Дана Стар - Немой крик

– Дим-ма… – Получилось! – Я сос-ку-чи-лась… – По слогам.

И улыбаюсь. Так, что скулы немеют.

– Моя дорогая! Моя миленькая! Как же я счастлив! Как же сильно я тебя люблю! – Он смеётся, глаза блестят от слёз, слёз радости, а улыбка слепит своей искренностью. – Я верил. Верил, что когда-нибудь ты заговоришь! Какой же он красивый… Твой голос. Я таким его себе и представлял. Звонкий, чистый, нежный. – Тыльной стороной ладони он погладил меня по щеке. – Вот только… – Сглотнул. – Я не готов был идти на жертвы. – И радушная улыбка тут же исчезла с его бледно-зелёного лица.

– Всё это, уже н-неважно. – Шепнула. – Главное, что мы в-вместе.

Я закрыла глаза. И со вздохом прижала его ладонь к своей щеке.

Прошло ещё несколько дней. Я быстро шла на поправку, врачи конечно же удивлялись, тому, что у меня появился неплохой аппетит, и я начала намного раньше вставать с постели, ходить, да и вообще выполнять абсолютно все требования медиков. Я хотела начать жизнь заново. Бог дал мне второй шанс. Точнее, уже третий. Значит, всё не просто так. А дети у нас ещё будут. Обязательно! Главное желание и вера.

Ещё через пару дней, когда рана полностью затянулась и мне сняли швы, рано утром меня навестил любимый. Я его очень сильно ждала. Затаив дыхание, я прислушивалась к шагам в коридоре, выглядывала в окно, надеясь обнаружить его машину.

Только в этот раз, скорей всего, мужчина приехал на такси. А когда вошёл в палату, на его лице виднелась странная маска. Уставший, потухший, он бросил в мою сторону беглый взгляд и остановился возле кровати. Настроение тотчас же упало. Что-то не так. Мне не нравились мои догадки и эта холодная энергетика в воздухе.

– Вот, возьми, – он дрожащей рукой протянул мне конверт, – это всё, что у меня осталось. Хочу, чтобы ты немедленно поехала за границу. Там хорошие специалисты, тебе помогут. Ты снова будешь говорить, как раньше. До аварии. И там же поступишь в университет. Оксфорд, Кембридж. Тебе выбирать.

Нервно закусила нижнюю губу, посмотрела не него таким отчаянным взглядом, как обычно щенки смотрят на своих хозяев, когда те решают от них избавиться. Вышвырнуть в дремучий лес, например. Или хуже… утопить.

– Почему? Ты что, шутишь? – Жестами, в полтона, шершавым голосом.

– Я не достоин тебя, маленькая. Не достоин! Я самая настоящая скотина, мразь, и… убийца. Я едва не погубил то, что так сильно люблю. Люблю больше жизни. Тебя, Лина. Именно поэтому хочу отпустить. У меня много врагов. Пойми… Сейчас, когда я оказался наиболее уязвимым, они начнут мстить. Я рушил и калечил судьбы многих людей, отбирал их хлеб, разбивал семьи, когда жены успешных банкиров просто сбегали от мужей к любовникам, боясь нищеты… На меня начнётся охота. А я… просто хочу, чтобы ты жила. Нормально. В безопасности. Чтобы ты была счастлива, в конце концов!

Я отрицательно качнула головой. По щекам потекли слёзы, от которых будто бы плавилась и зудела кожа на чувствительном лице.

– Не хочу ничего. Не хочу такого счастья. Если в нём… не будет тебя. – Снова жестами, с хрипом в горле, попыталась сказать я.

А затем психанула. Набросилась на Дмитрия словно дикая кошка, ногтями вцепилась в его рубашку, рванула к себе и жадно-жадно заглушила его возмущения мощным поцелуем.

Нет! Не хочу его терять. Не хочу!

Хватило. Если он уйдёт – я спрыгну с крыши, или под поезд.

