Ава Рид - Когда я закрываю глаза

– Я нервничаю, – тихо призналась я Сэму. Мы слезли со скутера и теперь стояли на школьной парковке. Здесь меня охватила тревога.

Раннее утро, немного туманное, но не такое холодное, как предыдущие. День обещал быть замечательным, солнечным.

Понедельник.

Три дня назад я порвала с Йонасом.

Три дня назад Сэм поцеловал меня.

Три дня назад я получила второй шанс – не в ночь аварии или в миг пробуждения в больнице, – и я не упущу его.

– Жалеешь? – улыбнулся Сэм. В его голосе слышалась неуверенность. Он выглядел заспанным, будто всю ночь не сомкнул глаз. Наверное, он на взводе, как и я.

Я взяла Сэма за руку, переплела свои пальцы с его. Это придало мне сил.

– Ни капли, – честно сказала я и улыбнулась ему в ответ.

Держась за руки, мы шли по территории школы. На нас устремились взгляды, на мне они задержались дольше обычного. Все поглазели на нас, заметили, что мы держались за руки, что мы вместе, и теперь наступила следующая фаза: перешептывания. Сарафанное радио. Пересуды, сплетни, удивленные возгласы, разбор и анализ, за которым последует оценка.

Мне все равно. Но это неприятно.

У меня выступил пот. Я заметила, как Сэм опустил голову, и крепко сжала его руку.

– Не делай этого, Сэм. Пожалуйста, – шепотом попросила я.

Сэм тут же выпрямился. Я видела, что это стоило ему немалых усилий. Он бледен и молчалив. Совсем не такой, каким был в пятницу и в выходные, когда мы часами болтали по телефону, в субботу, когда я пришла к нему в гости с потрясающим фруктовым тортом, который испекла моя мама. Попросив испечь торт, я не рассказала ей о нас с Сэмом, но уверена – она догадалась, что мы теперь вместе. Это правильно.

У нас нет совместных уроков. Придется ждать следующего учебного года, тогда мы сможем выбрать одни и те же предметы, до летних каникул уже ничего не изменить. На уроках мы будем поодиночке.

Вдруг кто-то захлопал в ладоши.

Йонас. Внутри у меня все задрожало, горло свело спазмом.

– Вот и встретились два идиота!

Он вразвалочку подошел, не сводя с нас высокомерного взгляда. За ним следовали Элла, Тим и Кай с Фионой. Тим избегал смотреть на меня, у Эллы на лице читались заносчивость и отвращение, Кай с Фионой просто ждали шоу. Я видела их насквозь, как никогда прежде. Мне жаль их. Их всех.

– Сюда нельзя, – Йонас снова подал голос. Он возвышался перед нами, стоя между постройкой, в которой они обычно встречались, и входом, ведущим в нужное нам крыло.

– Нор, ты меня ужасно разочаровала, – сокрушалась Элла.

Не выдержав, я рассмеялась.

– Могу сказать то же самое. Никак не пойму, почему когда-то хотела быть, как вы. Я наделала много ошибок, но то решение было самым отвратительным в моей жизни, – процедила я, не думая отступать. Только крепче сжала руку Сэма.

– Ах ты неблагодарная сволочь, – рявкнула на меня Элла.

От ухмылочки Кая меня тошнило. Неблагодарная ? Я помогала ей с проектами, со всеми эссе, пару-тройку раз делала за нее домашнюю работу… Боже мой, как же слепа я была.

Ответить я не успела – Йонас снова заговорил:

– Проваливай, Нора. Здесь тебе ловить нечего. И забери с собой эту тряпку, – он двинулся к Сэму, но я преградила ему путь.

Они заржали.

– Мямлю защищает девчонка! – не унимался Кай.

– Пойдем к другому входу, – сказал Сэм. – Это того не стоит.

– Нет уж.

– Слушай своего дружка , Нора, – Йонас вперил взгляд в Сэма. – Или кто он там.

– Спасибо, но мне нравится этот вход, – я попыталась обойти Йонаса, но тут же столкнулась с Эллой и остальными. Сэм потянул меня за руку.

– Без меня ты никто, – прошептал Йонас мне на ухо. Я содрогнулась – уж слишком он близко. На глаза навернулись слезы. От ярости. От бессилия. Меньше всего на свете я хотела, чтобы он видел меня плачущей.

И я сдалась. Развернувшись, мы с Сэмом обошли школу – там расположен другой вход. Теперь внутри придется проделать еще один путь. Мой шкафчик и классный кабинет в другой стороне.

Я ловила на себе взгляды, даже когда никто не смотрел, слышала перешептывания, даже когда вокруг молчали. Словно это призраки, фантомы. Словно они лишь у меня в голове. Йонас, Элла, Кай, Фиона, Тим – все, кто смотрел, все, кто аплодировал и смеялся. Кто принимал активное участие или стоял в сторонке. Все, кто боялись, все, кому плевать.

Теперь я поняла, частью чего являлась. И возненавидела это.

Вторник.

Все, как вчера, только сегодня накрапывал дождь. При каждом удобном случае на нас пялились, высмеивали, показывали пальцем. Иногда обзывали.

Не думаю, что скоро станет лучше. Уж точно не сегодня и не завтра. «Запасемся терпением», – так сказал Сэм. Ему ли не знать, что терпением я не отличаюсь. Терпение! Нам надо держаться.

Сэм сидел в соседнем кабинете на математике, я – на немецком. Первый урок хуже других, но особенно плохи первые десять минут урока, потому что приходится снова привыкать к направленному на тебя негативу. Его надо игнорировать.

– Достаньте учебники, откройте страницу 112 и сделайте упражнение 2b.

Я взяла сумку, вынула учебник, и вдруг на пол упала записка. Схватив мятую бумажку, я развернула ее.

Никто тебя не хочет, никому ты не нужна, подстилка.

Голова закружилась, меня прошиб пот. Подписи нет. За партой передо мной сидит Элла, но записка может быть от кого угодно. От кого угодно. И это самое мерзкое.

Совсем забыла, как сильно могут задеть слова. А знала ли я об этом вообще? Не уверена. Меня злило, что это лишь второй день, а мне уже не хватает воздуха. Меня злило, что Сэм в одиночку терпел все это целых два года. Но особенно меня злило, что я не рассказала о случившемся родителям. Понятно, почему Сэм этого не делал, но мне стыдно по другой причине. Пожалуюсь им – и придется заодно объяснить, каким человеком я была. Нет, не могу. Не могу поступить так с родителями. Нет…

Среда.

Сегодня мы сразу направились к другому входу. Я по-прежнему держала Сэма за руку.

Больше я его не отпущу.

– Все будет хорошо, – уверяла я Сэма во время большой перемены. Он ответил мне своей прекрасной улыбкой. Никто не улыбался мне так.

– Знаю.

Я не рассказала ему, что вчера получила с десяток сообщений, в которых меня высмеивали, переделывая под мое имя обидные шутки. Анонимность в интернете, невозможность узнать, кто скрывается за сообщениями без подписи, – все это делало моббинг легче. Быстрее. Он становится всеобъемлющим.

Это ранит. Это ошеломляет. Это изматывает.

Но я не сдамся.

Эти бушующие волны угрожают не только мне, и я проплыву сквозь них.

– Поедим сегодня в столовке? – предложила я Сэму.

Поколебавшись, он согласился:

– Я зайду за тобой после шестого урока.

Сказано – сделано. Сэм ждал меня у класса. Мы вместе спустились вниз и пошли в столовую.