Валентина Мельникова - Колечко с бирюзой

— Он родимый. И не только по волейболу. Видишь ли, он в морпехе в свое время служил. Кое-что сам умел и нас понемногу научил. Один из его приемчиков, в частности, в «Поплавке» пригодился. Но я единственный, кто пошел по его стопам, не считая Славки, конечно, а пять человек из наших закончили юридический, ты уже поняла, наверное?

— А Пеликан тоже был в вашей команде?

— Ни коим образом! Он всегда был метр с кепкой, поэтому не то что в волейбол, в лапту никогда не брали играть: хилячок был, но с самомнением. Все пытался хоть в чем-то нас обойти. И обошел ведь подлец! — Егор засмеялся и посмотрел на Наташу. — Знаешь в чем? В ножички. Так научился их в цель метать, куда тебе! Равных ему во всем нашем околотке не было, а возможно, и во всем Тихореченске. До сих пор, говорят, забавляется сволочь. Он и на Люське женился, думал мне досадить, и теперь сам же с ней мается. Пить она и раньше пила, а сейчас, Степанок сказал, еще и колоться вздумала.

— Из-за чего вы разошлись?

— А это уж наше личное дело, и мы договорились, кажется?..

— Договорились, — перебила его Наташа и отвернулась к окну. А Егор продолжил, как ни в чем не бывало, свой рассказ:

— Василий Михайлович, не для красного словца сказано, людей сделал. Нам ведь лет по двенадцать было, когда он в школу пришел. Самый плохой возраст. Как волчата, в стаи собирались, по садам шмон наводили, патоку с сахарного завода ведрами таскали, жмых с маслозавода… А дрались как! Улица на улицу, правда, до первой крови или порванной рубахи. Мама одна, отец утонул, когда нам только-только одиннадцать исполнилось. Поддавала она нам, конечно, от души. Рука у нее тяжелая, как оттянет по заднице, но покряхтишь, поморщишься — и опять за старое. — Дорога сделала крутой поворот, и Егор замолчал на мгновение, но тут же заговорил вновь: — А Михалыч пришел и за год всех ох-ламонов в норму привел. Мы с ним и в трудовом лагере работали, и каждое лето в горные походы ходили, и по реке на плотах сплавлялись… Да и так соберемся человек пять-шесть, удочки в руки, кусок хлеба в зубы и ну к его калитке канючить: «Василь Михаилыч, поедемте на рыбалку!» Раньше мы и без него на острова отправлялись, но с ним-то в сто раз интереснее.

— Но почему же Пеликан решил примазаться к этому торжеству?

— Ну что тут непонятного? — вздохнул Егор. — Очки скотина зарабатывает, голоса избирателей завоевывает. В ноябре выборы главы районной администрации, а он за свои деньги кого угодно с потрохами купит и перекупит. И ничего тут не поделаешь, государство у нас до такой степени демократичное, что готово любого жулика или элементарного вора к власти допустить.

— А вы что, не в состоянии дать ему от ворот поворот? Степанок, Гуд Монин и этот, как его, Скумбрия, что они никакой роли в районе не играют? Даже удивляюсь, вроде не слабые мужики, а пасуют перед этой жалкой мразью.

— У этой мрази все вокруг схвачено и повязано. И дружбу он водит с такими мужичками, которые нашего Степанка одним щелчком в бомжи определят, если не хуже. Вот и старается он действовать в рамках закона, и в сторону ни-ни… Потому Пеликан и радуется жизни, да еще, того гляди, и вправду главой районной администрации станет! И юбилей для него просто лишний повод, чтобы раз и навсегда показать, кто на самом деле в Тихореченске и в районе верховный правитель. И настолько он в своей силе уверен, что задумал устроить свой бал-маскарад не где-нибудь, а в своем загородном доме, ублюдок!

— А почему бал-маскарад?

— А потому, что большинство из приглашенных будут изображать из себя совсем не то, что представляют на самом деле. И ты в том числе, я надеюсь!

— Егор, по правде, я немного сомневаюсь, получится ли у меня? Я же не актриса и могу сорваться или перепутать что-нибудь.

— Соберись и думай только о том, что от тебя зависит. Одно скажу, мы со Стасом и Гуд Монычем, кажется, все предусмотрели, но по закону подлости обязательно какая-нибудь гадость приключится. Я уже понял, ты — смелая женщина, неглупая, поэтому постарайся сориентироваться, а в случае, если ситуация выйдет из-под контроля, выведем тебя из игры.

Наташа посмотрела на Егора. Чудовище железобетонное! Хотя бы словечко ласковое сказал. А уж инструктаж проводил — так чуть ли не по стойке «смирно» поставил. И несколько раз заставил повторить все слово в слово, и рассердился, когда она попыталась передать задание в вольном изложении. И вечерний наряд тоже он выбирал. И выбрал, конечно, именно тот, который взяла с собой, уступив требованиям Софьи. Находясь в здравом уме, она никогда бы его не посмела надеть.

Темно-голубое маленькое платье с оголенными плечами и широкой юбкой от пояса. В нем можно передвигаться лишь мелкими шажками, иначе легкая, почти невесомая ткань при любом резком движении или порыве ветерка взмывала вверх, в чем Наташа уже успела неоднократно убедиться. И теперь она с ужасом представляла, как поведет себя это платье, когда его хозяйке придется танцевать…

Машина тем временем свернула на обсаженную липами аллею, и вскоре они подъехали к высокой, метра в три кирпичной стене, окаймляющей огромный особняк с круглым, как в обсерватории, куполом.

На заасфальтированной, обнесенной чугунной решеткой площадке скопилось десятка три разномастных автомобилей.

Наташа обеспокоено посмотрела на Егора:

— Послушай, а как мы уедем отсюда? Тебе ведь выпить придется?

— Без проблем! Я пью только в компании друзей, а здесь, считай, на службе. А что касается остальных гостей, так о них у меня голова не болит!

Егор отогнал машину на стоянку, взял Наташу под руку и подвел к калитке, врезанной в массивные металлические ворота. Нажал на кнопку звонка. Охранник выглянул в небольшое круглое, наподобие иллюминатора, окно.

— Смотри-ка, пуленепробиваемое, — успел прошептать Егор. Калитка распахнулась, и перед ними появился высокий крепкий парень, справился по списку, что они в числе приглашенных, и пропустил внутрь ограды.

Оказывается, метрах в пяти от наружной стены была еще одна, несколько ниже первой, но с такими же воротами и окном-амбразурой.

— Черт бы побрал этого стервеца! — выругался Егор. — Противотанкового рва не хватает и навесного моста, да еще парочки снайперов на крыше… А то, что в стенах телекамеры, и ежу понятно! Ничего, Пеликаша, в свое время дворец Амина взяли, а с этой шарадой и подавно справимся.

Наташа остановилась на мгновение и прошептала потрясенно:

— Значит, после госпиталя тебя сразу туда направили?

— Тсс! — прошипел Егор. — Ворота открываются.

На втором пропускном пункте процедура сверки повторилась, и Егор не выдержал:

— У тебя случайно фотографий всех приглашенных в анфас и в профиль не имеется?

Охранник словно не расслышал, показал им на калитку, и гости наконец-то очутились на территории парка, окружающего массивный четырехэтажный дом из красного и белого кирпича со стрельчатыми окнами и галереей, опоясывающей по второму этажу все здание.