Вера Колочкова - Это моя правда [litres]

– Да, Дмитрий Алексеевич, договорились… Но я завтра все равно приеду, ага?

– Давай, жду. До завра, Наташенька.

– Да, до завтра…

Поговорила, и легче вдруг стало. Еще и ветер в лицо подул, будто огладил нежно. И телефон зазвонил призывно… Глянула на дисплей – Оля! Любимая подруга Оля…

– Привет, Наташ… Как ты? Мне Таня позвонила, рассказала про твои новости…

– Да нормально, Оль. Держусь. Завтра снова в Бережное поеду. Буду сама за мамой ухаживать.

– Ну что ж… Мы с Танькой так и рассудили, что этим все кончится. Что Денис твой окажется не на высоте. Что хоть он сказал-то тебе?

– Ой, не хочу об этом, Оль… Не надо, ладно?

– Ладно, не буду. Тебе помощь какая-нибудь нужна, скажи?

– Да нет пока…

– Хорошо. Но ты всегда помни – я с тобой. Если что – примчусь по первому зову. Я дорогу в твое Бережное хорошо знаю, уж сколько мы туда выездили, когда в медучилище учились! И мама твоя нас принимала как родных… Держись, Наташка. Правда на твоей стороне. Ты правильный выбор сделала, я тобой горжусь, слышишь?

– Я слышу, Оль, слышу… Спасибо тебе. Что там за шум, опять Павлика с Лизой уложить не можешь?

– И не говори… Что за дети такие, никакой управы на них нет! Ладно, пока, пойду строгости проявлять, а то разгуляются, потом долго уснуть не смогут…

– Пока, Оль. Созвонимся…

Нажала на кнопку отбоя, улыбнулась. Оля, подруга Оля… Беспокоится о ней, поддерживает как может. Хотя самой Оле тоже трудно живется. Может, гораздо труднее, чем ей сейчас…

– …Лиза! Павлик! Сколько говорить можно! Давайте по кроватям, ну!

Оля нахмурила брови, чтобы лицо сделалось еще более сердитым, и даже ногой топнула слегка. Павлик посмотрел на нее удивленно, а Лиза протянула капризно:

– Ну мам… Пусть Павлик ложится, он же маленький! А мне можно и позже… Я ведь в старшую группу хожу, совсем скоро в школу пойду!

– И что теперь? Можно режим нарушать? Может, ты всю ночь ложиться не будешь, а потом весь день спать?

– Ой, а что? Вот бы здорово было…

– Ну ладно, Лизок, не вредничай… Видишь, Павлик без тебя не ложится? А я вам книжку почитаю… Хочешь «Денискины рассказы», Лизок?

– Да уж сто раз читали… Ладно, давай «Денискины рассказы», только не халтурь. В прошлый раз Павлик уснул уже на первой странице, и ты ушла. А я еще не заснула, между прочим! Просто с закрытыми глазами лежала!

– Ладно. Не буду халтурить. Ложись…

Читать пришлось долго. Лиза из вредности таращила глаза, изо всех сил сопротивляясь наплывающей на веки сонливости. Наконец уснула, и Оля закрыла книжку, тихо поднялась с низкого стульчика и на цыпочках вышла из комнаты.

Со стороны кухни чем-то вкусно пахло: наверное, мама в духовке что-то запекала. Чего это она, на ночь глядя?

– Мам… Ты чего, пирог печь задумала? – спросила удивленно, зайдя на кухню.

– Да нет… Я печенье решила спроворить. Завтра с утра детей побалую. А что, они уснули уже?

– Ну да… Лиза такая капризная стала, с трудом ее уложила. И в кого у нее такой характер вредный?

– В тебя, в кого ж еще… От осинки не родятся апельсинки.

– Ну уж скажешь…

– Так я всегда говорю что думаю, ты ж меня знаешь. За это и врагов себе наживаю.

