Виктория Мальцева - Моногамия [СИ : ред. 2017 г.]

У Алекса округлились глаза настолько, что мне показалось, они вылезут из орбит.

— Что это? — он спросил у меня испуганно, так, как будто я знала все ответы.

И мне пришлось придумать его, чтобы не разочаровывать:

— Мистика, — ответила я многозначительно и уставилась в окно, мне и самой было интересно, что это.

— Помнишь, когда ты впервые пришла в нашу квартиру после нашего расставания? Это было 8 марта.

— Да, очень хорошо помню. Я рыдала там.

— Консьерж позвонил мне и сказал, что ты в квартире. И я пожалел, что у меня нет какой-нибудь ракеты, чтобы долететь туда мгновенно. Мне было особенно плохо в тот день, я так отчаялся, что купил авиабилет в Кишинёв на утренний рейс. Мне показалось, ты звала меня.

— Так и было. Я звала тебя. Но только один раз, и неосознанно. Почему же ты не прилетел?

— Собрал волю в кулак и остановился. Или напился слишком сильно, я не помню уже, но выпил много в ту ночь. Это не привело бы ни к чему хорошему, всё запустилось бы снова по тому же мученическому кругу.

— Ты остался, и это привело тебя к другому кругу, к счастливому?

— Я остался, и ты приехала сама ко мне!

— Спустя ещё четыре года и по какому поводу!

— Это всё не важно, но как же мне хотелось тебя поцеловать, когда ты сидела на полу в гостиной на ковре… он и сейчас лежит на том же месте, между прочим…

— Что же не поцеловал?

— Дурацкий вопрос, я же был болен.

— И что?

— Я не знал, как ты отнесёшься к этому. Боялся, что внушаю отвращение тебе.

— Что?! Что за глупость??

— Откуда мне было знать, что ты ко мне чувствуешь спустя пять лет, и у меня теперь был рак!

— Ну так что б ты знал, мне безумно, бесконечно сильно хотелось, чтобы ты поцеловал меня!

— Почему же ты не сказала мне?

— А ты помнишь сам, что говорил? Ты гнал меня и просил закрыть за собой дверь!

— Потому что твой взгляд был невыносим, ты смотрела на меня, как на больного!

— Я смотрела на тебя, как на бесконечно желанного и любимого! Потому что я впервые осознала именно тогда, как сильно люблю тебя, и как страшна мне мысль, что я могу потерять тебя навсегда, безвозвратно! И да, у меня сжималось сердце от твоего жуткого диагноза. Какое счастье, какая удача, что ты выздоровел!

Coldplay — Gravity

Я зарываюсь лицом в груди Алекса, и его руки тут же обивают меня, создавая моё убежище… Под моими губами его ароматная кожа, он такой жаркий, такой горячий, мой Алекс… Я слышу его сердцебиение, и слаще этого звука нет для меня во Вселенной… Его мягкие, тёплые губы нежно трогают мой висок, мою щёку, его дыхание обжигает мне кожу. Всем своим существом я ощущаю его любовь, утопаю в его нежности, я ощущаю себя в полной, полнейшей, неуязвимой безопасности, я в коконе его страстного, бесконечного, всепоглощающего Чувства… Никогда ничего подобного я не испытывала с Артёмом, ничего похожего, ничего близкого, ничего даже отдалённо напоминающего это…

Гравитация… Мы связаны этой силой, и мощнее её нет силы на Земле… Мы в Гравитации, в универсальном, фундаментальном взаимотяготении… Во всём мире нет женщины, любящей и любимой более сильно, чем я в эти мгновения…

— Ты давно не целовал меня в губы!

— Разве? Мне кажется, это было минут 15 назад…

— Я же говорю давно, целых 15 минут прошло…

Алекс осторожно, очень бережно приопускает меня на своей сильной руке, наклоняется и касается своими губами моих, так нежно… Но я прижимаюсь к нему сильнее, я хочу большего, и его рот открывается, захватывает мои губы целиком, я чувствую своим языком его язык, я ощущаю его вкус, сладкий… Он такой сладкий всегда, мой Алекс, будто всю жизнь питается одними лишь конфетами… Его язык в нежнейшем порыве проходится по моему нёбу, и в моём теле раскатывается мощнейшая волна наслаждения… Такие поцелуи Алекс дарит мне только в постели, потому что всякий раз, как он делает это, мои бёдра раздвигаются ему навстречу, и сейчас они, кажется, делают тоже самое, я не в состоянии контролировать их, когда мой муж рядом… Замечая это, Алекс отрывается от меня, его поцелуи рождают во мне желание, и возникает оно как раз там, где находятся мои глубокие раны, и он не хочет, чтобы мне было больно… И мне больно, больно и сладко одновременно… Но сладость сильнее, много сильнее той боли, поэтому я всей душой надеюсь, что муж мой желанный спустя время подарит мне ещё один такой поцелуй…

Мы снова молчим. Потом я спрашиваю:

— Ты слышал, как я пела тебе? В госпитале.

— Нет.

— Может, слышал, но не помнишь?

— Я смотрел кино, и не слышал, как ты пела. Но мне потом сто раз об этом рассказывали те, кто имел счастье это услышать.

— Не поняла, что за кино?

— Картины из одного счастливого лета в юности. Очень счастливого.

— Может там и песня эта была?

— Может и была. Я не помню уже.

Я лежу огорчённая.

— Я всегда думала, что это я тебя тогда вытащила своей песней.

— Так и было.

— Выходит, что не было, раз ты не помнишь ничего.

— Не нужно помнить. Думаю, в тот момент я всё слышал, потому что моё кино перестали показывать, и я, признаться, не был этому рад, но когда увидел тебя, всю заплаканную, понял, что не могу досматривать его, в то время, как ты так расстроена! — он улыбался мне игриво, он был теперь явно в шутливом расположении духа. А я недоумевала, как он может шутить на такие темы, как вообще можно говорить в таком ключе о вещах, настолько серьёзных, сакральных, мистических!

Мы снова молчим, и я снова спрашиваю его:

— А помнишь музыку из фильма про Хатико?

— Нет.

— Как нет, ты сказал, что это твоя любимая музыка!

— Да? Не помню…

— Ну вот, я всю жизнь её слушаю и ассоциирую с тобой, так как ты сказал, что она твоя любимая, а ты даже не помнишь, что это!

Он смеётся:

— Ну может тогда, когда я так сказал, так оно и было! Столько времени прошло с тех пор!

— Ровно столько же, сколько и с тех, как мы впервые занимались любовью, это ты тоже забыл?

Теперь он, уже довольный, расплывается в улыбке:

— Нет, это я помню, и очень хорошо.

— Ну теперь-то ты можешь мне сказать, понравилась я тебе или нет?

— А сама-то ты как думаешь? Разве есть смысл в этом вопросе?

— Смысла может и нет, но услышать-то хочется что-то приятное, в конце-то концов!

— Тогда я отвечу тебе так, — и он прижимается губами к моим и, закрыв глаза, что делает он крайне редко, целует бесконечно долго и нежно.

Amber Run — 5AM: https://www.youtube.com/watch?v=qge9mS3umFk&list=PLBic0FMDLgt6fN8gsUSKBKHj4GsixVZey&index=68

Спустя время, я прихожу в себя, и мне нужно задать ему последний, главный вопрос.

— Алекс, я хочу спросить тебя ещё кое о чём.

В это мгновение я ловлю его потускневший и полный обречённости взгляд. Он отводит его в сторону молча и сидит неподвижно.

— Ты можешь не отвечать, и я больше никогда не спрошу тебя об этом.