Джессика Эттинг - Растворяясь в ярком свете [litres]

Еле-еле встаю с кровати, благодаря Фестивалю еды и вина ощущая еще большую, чем обычно, усталость. Но оно того стоило. По крайней мере, теперь я знаю, что все еще способна смеяться. Хотя бы с Беном. Или выпив вина. Еще не решила, что сильнее повлияло.

Натягиваю привычную для хижины одежду – практически униформу: купальник, свободные шорты, рубашку и флисовую толстовку с капюшоном, потому что с утренним туманом шутки плохи. Тут телефон вибрирует входящим сообщением.

Нина: Только что получила мейл из Университета Колорадо с анкетами на проживание в одной комнате! Заполню и за тебя тоже!!!

Я: Ладно.

Я еще недостаточно проснулась, чтобы самой этим заниматься. Собираю волосы в конский хвост и спешу на кухню, как домашний голубь в голубятню. Вода и крабы зовут!

Синтия уже проснулась и сейчас хлопочет над соковыжималкой, от которой по кухне расходится кисловатый цитрусовый запах. Она открыла выходящее на залив окно, впустив в комнату ветерок, холодящий мои голые ступни.

– Доброе утро, – приветствует она меня непривычно сдавленным голосом. Похоже, тоже вчера поздно легла.

– Никогда не доверяй мужчине! – провозглашает сидящая в клетке Шанти, отлично имитируя Чипа.

Я замахиваюсь, притворяясь, будто хочу треснуть ее кулаком.

– Власть народу!

Синтия жестом велит мне сесть за стол и придвигает керамическую кружку зеленого сока с травянистым запахом, который, однако, едва ли можно счесть приятным и ароматным. Какой-то он земляной. Но меня мучает такая жажда, что я с жадностью пью. Ожидаю ощутить на языке неприятный вкус, но он оказывается на удивление сладковатым, с нотками меда и лаванды.

– Спасибо! Зеленые соки всегда меня пугали, но этот великолепен. – Я осушила уже половину кружки.

– Он очень питательный. – Тетя облокачивается о кухонный стол и, тоже сделав большой глоток, добавляет: – Решила, что после вчерашнего это именно то, что тебе нужно.

Я с трудом понимаю, о чем она говорит.

А! Я же вчера перебрала.

– Вино – лучший способ позабыть все невзгоды, – не подумав, брякаю я. Это первый раз, когда я заговорила о своей… ситуации.

– Это не повод для шуток, Эбби. Существует прочная связь между злоупотреблением алкоголем и болезнью. Тебе может показаться, что испытываешь временное облегчение, но на самом деле это порочный круг. – Она говорит очень серьезно, без намека на веселость.

Внезапно я чувствую себя, как пятилетний ребенок, который таскал украдкой печенье после обеда и был пойман взрослыми.

– Да я всего два бокала выпила. – Отлично. Теперь я еще и оправдываюсь в точности как тот ребенок: «Я всего две печеньки и съела, ма-а-ам!»

Тетя хмурится сильнее.

– Я понимаю, ты ищешь свой путь, и готова снова повторить то, что сказала, приглашая тебя сюда: я даю тебе свободу действий.

– Я очень это ценю. – Чувствую, как вокруг меня сжимаются стены.

– Однако я надеялась, что ты воспримешь это как возможность хорошенько обдумать ситуацию и начать действовать.

– Я так и делаю. – Разве смогла бы я изо дня в день вставать с кровати, если бы каким-либо образом не решала свои проблемы?

– Что именно ты делаешь? – Тетя усаживается на стоящий напротив стул, ставит локти на стол и глядит на меня в упор. – Ты бесконечно работаешь и игнорируешь звонки Брук, напиваешься… Судя по всему, ты вообще не обсуждала ситуацию.

– Потому что это бессмысленно. Не буду я об этом думать.

– А я считаю, что нужно поступить как раз наоборот. Обсуждение ситуации может помочь разобраться в себе.

Мое лицо полыхает от гнева. Все-то у тети так просто!

– Послушай, Синтия, я понимаю твое стремление помочь. Но ты и понятия не имеешь, каково это – находиться по другую сторону.

– Какую такую сторону?

Ее притворное непонимание раззадоривает меня еще сильнее.

– Болезнь Гентингтона! У тебя-то тест отрицательный.

– Вообще-то я в этом не уверена.

Я со стуком опускаю кружку на столешницу.

– Что ты имеешь в виду? Ты же заверила маму, что с тобой все в порядке.

– Действительно, в порядке. – Она жестом указывает на себя, будто приглашая в этом лично убедиться. – Но это не значит, что я получила результат. – Тетя забирает мою кружку и споласкивает ее в раковине, словно мы говорим о пустяках, а не о вещах чрезвычайной важности. – Я старше твоего отца, поэтому представляется вероятным, что, будь я ген-положительной, симптомы бы уже так или иначе себя проявили. Однако тут ни в чем нельзя быть уверенной наверняка. У нашей матери болезнь стала прогрессировать ближе к шестидесяти годам, хотя мы в то время не осознавали, с чем имеем дело. Отправили ее в пансион для больных Альцгеймером, где она впоследствии и скончалась.

Я по-прежнему думаю о тетином признании.

– Ты так и не выяснила, носитель ли ты гена или нет?

– Решила этого не делать. По истечении шести месяцев сеансов терапии я вышла из кабинета, прежде чем доктор вскрыла тот конверт.

По какой-то причине это заявление бесит меня куда сильнее, чем все прочее, сказанное Синтией за утро.

– Так и я думала. Тебе определенно не понять, каково это.

– Тебе сейчас так же хреново, как и мне? – хриплым голосом интересуется Люси, когда я появляюсь в хижине.

Она – единственная, кто сегодня работает, хоть под этим и понимается, что она просто лежит безжизненной массой в пляжном кресле, напялив огромные солнечные очки и с силой сжимая стаканчик с кофе. Бумажные фонарики, вчера такие нарядные, сегодня изрядно растрепались на ветру и обветшали. Гирлянды огней больше не мигают, а небо серовато-пепельного – я бы назвала его трупным – оттенка. Неудивительно, что на пляже ни души.

– Я относительно в порядке. Ушла вчера, когда на танцполе стало слишком жарко. – Это определенно самое несуразное предложение, когда-либо слетавшее с моих губ. – А ты еще надолго задержалась?

– Достаточно надолго, так что теперь у меня в голове вместо мозга желе. – Она опускает ноги со стула и зарывает пальцы в песок. – Надо было написать тебе, чтобы привезла немного знаменитого зеленого сока Синтии.

Выпитый сок тут же начинает бурлить у меня в животе. Я беру стопку вчерашних чеков, чтобы подвести итог, потому что даже математика кажется мне сейчас куда более привлекательной, чем разговор о Синтии.

– Давай я сделаю. – Люси жестом велит мне передать ей стопку, хотя я уже открыла калькулятор в телефоне.

Плюхнувшись обратно в кресло, она быстро перебирает тридцать с чем-то чеков и минуту спустя возвращает мне.

– Общая сумма 302 доллара 47 центов.

– Как тебе это удалось?

Люси лишь плечами пожимает.

– Счет всегда мне легко давался. С четырехлетнего возраста я каждый год наряжалась на Хэллоуин в костюм с каким-нибудь математическим каламбуром и притворялась числом Пи.