Ана Морецон - Полнолуние любви Том 1

– Они поехали с Рутиньей и застали в доме жуткий разгром. Аугусто исчез.

– Никуда он не исчез.

– Но вы же, сами говорили, что он в Арарасе, а теперь его там нет.

– Да, говорил, говорил, только не думал, что кто-то станет проверять мои слова.

– Что?

– Глупо получилось. Изабела никогда ни с кем не советуется.

– Это правда…

– С Аугусто всё в порядке, если можно считать порядком его очередную затею.

– А мне нравится, что Аугусто всё время ищет что-то новое. Таким был его дедушка, мой муж. Он начинал множество дел, много раз разорялся, но никогда не горевал. Однажды…

– Ну вот, завела, – пробормотал сквозь зубы Вагнер.

Родриго подъехал к дому Алваренги на новеньком «харли-дэвидсоне», резко затормозил. Потрясённая Флавия смотрела на мотоцикл с восторгом.

– Садись, Флавия, садись скорее, – нервно сказал Родриго.

– Ты что, Родриго, с ума сошёл? Мы же договорились встретиться на автобусной остановке, чтоб никто нас не увидел вместе. А ты примчался сюда, да ещё с таким шумом, громом.

– Мне надоело всех бояться. Садись.

И они промчались по широким авенидам Рио, мимо старинных соборов, построенных ещё во времена конкистадоров, мимо парящих, как птицы, зданий из стекла и бетона, построенных Нимейером… Но им были неизвестны ни даты постройки соборов, ни имя великого архитектора. Они были простыми подростками из предместья. Они плохо учились в школе, потому что глупые телевизионные передачи и притягательная вольница улицы заняли их головы и души. В самой любимой ими песенке пелось: «Не думай ни о чём, что может кончиться плохо», вот они и мчались, не думая, вдоль широкой набережной, обсаженной высоченными стройными пальмами.

– Что с тобой, Родриго? – Флавия склонилась над возлюбленным. Они лежали на пляже, и Родриго не отрывал взгляда от неба.

– Я опять поссорился с Мерседес. Неужели она сказала правду?

– Какую?

– Что я сижу на шее у матери точно так же, как и она. Только я, в отличие от неё, притворяюсь, что не замечаю этого.

– Это тебе самому судить. Но ты всё-таки не такой, как Мерседес. Она очень равнодушна и к тому же глупа. Она мучит дону Жену, и ей нет до этого никакого дела. А ты, мне кажется, любишь мать? Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаешься. Я обожаю её так же, как и тебя… – Родриго обнял Флавию, склонился над нею… Его руки становились всё смелее и смелее. – Ты сводишь меня с ума, Флавия, – прошептал он.

– Я счастлива с тобой!

Потом они лежали рядом, соединив руки.

– Почему я так боялась… Всё оказалось так прекрасно, – шептала на ухо Родриго Флавия. – Я больше никогда не буду бояться. Я хочу всегда быть с тобой – жизнью надо наслаждаться…

– Мы только начинаем жить… Ты будешь моею до самого утра… У нас впереди вся ночь. – Родриго привлёк к себе Флавию.

Но девушка вывернулась, вскочила.

– Ты с ума сошёл, Родриго! Какая ночь! Нам пора. Который час? – Она взглянула на часы. – Боже мой! Отец убьёт меня.

– Ты не хочешь здесь остаться? Понимаю. Ну, ничего, в следующий раз у меня будут деньги, и мы поедем в мотель на всю ночь.

– Милый, мне и здесь было хорошо. Отряхни с меня песок. Отец, наверное, не спит. Я даже думать боюсь, что он со мной сделает.

– Я пойду с тобой и скажу, что хочу жениться на тебе.

– Только не это! Представляешь, какой будет скандал?

– Представляю, – грустно сказал Родриго. – И моя мать прибежит, конечно.

