Дана Делон - В ореоле тьмы [litres]

– Это сильнее меня. Монстр внутри сильнее… Ты не понимаешь: моя семья…

Я не даю ему договорить, беру его лицо в руки и нежно глажу острые скулы. И глядя ему в глаза, произношу:

– Я не позволю чему-то плохому случиться с тобой.

Видя борьбу в его глазах и страх, что пронзил насквозь все тело, я решаю хоть раз в жизни стать его убежищем. Один раз стать его якорем, ведь он столько раз делал это для меня. Я наклоняюсь к его губам и целую, шепча ему в губы:

– Сосредоточься на чувствах ко мне, Тео…

Кончики его пальцев ведут невидимую тропу вдоль моей руки. Его глаза – океан тоски и печали. Его прикосновения словно наполняют меня грустью. Никогда бы не подумала, что одним касанием можно передать так ярко чувство одиночества. Оно слишком сильно мне знакомо. Я тянусь навстречу его губам и приникаю к ним в поцелуе. Он берет мое лицо в свои ладони и отвечает. Нежно, невесомо. И в этот миг вся боль, терзания и страхи испаряются. Существует лишь вкус его губ и тепло его языка.

– Ты же это чувствуешь? – шепчу я.

Ощущаешь ли ты эту бурю в душе моей?.. Эту боль, пронзающую грудь от одной мысли, что тебе плохо?.. Эту любовь, готовую все залечить?..

Во мне столько противоречивых ощущений. Калейдоскоп эмоций. Они цепляются друг за друга. Перемешивая мысли и чувства. Волнение от такого количества адреналина. Боль и страх за нас двоих, узников этой комнаты. И неизвестность перед будущим. Но я выбираю спрятаться в своем убежище. Я опускаю лямки платья, ощущая кожей его кожу. Глажу крепкую мужскую спину, впитывая его тепло и силу. Прячась от всего, что скрывается снаружи, я отдаюсь воле чувств, выпуская всю палитру эмоций в воздух, на свободу.

– Чувствую, – тихий, с хрипотцой, голос прямо над моим ухом, – я чувствую тебя… и ты, как всегда, достаешь мою человечность из чертовой бездны моей души.

Он уснул у меня на руках. Абсолютно вымотанный. Я разглядываю его лицо. Щетина, покрывающая подбородок. Опущенные веки. Он выглядит сейчас таким беззащитным, таким уязвимым. Мне хочется спасти его, спрятать от целого мира и больше никогда никому не позволить сделать ему больно. Время безжалостно движется вперед. В тот момент, когда я гадаю, оставил ли нас здесь Габриэль на медленную и долгую смерть, до меня доносится характерный щелчок, и стена медленно отходит назад. Я напрягаюсь и крепче обнимаю Тео. Габриэль смотрит на меня долгим, немигающим взглядом, и мне становится страшно. Его лицо краснеет от гнева, злости и негодования. Но в то же время это лицо моего лучшего друга, человека, которого я знаю всю жизнь.

– Ты успокаивал меня после смерти мамы. Ты помогал мне справиться с паническими атаками. Кормил и помогал принимать душ, когда я бывала безо всяких сил. – В глазах собираются слезы, я вспоминаю свои самые темные времена, и в них он. Всегда рядом, несмотря ни на что. Готовый помочь в любую секунду. – Ты обо мне так заботился!

– Ты была на грани самоубийства, – нехотя отзывается он, – не думаешь, что это слишком просто? Выпотрошить себе вены и сдохнуть?

– Так ты спасал меня, чтобы убить самому?

Он качает головой.

– Нет, я не собираюсь тебя убивать. – Он достает из-за спины револьвер и, глядя мне в глаза, твердо произносит: – Разбуди его. Это должен сделать он.

– Твой план не сработал – чего ты еще хочешь от нас? – не выдержав, выплевываю я.

– В таком случае хорошо, что у меня есть план В. – Габриэль устало трет глаза.

– Ты знал, как я скучаю по маме. Ты знал, как я не хочу жить, и уговаривал меня! Гладил по голове и шептал, как сильно любишь и боишься потерять. – Я встаю с пола, аккуратно перекладывая руки Тео на пол. – Ты видел, как мне больно, и жалел меня. Я не верю, что ты делал это только для того, чтобы спустя пару лет пустить мне пулю в лоб!

Габриэль краснеет и толкает меня.

– Заткнись, ты ничего не понимаешь. Это все ты! Ты – причина абсолютно всего!

Те же слова, что кричала когда-то мне Клэр. Я была причиной всех ее несчастий.

– Ты сам веришь в это? Ты просто оправдываешь свои поступки! Пытаешься найти им оправдание! Ты жалкое, никчемное существо! Я доверяла тебе! Я любила тебя!

Он набрасывается на меня. От неожиданности я даже не успеваю сделать шаг в сторону. Тяжелые удары попадают по лицу и спине.

– Если бы не ты… – Он валит меня на пол и со всей силы бьет в живот ногой. – Лучше бы ты никогда не рождалась!

Я кричу под его ударами, а он совсем слетает с катушек, полностью теряя контроль. Габриэль перестает перед собой что-либо видеть. Гнев настолько ослепляет его, что он барабанит по моему телу, нанося болезненные удары повсюду. Мое веко набухает, один глаз перестает видеть, железный привкус крови заполняет рот. Я сплевываю ее на пол и съеживаюсь от боли во всем теле. Готовясь к очередному удару, я молюсь, чтобы он был достаточно сильным, чтобы отключить меня… Но удара не последовало. Я слышу звуки борьбы и поворачиваю голову, чтобы рассмотреть происходящее. Тео валит Габриэля на пол и пытается вытащить из его рук пистолет. Раз – и в комнате раздается шлепок. Глушитель. Де Лагас вырывает оружие из рук Габриэля и выбрасывает его в угол.

– Тео, – хрипло зову я и из последних сил ползу к нему.

Живот Тео в крови, но он наклоняется над Габриэлем, который тяжело ловит воздух. В состоянии шока я громко шепчу:

– Это не твоя кровь.

Габриэль скалится.

– Кровь моя, – он бледнеет на глазах, – кажется, я выстрелил в себя чуточку раньше задуманного.

Он выплевывает кровавые сгустки и начинает задыхаться.

– Мы, мы… мы должны помочь ему, – еле шепчу я, понимая, что эта рана слишком серьезна, что он сейчас умрет.

– Я обещал ей наказать каждого, кто причинил ей боль… – Он заглядывает мне в глаза. – Я хотел пристрелить себя последним, – признается он, слегка потупив глаза, точно как в детстве, когда совершал глупые ошибки.

– Почему? – хрипло спрашиваю я. – Зачем тебе стрелять в себя?

– Ведь я тоже делал ей больно, – на выдохе произносит он, и его голова неестественно опадает назад.

Он умер. Умер у меня на глазах. А до этого пытался убить меня. Я чувствую, как в глазах темнеет, и проваливаюсь в бездну.

Ведь я тоже делал ей больно.

Я ЧУВСТВУЮ ЗАПАХ ЛЕКАРСТВ, все тело раскалывается на части, но сознание быстро возвращается. Я резко дергаюсь на больничной постели и открываю глаза. Трогаю веко пальцами и чувствую огромную припухлость.

– Она очнулась, – громко произносит Тео и крепко сжимает мою руку.

Он нависает надо мной, и его взгляд полон беспокойства. А я так счастлива видеть его лицо. На нем черная майка и джинсы. Под глазами темные синяки от усталости. Он так судорожно сжимает мою руку, что мне становится больно. Я хмурюсь и бросаю взгляд на наши ладони.