Виктория Мальцева - Вечность после…

Я люблю её, мою Еву. Люблю безмерно. Люблю безгранично. Люблю той любовью, которая наполняет человека особенным смыслом, позволяя ему расти и возвышаться над самим собой.

Все амбиции и достижения ничтожны в сравнении с тем, что у меня есть теперь — её умиротворённое сном и моей близостью лицо, те совсем небольшие кусочки счастья, которые нам обоим удаётся вырвать у жестокого шулера, называемого Судьбой, так и не обыграв его в главном — в доверии.

Ева не до конца доверяет мне. Она не отдалась полностью, не открылась, и мы оба знаем, что будет, если я вдруг оступлюсь. Поэтому в моей жизни больше совсем нет женщин. Никаких. Ни больших, ни маленьких. Ни сильных, ни слабых. Ни постоянных, ни мимолётных. Я принадлежу одной — своей сестре. Я — её единственный шанс на условно полноценную жизнь, она — моя потребность. Мой воздух и моё солнце. Мой свет. Моё счастье.

Счастье, способное жить даже там, где больше нет и не будет успеха, на который рассчитывал молодой и не в меру амбициозный Адам Дамиен Блэйд.

Не неважно, каков мой потенциал и насколько талантливы предыдущие работы, моё имя стёрто из профессии. Для меня нет будущего и перспектив. Я порочен тем видом порочности, который, к несчастью, никак не пригоден для пиара.

И мне всё равно. Теперь уже да, плевать на потери, потому что сердце каждое утро напоминает о том, что всё правильно. Сердце, стонущее, волнующееся в предвкушении ЕЁ пробуждения, взгляда Опиума, проникающего в самый центр моей души.

— Я люблю тебя! — шепчу в её губы и чувствую, как они растягиваются в улыбке.

Мы купили дом в Доминиканской республике в деревушке Кабарет на севере острова. Место уникально тем, что помимо песка и традиционных пальм здесь находится национальный парк Эль Чоко, так что живём мы теперь в лесу и на берегу одновременно. Старый дом пришлось разрушить и построить новый. Он получился особенным, хотя нам с Евой было нужно лишь простое и уютное место. Всё дело в проекте — его для нас создал друг, имеющий «особенное отношение к большой любви».

Иногда удивляешься тому, насколько тесен наш необъятный мир: я знаю Алекса с тех пор, как снимал свой первый фильм — он был одним из продюсеров, а Еву с ним познакомила её любимая и единственная подруга Лурдес. Алекс Соболев — её отец.

Теперь у нас много свободного пространства и света — одна стена и даже частично крыша сделаны из стекла. Спальня — особенное место: окна не только в стенах, но и на потолке, поэтому, засыпая, мы с Евой любуемся на звёзды или наблюдаем, как врезаются в наш потолок дождевые капли и солнечные лучи. Ева шутит, что мы можем загорать, не выходя из спальни.

У нас есть бассейн, пусть и небольшой, терраса, собственный пляж и полное отсутствие соседей — идеальное место, именно о таком я когда-то мечтал. Теперь моя мечта сбылась, но главное в ней, конечно же, не дом и не лес, не пляж и не уединение, а женская ладонь, всегда зажатая в моей, единственная во всём мире, которую я не хочу выпускать.

Ева улыбается, ей здесь нравится, и это — самое важное для меня условие.

Жизнь на берегу имеет свои особенности: каждый день мы гуляем вдоль прибоя, держась за руки, мне больше не нужно втискиваться в тесные туфли и узкие брюки, душить себя галстуками и бабочками — я живу в футболках и шортах, редко стригусь, но часто бреюсь — так нравится моей Еве. Она надевает просторные платья и сарафаны, иногда шорты и топы с тонкими лямками. Я обожаю её золотой загар и привычку не носить бельё. Мы этим пользуемся. Часто.

Мать Лурдес, Валерия, написала книгу — необыкновенную историю своей «неправильной» большой любви. Покаялась, раскрыла тайны, поделилась мудростью. Она доверила мне свою рукопись и право быть первым, кто прочтёт её откровение. Ну, после мужа Алекса, героя всей истории, разумеется.

Я сказал ей:

— Лера, твоя книга хороша, а фильм может получиться ещё лучше. Но есть одно «но»!

— Какое? — я слышу в её голосе тревогу.

И мне до боли знакомо это чувство тремора в ожидании того, как люди воспримут твоё творение. Что скажут? Поймут ли?

— Ты не всё рассказала! Утаила самое главное, — стараюсь придать своей критике шутливый тон, чтобы сгладить её восприятие.

— Что?

— Секс. С него всё у вас началось, на нём так много всего завязано, но ты так и не рассказала, каков он в постели.

— Я сказала: он Бог!

— Вот именно, ты просто дала ему оценку. Но для нас, читателей, она не имеет веса. Ты должна убедить, показать, предъявить факты. Писатель, как и режиссёр, рассказывает сценами и образами.

— Да ну тебя! Издеваешься!

— Нет. Книга не похожа на другие, в ней много смысла, идей, чувственности и эмоциональности в ключевых эпизодах, но для популярности нет важного — секса.

— Её же будут читать мои дети, этого не избежать! Нет, нет и нет!

— Лера, секс в хорошей книге, как и в хорошем кино — это искусство. Причём тончайшая и сложнейшая его форма. Найди грань и пройди по ней. Уверен, у тебя получится. В некоторых моментах ты уже это сделала, но рискни пойти дальше, открой больше. Я знаю, ты не скатишься туда, куда не следует, но сказать об этом должна.

Мои слова её убедили. Через месяц я получил более толстую рукопись: и в ней появился не только секс, но и атмосфера. Эта книга теперь рассказывала не просто историю, а жизнь.

— Алекс согласился с твоим мнением. Он вообще всю жизнь считает меня излишне зажатой, — призналась мне Лера.

— Зажатые люди не пишут о своих чувствах книги и не рассказывают так откровенно о своих ошибках и промахах, не боясь быть осуждёнными.

— Я не знаю, боюсь ли. Мне захотелось поговорить с людьми о том, как привычная упорядоченная жизнь может в одночасье закончиться. Как сказанные или несказанные вовремя слова могут изменить всё. Как счастье становится несчастьем из-за глупых, пустячных вещей и событий, нелепых страхов. Я хотела, чтобы люди задумались. Не одна я жила с повязкой на глазах, не только в моём воспитании были ошибки, таких людей тысячи, и мне важно, чтобы они увидели себя со стороны и перестали калечить свои жизни.

— Ты это сделала, Лера. Ты написала стоящую книгу. Её будут читать, поверь. Не всем она понравится, будь к этому готова, не все услышат твои мысли, не все захотят понять, но найдутся те, кому твои слова помогут. Откроют глаза. Чему-то научат.

— О, ты не поверишь! — смеётся. — Алекс тоже решил написать свою историю. Говорит, она сильно будет отличаться от моей!

— Это замечательная идея, обратная сторона медали! Паззл из двух наборов, а сложится трёхмерная картинка!

— Да ну тебя, ладно, пойду. Внуки разбушевались! От Алекса тебе привет.

— Спасибо! И ему от меня!

Мы с ним дружим уже очень долгое время — Алекс не только интересуется кинематографом, но и активно в него инвестирует. Редкий человек с редкой душой. Не так давно он предложил мне партнёрство — учредить собственную киностудию и снимать «достойные» фильмы.