Виктория Ростокина - Рок царя Эдипа

Но все это было не важно.

И Инна задала вопрос, ответ на который уже увидела, узнала:

— Ты ее любишь?

Парень кивнул.

Просто и серьезно.

— А она тебя?

Инна боялась, что этот вопрос не надо было задавать. Что парень может не знать на него ответа. Верить и обманываться.

Но он снова кивнул.

«И это тоже правда. У них все всерьез, по-настоящему. У обоих. Он же никогда не врет, это видно. И ему не врут тоже».

Парень указал на конверт с фотографиями, на уши, на губы.

— Она слышит? И говорит?

Кивнул. И сделал какое-то движение — недоуменное пожатие плечами, восторженная улыбка.

«Но все равно…» — Инна поняла это именно так.

И хотела ответить: хорошо, замечательно, ты счастливый. Но слов не хватило. Можно было лишь изобразить это одним движением — распахнутые руки, взмах головой, взгляд…

До Рязани доехали быстро. В центре города парень легонько прикоснулся к Инниному плечу. Инна остановила «джип».

Парень извлек из рюкзака бумажник.

Инна замахала руками:

— Убери! Мне же было по пути. За хичхайкинг денег не берут! Неужели у вас только за деньги…

И осеклась, поняв, что говорит с ним, как с обычным человеком: быстро, сбивчиво, не подбирая слов.

Но он, конечно, понял. Сказал «спасибо» — глазами, улыбкой.

Махнул рукой, отразившись в зеркале заднего вида, оставаясь вместе с тротуаром позади, скрываясь из вида на неопределенное время, условно называемое «навсегда».

«Ну вот и все. Теперь к ним. К Надиным родителям».

И как в глубокую, мутную, темную воду, провалилась в собственную жизнь.

«Леша! Я поехала в Рязань. Вернусь, наверное, завтра. Мама ».

Алексей несколько раз прочитал записку, но так ничего и не понял. В Рязань? Зачем? Что у нее может быть общего с этими людьми?

Он перевернул записку. Видимо, у Инны не было под рукой чистой бумаги, и она взяла первый попавшийся рекламный листок из тех, что то и дело приходилось десятками вынимать из почтового ящика. На нем значилось: «Сестра Терезия. Снятие сглаза. Привораживание. Охлаждение сердец. Низкие цены».

Почему-то этот текст, случайно оказавшийся на обороте Инниной записки, привел Алексея в бешенство.

— Ах так! — воскликнул он, разрывая бумажку на клочки. — Что-то ты, мамаша, здесь раскомандовалась. Вот возьму и не женюсь на Наде. Не нужна она мне! И ты не нужна!

Он решительным шагом направился к вешалке.

Из комнаты вышла Надя.

— Леш, а мне вот так хорошо будет? — Она показала ему вариант предполагаемой свадебной прически.

— Да иди ты… — рявкнул он, натягивая куртку.

Надя обиделась, вышла и плотно прикрыла за собой дверь.

— Дура, — негромко сказал Леша, зашнуровывая ботинки.

Раздался телефонный звонок.

— Да? — поднял он трубку.

— Леха! — услышал он знакомый голос. — Это я, Дима. Как жизнь?

— Нормально, — вздохнув, отвечал Алексей.

— Что-то голос у тебя невеселый. С чего бы это? Слышал, ты жениться собрался?

— Да вроде как, — неуверенно сказал Леша.

— Что значит «вроде как»? Ты мне, старик, давай голову не морочь! Девка-то хорошая? Я ее знаю?

— Нет. Она из Рязани.

— А-а, — обрадовался Дима. — Понимаю! Нетронутое дитя провинции? Дикая роза, произрастающая в Нечерноземье? Где ты ее откопал?

— Да она тут учится…

— Учится — это хорошо. Умная, значит… А я вот тачку новую купил.

Дима, школьный друг Леши, после выпускных экзаменов никуда поступать не стал, занялся коммерцией, основал небольшую фирму и довольно быстро «раскрутился».

— Поздравляю, — сказал Леша.

— Поздно, батенька, поздравлять, — захохотал в трубку Дима. — Позавчера крыло сильно помял. И фару разбил. Ладно, это все мелочи. Старик, ты небось все свободное время с невестой проводишь?

— Да нет, не все.

— Ха-ха, рассказывай. Слушай, давно не встречались. Поедем куда-нибудь — посидим, выпьем, что ли…

Алексей подумал. Предложение Димы было как нельзя кстати.

— Можно. А куда поедем?

— Место найдем. В общем, минут через двадцать жди меня на Смоленке, у гастронома. К твоему дому подъехать, извини, не могу. Опять все перекопали, сволочи…

Услышав, как хлопнула входная дверь, Надя вздрогнула и смахнула очередную слезинку.

В маленьком ресторане было тихо и безлюдно. Официанты, усевшись за большой стол в углу, курили и травили анекдоты. Время от времени до Леши и Димы доносились взрывы хохота.

— Да-а, старик, — разливая по рюмкам остатки «Абсолюта», проговорил Дима. — Попал ты, надо сказать, как кур в ощип.

Чуть раньше, примерно после третьей, Леша, что называется, раскрыл душу старому другу. Рассказал ему про Надю, про то, как все изменилось с приездом Инны, про царя Эдипа…

— Ну да, — по-своему рассудил Дима, — у них там в Греции с этим делом полегче было. Дворец в двести комнат, а живут человека три. Конечно, можно годами не встречаться, забыть, как мать родная выглядит. Ну и по ошибке…

— Да нет, — втолковывал ему Леша. — Ты ничего не понял. Его же из дворца отправили…

— Да какая мне разница? Ну вот что я тебе скажу, Леха. Нужно тебе развеяться. А то совсем ты в своих бабах запутаешься. Есть у меня тут на примете две телочки. Увидишь — закачаешься.

— Не надо, Дима, — запротестовал Леша. А сам подумал: «А почему бы и нет? В конце концов, я свободный человек. Что хочу, то и делаю».

— Надо, Леха. А чего? В ночной клуб свезем, потом ко мне поедем. Да, совсем забыл, я же квартиру купил… Эй, ребята! — закричал он официантам. — Телефон есть в этом заведении?.. Так… — рылся в записной книжке Дима, пока один из официантов не поставил перед ним телефонную трубку с короткой антенной. — Где у нас тут девочки? А, вот. Маша и Даша… Ну давай. — Одной рукой набирая номер, Дима взял в другую рюмку с водкой и, наскоро чокнувшись с Лешей, опрокинул ее в рот.

— Алло, — жеманно сказал он в трубку. — Машка, ты? Даша? А Маша где?.. В ванной?.. Вытаскивай ее скорей оттуда. Через сорок минут мы за вами заедем… Куда? А куда хотите. В «Манхэттен» можно. В «Метелицу»… Что? Как ты сказала? «Армадилло»? Ну давайте поедем… С кем? С моим очень хорошим другом… А?.. Да, симпатичный…

И он похлопал Лешу по плечу.

В ночном клубе «Армадилло» грохотала зажигательная латиноамериканская музыка. Соответствующим образом одетые официанты шныряли между столами, разнося блюда, основной частью, которых был красный перец.

— Значит, как ты говоришь? Лимон в соль? Послушай, это же противоестественно, — говорил изрядно подвыпивший Дима. — Это вещи несовместимые!

— Ну ты даешь, Димон, — удивлялась Маша. — Отстал от жизни. Ты что, текилу никогда не пробовал? Ее всегда закусывают лимоном и солью. Это же кактусовая водка!

— Может, ее еще кактусами закусывают?