Но прибежал к Женуине отец Флавии Алваренга. Он барабанил в дверь так, что тряслись стёкла. Женуина вскочила с кровати, накинула халат.

– Чёрт побери, это ты, Алваренга? – Она открыла дверь. – Ты представляешь, сколько стоит сейчас такая дверь? Почему ты врываешься в мой дом ночью?

Но вид Алваренги в пижаме, с всклокоченными седыми волосами, напугал Женуину.

– Что случилось? Флавия?

– Да, да, Флавия! Ты права – Флавия! Она уехала куда-то на мотоцикле с твоим сыном. И до сих пор их нет. А может, они прячутся здесь? Говори! Ты сводница, ты потакаешь пороку! Говори, где они, или я переверну весь дом!

– Успокойся. Как тебе не стыдно! Бедная Флавия! Kaк ты мог такое подумать о детях?

– Дети! Чем, по-твоему, занимаются эти дети в такой поздний час? Я тебе отвечу – делают детей.

– Тьфу, на тебя, старый козёл. Как ты мог подумать такое о моём сыне?

– Именно, именно это я и думаю.

– Ты совсем одичал, Алваренга! Неужели ты забыл, что сам когда-то был молодым? Я тебе напомню: когда люда любят друг друга, они от счастья забывают обо всём на свете. Зачем им смотреть на часы? Они наверняка болтаются по набережной и радуются жизни. Иди, ложись спать. – Женуина накинула на плечи Алваренги плед. – Иди, и не бегай раздетым по улице, ночи ещё холодные.

– Никуда я не пойду! – Алваренга сбросил плед. – Что ты со мной, как с сумасшедшим, разговариваешь? Это ты сумасшедшая, что доверяешь своим детям. Где твоя дочь? Не знаешь? Откуда у Родриго мотоцикл? Откуда? А я скажу – он украл его, как твоя Мерседес…

– Замолчи, Алваренга…

Но Алваренга действительно казался невменяемым. Он метался по комнате, руки его дрожали. Его волнение передалось Женуине.

– Кто тебе сказал про мотоцикл? Да сядь ты, наконец. Кто их видел?

– Видели, видели. Они ещё днём уехали.

Теперь заметалась Женуина. Бросилась в спальню, чтобы переодеться, и тотчас выскочила в гостиную, закалывая волосы, затягивая кушак халата.

– Боже мой, Боже мой! С ними что-то случилось! Они попали в аварию, и их отвезли в больницу! Надо звонить в «Скорую».

– Ты представляешь, что скажет Эмилия?

– Плевать на Эмилию… Пошли.

Эмилия действительно так и взвилась.

– Вы что, с ума сошли? Звонить в такое время! В конце концов, мы с Урбано имеем право на покой?!

«Покой» выглядел так: Эмилия, Урбано и Эрме, усевшись в глубокие кресла, с наслаждением смотрели мексиканский телесериал «Просто Мария».

– Эмилия, ты смотри, потом расскажешь. Не пропусти детали отношений Виктора с манекенщицей, это важно… – Урбано взял телефонный справочник.

– С сегодняшнего дня я буду брать деньги за разговоры, – сказала, не отрываясь от экрана, Эмилия. – Вот-вот, твоя манекенщица… Какой же мерзавец этот Виктор Карено… Как все мужчины…

– Звоните, вот телефон, – Урбано протянул справочник Женуине, – а я должен досмотреть серию.

Дрожащей рукой Женуина набрала номер, говорила бестолково, запинаясь, с ненужными подробностями, да ещё Алваренга выкрикивал прямо ей в ухо:

– Мотоцикл! Мотоцикл! Чёрный «харли-дэвидсон», сзади коробка, чёрная, пластмассовая…

– Подождите. – Эрме встала с кресла. – Так вы ничего не узнаете. Дайте я.

– Сумасшедший дом, – сказала Эмилия, наливая себе пепси-колы.

– Он спал с ней или не спал? – спрашивает Урбано жену. – Ты поняла, спал он или не спал?