Сарина Боуэн - Останься

Мэтт:Пожалуйста, скажи мне, что ты полностью голая в моей кровати.

Хейли: Хочешь доказательство?

Мэтт:Хочу ли я? А папа римский носит смешную шляпку? А хоккей – лучший спорт в мире?

Минуту спустя я получаю свое доказательство. И оно выше всех ожиданий. Это черно-белый снимок сверху, и одна ее рука с притворной скромностью зажата между ног.

Мэтт:Оооо, Красотка. У меня будет стоять всю дорогу до Великих озер, но оно того стоит.

Хейли: Здесь моя работа выполнена.

Мэтт:Хорошо, что ты не снимаешь лицо, милая. Значит, мне не придется тут же их удалять, если передам кому-то телефон. Мне бы хотелось еще ее порассматривать.

Хейли: И где же моя безлицая фотография горячего тебя? Я тут томлюсь . И с тобой я часто себя так чувствую . Р аньше я никогда не фотографировала себя голой. А еще никогда не занималась сексом на кухне. До прошлых выходных. Спасибо, что вычеркнул это из моего списка.

Мэтт:Я упоминал, что ждать невыносимо? Но в хорошем смысле. Спасибо, что идешь на это ради меня. И я рад, что могу тебя поддержать.

Стопроцентная правда. И когда Хейли так на меня полагается – будто я важен, – несколько минут я чувствую себя не худшим парнем в мире.

Естественно, вай-фай пропадает прямо в разгар нашего душевного и сексуального разговора. Я больше не читаю сообщений от Хейли, и все остальные игроки тоже проклинают бурю за прерванную связь.

В конце концов мы приземляемся в Торонто. И, поскольку последний час у меня прошел в мыслях о Хейли и о том, что я хочу сделать с ее голым телом, я весь напряжен, когда схожу с самолета. Осталось, наверное, еще минут десять до того, как наш багаж прибудет. Поэтому я складываю конфеты в свою ручную кладь и иду в туалет чистить зубы.

Уэс и О’Коннор разговаривают у раковин, так что я решаю пока зайти в кабинку. Я расстегиваю молнию и достаю телефон. Красотка была права, нужно играть справедливо. Я беру свой пылающий член у самого основания и настраиваю кадр. Это превосходное доказательно того, как сильно я хочу оказаться дома. Хотя это и случится не раньше, чем через час. Я щелкаю кнопку затвора.

И меня слепит вспышкой.

Вот дрянь. Надеюсь, никто не видел.

Я засовываю телефон обратно и застегиваю штаны. Затем я жму на смыв, будто ничего необычного не произошло.

– Ты что сейчас, сделал селфи члена? – спрашивает О’Коннор, как только я выхожу.

– Нет. – Я иду к раковине и мою руки.

– Тогда почему я видел вспышку? – спрашивает Уэс удивленно.

– Не представляю.

Здесь Блейк Райли появляется из кабинки.

– Кто здесь говорит о челфи? – Он выглядит задумчиво. – Неловко, если за таким застанут.

– Доброй ночи, дамы, – бубню я и вылетаю оттуда.

Проходит час, и я ввожу код в свою охранную систему. Опускаю чемодан на пол и подпрыгиваю, наверное, на фут, когда замечаю в углу какую-то незнакомую темную фигуру.

К счастью, меня не успевает хватить удар.

Это вешалка. И пальто Красотки – единственное, что на ней висит. Я тихонько смеюсь в сумраке прихожей. Она купила мне вешалку, потому что из-за своей пустой башки я никак не мог это сделать.

Боже, я люблю эту женщину.

В обычных обстоятельствах такая случайная мысль – ну, вы знаете – со словом на «Л» свела бы меня с ума. Но сейчас у меня даже нет времени задуматься об этом. Я просто закидываю куртку на новую вешалку и второй ногой помогаю себе разуться. Потом я тороплюсь в спальню, где все еще горит лампа. Руфус поднимает свой нос с лежанки, когда я прохожу. Но у меня нет на него времени.

