Вера Колочкова - Это моя правда [litres]

– Ну почему… Я этого не сказала… – совсем смутившись, пролепетала она.

– Значит, все-таки нравлюсь?

Хорошо, что в этот момент зашли на кухню Таня с Наташкой, и разговор повернул в другую сторону. То есть почти в другую. Потому что Миша предложил провести весь день вместе – благо что был выходной. Пригласил всех за город на лодке кататься. Как выяснилось, у него своя лодка была. И жил он за городом, в частном доме у озера. Такой у них шикарный день тогда получился! Она его навсегда запомнила и вспоминала потом с теплотой.

Мама с ними не поехала, отговорилась делами. Понятно, что не хотела быть лишней в их молодежной компании. А Миша тогда их всех обаял просто! Был легок в общении, весел и улыбчив, еще и смешил постоянно всякими байками. Казалось, он ко всем девчонкам внимателен одинаково, но она сразу поняла, что это не так. Что на самом деле он смотрит только на нее одну…

С тех пор начали встречаться, и она как-то быстро влюбилась, и через месяц сама ему шутя напомнила:

– И когда же ты свои обязательства собираешься исполнять? Или передумал уже?

– Какие обязательства? – спросил он с удивленной улыбкой.

– Ничего себе какие! Ты же моей маме так и сказал, что обязан на мне жениться, помнишь?

– Помню… А ты пойдешь за меня замуж?

– Я не пойду, я побегу… Я очень хочу за тебя замуж, Миш!

Бог весть откуда взялась в ней эта немного нахальная смелость. Наверное, оттуда и взялась, что почувствовала: Мише и самому эта смелость до жути приятна. Наверное, любящая и влюбленная женщина всегда чувствует, когда ее инициатива будет приятна? И не просто приятна, а нужна до зарезу? И когда всякие там условности в виде коробочки с колечком и прочим коленопреклонением просто посылаются к черту?

Потом все тоже шло по радужному сценарию – свадьба, счастье, любовь. Миша переехал к ним с мамой, а его дом стал для них дачей. Так и перемещались туда-сюда по сезону – летом на дачу, зимой обратно в квартиру. Потом у них Лиза родилась, а через полтора года Павлик… И еще год прошел в полной идиллии, пока не случилось то, что случилось.

Оля вздохнула, пытаясь вернуться мыслями в документы, да только не вышло из этого ничего. Мысли сами перетекли в тот день, когда…

Ну вот как? Как заставить себя не помнить тот день, забыть его хотя бы на время? День, который перечеркнул всю их жизнь, вывалял ее в ужасе и грязи?

А ведь начинался тот день как обычно… Вечером их пригласил в гости Мишин друг, чтобы отпраздновать день рождения. Засиделись, возвращались домой уже почти ночью – пьяненькие, веселые. Решили пройти через парк, сократить путь немного. Она еще отговаривала Мишу, помнится…

– Давай лучше такси поймаем! Не хочу я через парк идти, ночь уже! Страшно же, Миш!

– Не бойся. У меня ж пистолет есть. Если что, отстреляемся.

– Какой пистолет? Шутишь?

– Нисколько не шучу. Мне Валерка сейчас дал, попросил у себя какое-то время передержать… У него теща приехала, и он боится – вдруг найдет?

– Хм… А если наша мама его у тебя найдет, не боишься?

– Нет, не боюсь. Валентина Борисовна не имеет привычки по карманам лазить. У тебя мировая мама, Олька! Что ни говори, а с тещей мне повезло! Так что можем спокойно идти через парк… Представляешь, как там сейчас после дождя хорошо дышится? Как мы давно с тобой не гуляли, я уж забыл, когда…

– Так дети ж маленькие, когда нам вдвоем гулять?

– Вот именно! А сейчас они уже спят… Идем через парк, свежим воздухом подышим! Обещаю не приставать к тебе в темной аллейке…

– Да ну тебя, дурак! Ладно, идем…

И черт ее дернул с ним согласиться тогда! Ес-ли б знала, чем эта прогулка для них обернется…

Тот парень вывалился из темноты, как привидение. Шел навстречу им расслабленной, вихляющей походкой. Когда поравнялись, спросил вполне себе дружелюбно:

– Братан, у тебя закурить есть?

Миша молча протянул ему пачку сигарет, из кармана достал зажигалку. Парень сунул сигарету в рот, очень долго пытался прикурить, никак не попадая концом сигареты в маленькое пламя…

А потом сделал короткое движение рукой, и Миша охнул, сложился пополам, будто подставлял себя для следующего удара. Парень и ударил… Причем так сильно, что ей показалось, словно шея у Миши хрустнула от удара. И Миша упал. Все произошло так быстро, что она толком и не поняла ничего. Бросилась к нему, но парень грубо подхватил ее на лету, прижал к себе, хохотнул тихо и хрипло:

– Тише, цыпа, не дергайся… Будешь вести себя тихо, жива останешься, поняла?

Она уперлась руками ему в грудь, забарахталась, пытаясь высвободиться. И краем глаза увидела, что сбоку к парню подошли еще двое. Один из них скомандовал деловито:

– Тащи ее в кусты, Серый… И по щам дай, чтобы слегка отрубилась. Да не сильно говорю, а слегка! Нам баба-жмурик ни к чему, сам знаешь. Что мы, извращенцы какие? Мы нормальные пацаны… А баба потом оклемается, своего оладуха в чувство приведет и дальше пойдут. Не убудет с них, делиться бабами надо! Чтобы все поровну доставалось, ага?

Наверное, от сильного удара по голове она потеряла сознание. Но ненадолго. Очнулась от того, что противная похотливая лапища елозила по ее бердам, пытаясь расстегнуть пуговицу на джинсах. Новые были джинсы, она и сама эту пуговицу еще с трудом расстегивала. И еще в затылке было очень больно, и что-то кололо в щеку… И тут же поняла, что лежит на траве, что мерзкие пальцы эту пуговицу сейчас расстегнут… И произойдет ужасное. И заорала громко, собрав последние силы в этот отчаянный крик:

– Миша! Миша! Миша, помоги! Ми…

Второй удар по голове был тоже сильным. Но не таким сильным, чтобы не услышать выстрел. Он так громко бабахнул, что показалось, голова взорвалась болью. И рука, елозившая по бедрам так нетерпеливо, сначала замерла, а потом совсем исчезла. И сразу навалилось сверху что-то тяжелое, и стало трудно дышать… И догадалась тут же, что это на нее навалилось. Это ж тот, который… В которого Миша стрелял…

Неизвестно, откуда у нее силы взялись – выпросталась из-под этой тяжести, с трудом поднялась на ноги, всмотрелась в темноту. Миша стоял на дороге, покачивался слегка, едва держась на ногах. Бросилась к нему так быстро, как могла: тоже ноги совсем не держали. Подхватила, спросила испуганно:

– Миш, ты цел? Тебя не ранили, Миш? Он что, ножом тебя ударил?

– Нет… Просто под дых сильно дал, я не успел опомниться. Я убил его, Оль, да?

– Не знаю…

– Он… Он тебя…

– Нет, нет! Он ничего не успел, Миш!

– Значит, я вовремя выстрелил…

– А где эти, что с ним были?

– Они убежали, когда я выстрелил. Но надо ведь что-то делать, Оль… Надо «Скорую» вызывать… Он же ранен, наверное…

– А вдруг ты его убил, Миш? Давай лучше уйдем отсюда, а? Вдруг ты его убил? Вызовем «Скорую» и уйдем… Где мой телефон? Давай я вызову…