Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

— Знаешь, я не помню толком, просто в какой-то момент проснулся и понял, что все, каюк мне. Так ясно понял. И не жалко, не страшно. Все равно. Значит, так и надо. Вот это помню — состояние спокойного равнодушия. А как выбрался из подвала и куда шел — не помню. Знаешь, наверное, вот так звери перед смертью уходят. Не куда-то, а — в никуда.

— А как к нам добрались, помнишь?

— Как в полубреду. Вова с Ксюшенькой тянут меня куда-то, Ксюша сердится, а мне идти никуда не хочется…

— Венечка, давай-ка ты отдыхай. Все хорошо. Даже не верится. Все будет хорошо.

— Не уходи.

— Я не ухожу.

Вениамин прожил у нас неделю. И в этот раз настолько вписался в круг нашего семейства, что тот факт, что он должен вернуться к себе, казался всем вопиющим недоразумением. Почему, собственно, человек должен жить там, где ему заведомо плохо, а не там, где хорошо?

— Я не понимаю, ты же Веника не гонишь, почему он должен уходить? — возмущался Вовка.

— Ну, хотя бы для того, чтобы ты спал на диване, а не на полу, пыталась отшутиться я.

— Мам, я тебя умоляю… Махнемся «кроватями», тоже мне — проблема. Мам, пусть с нами живет, скажи ему, а?

Вовке явно не хватало старшего брата. Или старшего друга.

Отца им всем не хватает. Да, нас много. Большая семья, где, кажется, одиночество — не проблема, а мечта. Но всем детям на земле, и маленьким, и большим, нужен, что ни говори, старший надежный, умный друг.

Это для меня Венька —… а что — Венька? Даже и не знаю теперь, как назвать-то его. Это же надо было — вляпаться в такую историю! И в то же время — я ведь тоже к нему привыкла. Как и дети. Мне он тоже не кажется инородным телом в нашем доме.

Во всяком случае, с уходом Вениамина в доме образовалась пустота. «Отдыхай, — убеждала я себя, — за последнее время столько пережито катаклизмов и столько затрачено энергии, что нужно наслаждаться обретенным покоем, пить его, как нектар, по капле, впитывая каждую капельку — каждое мгновенье. Ведь после треволнений, связанных с Вениамином, все прочее казалось нестоящими внимания мелочами. Какая чепуха: плохие оценки в школе, нехватка денег и некупленные еще подарки, невымытая посуда и незастеленные кровати… При том, что человеческая жизнь настолько хрупка, что в любой момент может разбиться, как случайно задетый хрустальный бокал. И не хотел, но — так вышло, извините, ребята. А потом уже ничего не исправить — это не двойка по алгебре.

Подобные самоуговоры не слишком помогали — одно дело говорить с собой, и совсем другое — с кем-то. Крылатая фраза из «Доживем до понедельника» («счастье — это когда тебя понимают») не зря стала крылатой. Мне не хватало разговоров с Венькой. Вернулось то чувство одиночества, которое грызло душу, когда ушел мой бывший. Полный дом людей, а поговорить не с кем, я — одна, и что со мной — никому не интересно.

«Тоже мне, нашла понимающего друга, — злилась я на себя, слоняясь по квартире. — Привыкла к задушевным беседам, а теперь маешься от безделья».

А он не звонил. Нет, это хорошо, значит, дома у него никаких эксцессов не наблюдается. Людка сказала, что возвращение блудного сына прошло благополучно, а на выражение благодарности от мегеры-мамочки мы и не рассчитывали. Но Венька-то, Венька… Он-то мог хоть что-то сказать?! Значит, так мы нужны ему. Ну и ладно. В конце концов, пора встряхнуться и вспомнить о своих обязанностях матери и хозяйки домашнего очага, а то ведь ему — очагу этому — так и затухнуть недолго.