– Да каких врагов, мам… Не преувеличивай. Ладно, пойду я…

– Да постой, куда побежала-то! Посиди с матерью, чайку попей… Сейчас как раз и печенье в духовке подойдет.

– Некогда, мам… Мне еще отчет надо делать. Не успеваю ничего на работе.

– Значит, ты работник плохой, если ничего не успеваешь!

– Ну вот, опять припечатала… Думаешь, всегда приятны твои мысли, произнесенные вслух? А ты никогда не задумывалась над тем, что их в себе надо как-то придерживать?

– А зачем? Я всегда говорю то, что думаю! Тебе чай с лимоном или с молоком сделать?

– С лимоном давай… А печенье я не буду, мне такие убийственные калории на ночь ни к чему.

– Ты что, девчонка, чтобы калории считать? Ты баба уже, тебе и мясцо на боках можно чуть-чуть нарастить. Ешь давай!

– Нет, не буду…

– Ну, не будешь так не будешь… Нам с детьми больше достанется. Кстати, как с Наташей поговорила, расскажи? Что она решила все-таки?

– В Бережное решила ехать, сама будет за мамой ухаживать. Денис не разрешил маму в свой дом перевозить.

– Ну, кто бы сомневался в этом решении… Все предсказуемо было. Да и Наташу я не понимаю, если честно… Нет, понятно, что она свой долг перед матерью хочет исполнить, но ведь тут, знаешь, палка о двух концах… Зачем свою жертвенность до фанатизма выращивать, кому это нужно? И вообще… Наташа твоя подумала о том, как ей тяжело придется? В частном доме какой уход? Ты говорила, что у них даже водопровода нет, из колодца воду берут…

– Ну да. Из колодца. Но Наташка к такой жизни привычная, справится как-нибудь, я думаю.

– Ага… И жизнь свою разрушит напрочь, под корень. Денис ведь парень такой… Красивый, да еще и обеспеченный… Быстренько Наташе замену найдет! Она этого не боится, что ли?

– Она боится маму без помощи оставить… Неужели ты этого не понимаешь? И вообще… Где твоя солидарность материнская, не пойму?

– Да отчего ж не понимаю? Прекрасно все понимаю. Да только всегда ведь можно какие-то компромиссы найти. Сиделку нанять, например…

– Не хочет Наташка сиделку. Сиделке только деньги нужны. А за деньги душевное участие не купишь. Тем более Наташка и без того вину свою чувствует, что от мамы уехала.

– Вот-вот! С этого и надо было начинать, что вину свою чувствует! Значит, мама сама виновата, что дочь на чувство вины подсадила! Сама этого хотела, значит! Может, подсознательно, но хотела!

– Да откуда ты знаешь, мам? Ты ведь даже не знакома с Наташкиной матерью! Или опять говоришь то, что сию секунду в голову пришло? Да Наташкина мать вовсе не такая… Она сама настояла на том, чтобы Наташка с Денисом уехала.

– Ну, если так… Тогда Наташка твоя тем более неправа. Не надо ей в Бережное уезжать, лучше с мужем остаться.

– А с мамой тогда как поступить?

– Ой, да всегда можно решить проблему! Не обязательно самой Наташке рядом с мамой сидеть да жизнь свою ломать! Да и самой маме, я думаю, не особо хочется, чтобы дочь на такие жертвы пошла…

– Да какие ж это жертвы, мам? Это же… Это просто жизнь… Это обстоятельства такие… Наташка просто не сможет по-другому поступить, вот и все.

– И зря! Глупости это все, благородство надуманное! Оно ведь никому не нужно, по сути, это благородство! Ни Наташе, ни ее матери! Да ты у меня спроси – я сама мать… Не дай бог, если когда-нибудь обузой тебе стану! Да лучше от сиделки недовольство стерпеть, чем свое родное дитя несчастным сделать…

– Да? А как же тогда этому самому дитю быть счастливым, если он мать бросает? Ты об этом подумала, а? Вот я, например, никогда тебя не брошу… Не смогу просто…