– Н-нет, – с болью в горле, – с тобой хочу быть. Никуда без тебя…

– Перестань, Лина. Я чудовище! Посмотри, на себя, что с тобой стало! Со мной ты будто бы барахтаешься в вечном дерьме. Я обижал тебя, унижал. Сердце твоё разбил. Ты заслуживаешь лучшего. Ты маленький ангел, которого нужно постоянно носить на руках. Это ведь из-за меня, нелюдя поганого, погиб наш ребёнок!

– Не отпущу. Никуда не поеду. Только если вместе. – Не слушаю. С надрывом в голосе пытаюсь ответить, с дрожью в руках цепляюсь за сильные плечи любимого, понимая, если отпущу – пропаду, погибну, свихнусь от отчаяния!

– Прекрати!

– Я упёртая, и ты это знаешь! Не отталкивай меня. Всё у нас будет хорошо. Я вылечусь, а ты заново начнёшь свой бизнес. Будешь делать украшения. И станешь знаменитым. А дети… у нас ещё будут дети. Много-много детишек! – Говорю, но не всё сразу получается.

Больше не могу. Слишком тяжело. Надеюсь, услышал. Надеюсь, понял.

– Милая моя, добрая, нежная девочка.

– Только не отталкивай, только не гони, умоляю… Ты разбиваешь мне сердце. И это так больно!

Пауза. Я лишь чувствую, как бешено вздымается грудь мужчины. Он передумает. Он обязательно найдет способ, как справиться с нашими бедами. Он ведь Дмитрий. Дмитрий Орлов. Сильный, целеустремлённый, непобедимый хищник.

И я оказалась права. Дима услышал меня. К счастью, он передумал.

– Не буду, девочка. – Поцелуй с привкусом слёз. Сначала в одну щеку. – Не буду, маленькая. – Затем в другую. – Обещаю. – И нежно-нежно в губы.

Через несколько часов мы уже сидели в самолёте, крепко-крепко держась за руки и с наслаждением смотрели, как плавно плывут пушистые облака в окне иллюминатора. Мы летели в Корею, в специальный лечебный центр, к лучшим специалистам. В полёте мы обсудили планы на нашу новую жизнь, а также расставили все точки над «i». Как хорошо, что белобрысая ведьма не успела опять выскочить замуж. Соответственно, имение вернулось к Дмитрию. Он долго решал, что с ним делать. Хотел продать, но я отговорила. Там прошло его детство, с поместьем любимого связывало много воспоминаний.

Но Дмитрий утверждал, что эти воспоминания… Теперь они для него как чудовищная каторга. Именно там он чуть было меня не потерял. Он распустил оставшуюся прислугу, продал лошадей, мебель, антикварные вещи и прочие остальные ценности. Самые диковинные из них подарил музеям. Часть вырученных средств отдал больницам, часть – распределил по детским домам. Ну а для нас… Мы с ним, после курса реабилитации в Корее, где я полностью восстановила голос, переехали за границу, в небольшой и уютный посёлок в Италии, где любимый стал заниматься земледелием и изготовлением ювелирных украшений.

Ну а я… я тоже открыла своё дело – выучившись, я стала помогать другим людям, потерявшим голос, работать над своими бедами. Ещё я планировала пробиться в госслужбу, чтобы следить за той беспредельщиной, которая творилась в приютах. Но для этого нужно было вернуться в Россию. Дима, естественно, не отпустил.

Мы стали мужем и женой. Наша жизнь наладилась. И я впервые узнала, что такое счастье… Когда прижала к груди нашего первенца. Нашего долгожданного сыночка. Через два года родилась наша вторая малышка, а ещё через три – третья.

Мы сами создаём себе счастье. Мы – творцы нашей судьбы. В первую очередь, не важно сколько у тебя денег в кармане. Не важно, сколько власти в кулаках. А важно… кто ты внутри.