Полдня на работе я потратила, честно составляя план по самореанимации. Нарисовав табличку из трех колонок («Дети», «Дом», «Я»), старательно попыталась занести туда все, что только в голову ни взбредет — ненужное отсеется потом само. С заполнением первой и второй граф проблем не возникло никаких, тем более что я вписывала туда даже такие «перлы», как «перебрать вещи в шкафах» и «постирать шторы к Новому году». А вот с третьей…

А что мне, собственно, надо? Начать делать зарядку? Похудеть? Выучить английский? А зачем? Зачем мучиться, прилагать какие-то усилия, тратить энергию и время, если мне аб-со-лют-но ничего не надо! Перемен в моей жизни не предвидится никаких. Да и откуда? Одиночество — проблема нерешаемая, если тебе за сорок, а главное — если вкупе с тобой прилагаются четверо зубастеньких подростков, которые схрумкают любого (и меня — в первую очередь), если что-то пойдет не так, как им нравится. Остается читать любовные романы и радоваться счастью героинь…

Так и не придумав ничего обнадеживающего, решила сконцентрироваться на первых пунктах. А об остальном мы подумаем завтра — Скарлетт О’Хара была мудрейшей женщиной.

В конце концов, если тебе будет совсем уж плохо, ты всегда можешь позвонить кому-то из незамужних подруг. Той же Женьке, например. Пожалуешься им — и они прекрасно тебя поймут. Да уж, «счастье — это когда тебя понимают…»

Семейный вечер протекал в традиционно домашней обстановке. Валерия висела на телефоне всего каких-то полтора часа и на попытки оторвать ее от этого занятия возмущенно кричала (прикрыв предварительно трубку ладонью):

— Мне только что позвонили! Я имею право хоть слово сказать?!

Тошка, естественно, приклеился к компьютеру и просто не слышал, что там происходит у него за спиной.

Ксюша с Вовкой, мирно поругавшись в очередной раз, расползлись по разным углам. Лорд тихо и безнадежно скулил под дверью.

— Кто-нибудь выведет собаку? — Вопрос риторический, обращенный в пространство. Я и сама это понимала, поэтому на ответ особенно не надеялась.

Само собой, никто и не отозвался. Зато псина, сообразив, о чем речь, перешла на активное тявканье.

— Вовка! Выведи собаку! В ушах звенит!

— А почему — я?

— Потому, что ты — мужчина.

— Ну и что? У меня нога распухла, я не могу.

— С чего бы это у тебя нога распухла? Ты только что носился по всей квартире.

— А я подвернул. Может, связки порвал. А ты нет, чтоб сына пожалеть, — на улицу с собакой гонишь!

— Ксюша, выведи Лорда!

— Мам, он врет, ничего он не подворачивал! Ему только на других свалить!

— Да, я вру? Я вру? Иди посмотри. Семья называется — никто человека не жалеет.

— Ксюша! Не надо — Вовку. Собаку пожалей!

— А я не могу, я мелирование делаю!

— Что ты делаешь?

— Челку крашу. Уже намазала. Я лучше лужу вытру.

Лорд завывал совсем уж горестно.

— Совесть поимейте! Я замок в туалет врежу и ключ буду выдавать раз в сутки. Посмотрю на вас тогда. Лера!

— Мама! Ну я же разговариваю! Закончу и выведу.

Да, как же, не пройдет и пятидесяти лет… Дождется псина, пока ты закончишь.

Пришлось одеваться и тащиться самой. Вечером тяжело заставить себя только выйти из дому. Зато, если вышла, получаешь истинное наслаждение: морозный воздух, звезды, кое-где пробивающиеся из-за туч, снежинки, кружащиеся в свете фонарей… Домой идти уже и не хочется. Ни мне, ни тем более Лорду. Поэтому, дождавшись, пока он завершит все свои дела, идем гулять по вечерней улице. Пес счастливо тычется носом в каждое встречное деревце, а я продолжаю горестно размышлять о своей неудавшейся женской доле… Личной жизни нет и не будет, дети выросли эгоистами, никому ни до кого нет дела… Кто ж еще так поймет и пожалеет, как сама себя, любимую… Так бы и ходила всю ночь по улицам и думала, думала…