И… Красотка уснула посередине постели, животом вниз.

Эх, что ж.

Я чищу зубы. Теперь, раз уж секса не предвидится, мое тело успокаивается. Я зеваю, вытирая лицо полотенцем. Я скидываю костюм, рубашку и галстук на кресло и залезаю в постель, чтобы прижать теплое тело Хейли к себе. Боже, как хорошо. Я слышу ее сонное мурлыканье, и мой член тут же просыпается. Но Хейли все еще спит, и я не собираюсь будить ее ради секса, если она устала после долгого дня.

Но она прижимается к моей груди и дышит глубоко и мягко. М-м-м. Я слегка передвигаю бедра и прижимаюсь своим членом к ее прекрасной заднице. Ее тело отвечает на это движение, ноги шевелятся, бархатная кожа касается моей. Я целую ее шею и не могу остановиться. Эта женщина сейчас в моей кровати, и она все это время ждала меня. Мое сердце начинает биться в новом ритме. Благодарен. Благодарен. Спасибо.

Я пытаюсь развернуть ее, но она отказывается и качает головой.

– Хочешь, чтобы я взял тебя сзади? – спрашиваю я хрипло.

Она прижимается ко мне спиной в ответ.

– Скажи это, милая. – Я просто хочу убедиться, что она проснулась и полностью готова к тому, что произойдет.

– Мне сложно, – шепотом говорит она и проводит своей ступней по моей икре.

Очень сложно, соглашается мое тело. Я так сильно ее хочу.

– Ты имеешь в виду, тебе сложно… произнести слова вслух?

Она кивает, и я понимаю, что она полностью проснулась.

– Тебя смущают грязные разговоры.

– Мне очень нравится, когда ты такое говоришь, – говорит она, и я улыбаюсь в темноту.

– Ну. – Я приподнимаю ее коленку и провожу своим членом у нее между ног, лишь слегка касаясь ее сладкой киски, чтобы подразнить. Мы оба стонем, потому что она уже влажная.

– Скажи мне, чего ты хочешь, и я дам тебе это. – Я перекатываю ее сосок пальцами, чтобы звучать убедительнее.

– М-м-м, – постанывает она. – Трахни меня. Прямо сейчас. У тебя завтра ранняя тренировка, а мне нужно будет работать, и ты еще отправил мне ту фотографию. Нельзя так дразнить.

– Челфи, – шучу я и продвигаю головку к ее клитору.

– Дай. Его. Мне, – молит она.

И я не дурак, ей не придется просить меня снова. Я поднимаю ее ногу, и она затаивает дыхание, когда я вхожу в ее плотный жар. И теперь уже мне не хватает воздуха. На прошлой неделе мы обсудили контрацепцию и наше состояние здоровья, но с тех пор это наш первый раз вместе. И чувствуется это божественно. У меня вырываются стоны, когда я начинаю двигаться в ней. Она сжимает простыни и движется мне навстречу. Мы находим общий ритм, и моя дрожащая рука овивает ее бедро, чтобы коснуться заветного лона. Кончиками пальцев я дотрагиваюсь до мягкой, отзывчивой плоти, и она стонет мое имя.

О, как я ее хочу. Так хорошо чувствовать ее вокруг моего члена. Я быстро и глубоко вхожу в нее, и, уверен, не проходит и минуты, как я чувствую, что мое тело сводит от удовольствия.

– Господи, детка, – шепчу я ей прямо в ухо. – Мне нужно кончить прямо сейчас.

Она крепко сжимает ноги и поворачивается лицом ко мне. Наши языки соприкасаются впервые за неделю, и я кончаю внутрь нее, со стоном и ревом, снедаемый отчаянным желанием. И я чувствую, как она дрожит и трепещет подо мной, и ее влагалище сжимается вокруг меня, когда она тоже переходит эту грань.