Сон Хёнгён - Потомки солнца. Признание Моён

Сичжин усмехнулся. Старший лейтенант Ан злобно сверкнул глазами.

— Я просто поражена, что вы все еще живы. Не стоит так пренебрегать единственной жизнью. В Южной Корее тоже есть один такой, который совсем рассудка лишился, — сказала Моён и уставилась на Сичжина.

Под ее грозным взглядом Сичжин потупился.

— И еще. Я не собиралась этого говорить, но помните мужчину-военного, которого мы видели в Уруке? — спросила Моён, меняя повязку на руке старшего лейтенанта Ана.

— Вы про кого?

— Ну про такого, похожего на окуня. Он еще ругался, что я пациенту при смерти операцию провожу, и вам наказание назначил. Просто он с нашей медицинской бригадой как с подчиненными обращается. Требует обо всем докладывать: что за укол, что за лекарство…

Поняв, что Моён имеет в виду подполковника Пака, Сичжин быстро закрыл ей рот. Моён округлила глаза от удивления и попыталась вырваться. Сичжин достал ручку из ее халата и написал на руке: «Здесь прослушка, не ругайтесь». Испуганная Моён безмолвно произнесла: «Что же делать?» Сичжин жестом велел ей продолжать.

— Я хотела сказать, что рада снова его видеть. Да я чуть ли не с объятиями ему навстречу побежала. Он же понял, да? — лукаво произнесла Моён.

— Конечно, понял. Он очень сообразительный человек, — подыграл Сичжин. Взяв с тумбочки календарь, он начал в нем что-то писать.

— Просто невероятный, — продолжала Моён, наблюдая за Сичжином. Она схватывала на лету и подстраивалась под ситуацию, как и полагалось возлюбленной военного.

— А как ваша мама?

— Все так же. Хвастается, что кормит меня, и всё на мои деньги…

Сичжин отложил ручку и показал Моён календарь с надписью: «Мне нужно тихое место, чтобы поговорить со старшим лейтенантом Аном». Моён нахмурилась, но беззаботно закончила:

— У нее все отлично.

— Я так и не смог с ней пообщаться. Давайте назначим дату. Место можете выбрать сами.

Моён поняла его намек.

— А это обязательно? Я бы не хотела. И моя мама будет против.

— Вам не о чем беспокоиться.

— И вы сдержите обещание?

— Прошу вас.

— В следующий раз, когда я напьюсь, не оставляйте меня. Пациент Ан, жду вас через тридцать минут на МРТ. И нужно сделать еще пару анализов. Не опаздывайте, у нас много пациентов.

Моён громко выдохнула и посмотрела в глаза Сичжину. Сичжин закивал, выражая благодарность.

Ровно через тридцать минут Сичжин смог остаться один на один со старшим лейтенантом Аном в кабинете МРТ. Работа аппарата создавала идеальный фон, заглушающий голоса.

— Здесь нас не слушают, можно разговаривать спокойно.

Но во взгляде старшего лейтенанта по-прежнему читалось недоверие.

— Я устроил встречу здесь, чтобы спрятать тебя от слежки с нашей стороны. У нас максимум десять минут, и это мой последний шанс тебе помочь, — прямо сказал Сичжин. — В чем дело? Почему ты убил старшего сержанта Ли Сокчжина? Он же был твоим подчиненным.

— Сначала верните мне мою вещь.

— Ты об этом? — спросил Сичжин, достав карту памяти. — Теперь моя очередь получать ответы. Что на ней?

— Это секретная информация о том, как натренированных бойцов из войск специального назначения, наплевав на честь и доблесть, за большие деньги продают мафии. — Старший лейтенант Ан глубоко вздохнул, получив обратно карту памяти.

— Ты собрал доказательства о тех, кто за этим стоит?

— Не играй со мной. Ты ведь уже посмотрел.

— Код слишком сложный. Какой пароль? Но лучше расскажи сам.

— Не важно. Наша страна сама разберется со своими делами.

Старший лейтенант Ан положил карту памяти в рот и проглотил. Сичжин даже глазом не моргнул.

— Твоя страна уже сделала свой ход. Начальник разведки просит передать тебя им. Завтра утром тебя передадут на сторону Севера.

Взгляд старшего лейтенанта Ана заметался.

Информация, добытая национальным агентством разведки, оказалась верной. Два дня назад старший лейтенант Ан был в Японии. С помощью отравленной ручки он убил старшего сержанта Ли Сокчжина, застрелившего свидетеля по делу об убийстве якудза. Таков был приказ начальника разведки Чхве Чихо.

До начала первого этапа переговоров между Севером и Югом начальник разведки приказал старшему лейтенанту Ану найти и доставить к нему изменников родины — тех самых наемников, бывших бойцов войск специального назначения, а ныне выполнявших грязные поручения якудза. Старший лейтенант Ан именем Корейской Народной Демократической Республики обещал найти изменников и того, кто за ними стоит. Вот со вторым пунктом и возникла проблема.

Расследуя прошлое старшего сержанта Ли Сокчжина, старший лейтенант Ан узнал правду, которую не должен был знать. Она состояла в том, что наемников преступным группировкам продавал сам начальник разведки Чхве. Старший лейтенант Ан был предан начальнику разведки и безоговорочно выполнял его приказы. А теперь он думал, не обернулась ли эта безоговорочная преданность предательством. Ему показалась правильной идея наказать изменников родины.

Он убил старшего сержанта Ли Сокчжина, но подвергся преследованиям японской полиции и неизвестных ему наемников. Без сомнения, здесь был замешан начальник разведки Чхве. Старший лейтенант Ан не собирался сдаваться вот так, но ему некуда было бежать и некому было верить. Тогда-то он и вспомнил про капитана Ю Сичжина.

В кабинете МРТ у старшего лейтенанта Ана даже мелькнула мысль, не рассказать ли Сичжину всю правду. И все же он передумал: от южнокорейских солдат в делах его страны не будет никакого толку, но это может быть использовано в политических играх.

Вернувшись в палату и оказавшись снова пристегнутым наручниками к кровати, старший лейтенант Ан размышлял о побеге. Но проблема была не в наручниках — для бойца войск специального назначения избавиться от них не составляло труда. Хуже то, что госпиталь был наводнен сотрудниками национального агентства разведки и членами группы «Альфа». Да и Сичжин наблюдал за ним двадцать четыре часа в сутки. И все же он мог попытаться, если бы не раны. Без посторонней помощи даже руку было сложно поднять, а значит, нужен пособник.

Открылась дверь, и вошли медсестра и женщина-врач. Старший лейтенант Ан мельком взглянул на медсестру: та самая, которую он взял в заложники в отделении скорой помощи. Он приставил нож ей к горлу, а она даже бровью не повела. Да и врач, называвшая старшего лейтенанта Ана «уважаемый пациент», была той еще штучкой. Казалось, что обе женщины прошли военную подготовку и морально вооружены. Старший лейтенант Ан подумал, все ли люди в Южной Корее такие стойкие, и закрыл глаза.

— Мы ввели ему успокоительное и болеутоляющее, так что он проспит следующие пять часов.