

— Что с ним?

— У него опухоль мозга. — Лотти ужасно не хотелось произносить это.

— О Боже. — Джефф был шокирован. — Он казался таким бодрым, когда приезжал ко мне в Эксмут.

— Диагноз поставили незадолго до той поездки. Ему сказали, что он проживет недолго, и он пожелал связаться с вами.

— Он мне ничего не рассказывал. — Лотти услышала в голосе Джеффа печаль. — Я ни о чем не догадывался.

— Он сам так захотел. Но теперь уже поздно что-либо скрывать. Я передам ему, что вы звонили, — сказала Лотти. — Если ему станет получше, он, возможно, завтра перезвонит вам, но я должна предупредить вас, что у него слегка нарушена речь. Его слова не всегда можно разобрать по телефону.

— Ладно, ладно… да, передайте, что я звонил, — торопливо проговорил Джефф. — А еще передайте ему мои наилучшие пожелания. Было здорово увидеться с ним летом. — Помолчав, он прокашлялся. — Он… очень болен?

Медленно кивнув, Лотти ответила:

— Да. Очень. — И почувствовала, как ей на плечо легла теплая рука Барбары.

— Передайте ему, что я сожалею, — сказал Джефф.

На следующее утро Фредди наблюдал, как Барбара суетится в его комнате, поправляя белые зимние розы в стеклянной вазе на подоконнике и вытирая пыль со вставленных в серебряные рамки фотографий.

— Между прочим, сегодня я чувствую себя получше. — Фредди осторожно перекатил голову с боку на бок, проверяя, насколько сильна боль. Боль точно была слабее.

— Может, это из-за того, что вам увеличили дозу морфия.

— Ах да. Верно. — Он был сильно возбужден, хотя и не осознавал этого. — Я говорю невнятно?

Барбара улыбнулась:

— Слегка.

— Выпьете со мной бокал шампанского? — Во взгляде Фредди светилась надежда.

— Сейчас только одиннадцать утра. Я налью вам чашку чаю — как вы на это смотрите?

— Как на ужасно жалкую замену. Кто там? — Оба услышали, как у дома остановилась машина.

Барбара выглянула из окна спальни.

— Не имею представления. Наверное, прибыли новые постояльцы. С ними занимается Лотти. А как насчет куриного сандвича?

— Я не голоден.

— Надо что-нибудь съесть.

— У меня не сиделка, а мучительница — разве этого не достаточно? — Указав на стул рядом с кроватью, Фредди сказал: — Хватит сновать туда-сюда, женщина, помоги мне с этим чертовым кроссвордом. Раньше я с ними разделывался за десять минут.

— Дайте поправить вам подушки. А то вы весь скрючились. — Барбара помогла ему наклониться вперед и свободной рукой ловко взбила пуховые подушки. — Вот так лучше, правда? Итак, куда вы дели ручку?

— Уронил, — ответил Фредди.

Когда Барбара, встав на колени, искала под кроватью ручку, дверь вдруг распахнулась и Лотти, которая выглядела на пятьдесят процентов шокированной и на пятьдесят процентов такой, будто увидела Санта-Клауса, странным голосом объявила:

— Фредди. У тебя гости.

Как всегда. Именно тогда, когда они с Барбарой собрались решать кроссворд. Фредди сделал вывод, что сейчас он не в настроении принимать гостей, и нахмурился.

— Кто это?

Лотти учащенно дышала. Дождавшись, когда Барбара найдет ручку и выберется из-под кровати, она объявила:

— Это Гизелла.

Фредди показалось, что комнатные часы перестали тикать. Откуда здесь может быть Гизелла, если из детективного агентства не позвонили и не сообщили, что нашли ее? Если, конечно, Лотти не решила устроить ему сюрприз. Хотя она ведет себя совсем не как заговорщик, это точно.

Ошеломленный, Фредди спросил:

— Они нашли ее?

Лотти покачала головой и ответила:

— Нет, не нашли.

На мгновение Фредди решил, что от завышенной дозы морфия у него галлюцинации. Или, возможно, он спит и ему снится сон. Только сон что-то уж больно реальный.

Вот Лотти подходит к нему, приглаживает волосы и поправляет воротник пижамной куртки. Берет одеколон «Пенхалигон» и брызгает им ему на щеки, затем разглаживает простыню и делает шаг назад.

— Вот, ты в порядке.

Он должен радоваться, подумал Фредди, что она не смочила слюной носовой платок и не вытерла ему рот. Он чувствовал себя грязным пятилетним мальчишкой. Понимая, что его речь невнятна, он спросил: