Кэти Эванс - Раунд 1. Любовный нокаут

– Ты целуешь этого ублюдка теми же губами, за которые я готов убить кого угодно?

Когда он снова коснулся моих губ, на этот раз кончиком отчаянно дрожащих пальцев, в его глазах пылало безумие, и я увидела наполнившую их муку. Его глаза были черны. В них отражались только тьма и призраки. С невыносимой болью ко мне пришло понимание, что это всецело моя вина – я сама погрузила его во тьму и теперь ощущала его боль каждой клеточкой своего тела.

– Я едва коснулась его татуировки. – Горло совсем сдавило от волнения, голос звучал все тише. – Я сделала то же самое, что и ты, когда пропускал удары и внушал своим противникам ложную уверенность… это все для того, чтобы я могла увидеть свою сестру.

Он с громким гулом ударил себя по груди.

– Ты моя! Моя гребаная девчонка! Ты никому не должна давать даже намека на повод в этом сомневаться!

– Сэр, вам необходимо немедленно покинуть наш зал.

Реми медленно повернул голову на звук голоса, менеджер направился к нему, и в то же мгновение Пит и Райли вцепились в беднягу, чтобы тот не смог подойти ближе. Пит быстро извлек чековую книжку, поскольку выражения типа «компенсация нанесенного ущерба» уже эхом отдавались в зале ресторана. Взгляд грозно прищуренных глаз Реми вновь обратился ко мне, он был весь такой злой и великолепный, и такой чертовски огромный, что я совершенно растерялась и не знала, что мне делать.

Он подошел совсем близко и провел пальцем по моему подбородку. И я отозвалась на это движение так же, как и прежде, мое глупое тело уже было готово к сексу благодаря шквалу гормонов, выплеснувшихся мне в кровь.

– Я разобью этому ублюдку его поганую морду с этой гребаной татуировкой, – прошептал он, украшая недвусмысленную угрозу воркующими нотками своего бархатистого голоса, и, лизнув горячим языком мои губы, закончил: – А затем заставлю тебя полностью подчиниться мне.

– Реми, пожалуйста, успокойся, – раздался сзади голос Райли.

– Все в порядке, Райли, меня так легко не сломать, хотя он, конечно, может попробовать, – огрызаюсь я, бросая наконец на Ремингтона мрачный, сердитый взгляд, на который он явно напрашивался.

Он ответил мне таким же хмурым взглядом и, набычившись и тяжело дыша мне в лицо, сжал мои волосы в кулак и, словно в наказание, как одержимый, обрушился на мой рот с жестким поцелуем.

– Когда я уложу тебя в свою постель, я буду тереть тебя своим гребаным языком до тех пор, пока на тебе не останется ни следа от него. Только я. Только я.

Я животом ощутила его мощную эрекцию, и поняла, что он ведет себя словно свихнувшийся собственник, заявляя права на меня и доказывая, что я должна принадлежать только ему. Ноги меня едва держали, я задыхалась и дрожала все сильнее.

– Хорошо, давай, отведи меня туда, – умоляюще прошептала я в тщетной попытке успокоить нас обоих.

Он резко отшатнулся и прищурился, разглядывая меня так, словно видел впервые.

– У меня нет времени на тебя, – прорычал он и, резко развернувшись, рванулся к двери.

– Реми, вернись. Ты попадешь в беду! – в панике закричала я ему вслед.

Он обернулся, и мой желудок сжался в узел, когда я увидела на его лице выражение человека, готового на убийство. Его кулаки дрожали от напряжения, когда он вытянул руку и пальцем указал на меня.

– Защищать тебя – моя привилегия. Я буду защищать тебя и все, что ты ценишь, как если бы это принадлежало мне.

У меня перехватило дыхание от того, что я увидела в его взгляде.

– Этот больной на всю голову придурок просто умоляет меня покончить с его жалкой жизнью, и я счастлив услужить ему, – прорычал он, сердито сверкая глазами. – Он только что взял кое-что священное для меня и помочился на это! – Он стремительно вернулся ко мне и, ткнув меня в грудь пальцем, выдохнул:

– Ты меня поняла. Ты. Принадлежишь. Мне!

– Но, Ремингтон, послушай, она МОЯ сестра.

– И Скорпион никогда не отпустит ее. Он держит своих женщин в рабстве, они одурманены наркотиками и зависимы, их разум разбит на такие крошечные кусочки, что они вообще не в состоянии думать. Он никогда не откажется от нее, пока не захочет кого-то другого. Может, это ты? Может, он тебя хочет, Брук? Он вполне мог накачать тебя наркотиками. Раздеть догола. Трахнуть тебя – будь я проклят! – он ведь мог трахнуть тебя!

– Нет!

– Он прикасался к тебе?

– Нет! Нет, он этого не делал! Все это затеяно, чтобы спровоцировать тебя, не позволяй им этого! Оставь все до завтрашнего боя. Пожалуйста. Я хочу быть с тобой сегодня вечером.

– Послушай, парень, я все это время был с ней, ничего ужасного не могло произойти, – вмешался Райли, успокаивающе похлопывая Ремингтона по руке и пытаясь хотя бы немного оттащить его от меня.

Эти слова ничуть не успокоили Реми, наоборот, он посмотрел на Райли как на предателя, и прежде чем я смогла вмешаться, резко развернулся и схватил Райли за грудки.

– Ты позволил моей девочке лезть в лицо этому подонку, сукин ты сын?

Я запаниковала, когда он поднял Райли в воздух.

– Реми, нет! – Я бросилась к нему, тщетно дергая за руку.

Он меня, казалось, даже не замечал и несколько раз встряхнул Райли, словно грушу. Тот начал синеть.

– Ты позволил ей поцеловать эту грязную татуированную мразь?

Пит с горечью посмотрел на меня и, прошептав мне одними губами «Извини», обратился к Реми успокаивающим тоном:

– Ладно, приятель, давай уложим Разрушителя спать, хорошо? – И с этими словами вонзил шприц Ремингтону в шею. Тот сразу же бросил Райли на пол, а затем резким движением выдернул опустевший шприц и отшвырнул его в сторону.

У меня перехватило дыхание, когда он сгреб меня в охапку. Несколько мгновений он вглядывался мне в лицо, сверкая глазами и словно намереваясь, но не решаясь что-то сказать, потом низко, мучительно застонал и обрушился на мой рот поцелуем, словно наказывая и в то же время чего-то требуя. Затем он разжал руки и широкими шагами решительно бросился к двери, оставив меня в полной растерянности облизывать влажные, саднящие губы и смотреть ему вслед.

Райли кашлянул и медленно, потирая горло и кряхтя, поднялся на ноги, и тут до нас до всех наконец дошло, что Ремингтон ушел.

– Какого черта? – В полном недоумении Пит, моргая, уставился на открытую дверь, из которой только что вылетел Реми.

– Предполагается, что эта хрень может усыпить и слона, не так ли? – мрачно спросил Райли у Пита. – Ключевое слово здесь – предполагается.

Покачав головой, Райли принялся отряхивать джинсы.

– Должно быть, все дело в количестве адреналина. Вот дерьмо.

– Пит, разберитесь с этим дерьмом, вы оба! – набросилась я на них. – Вы только что вкололи ему лошадиную дозу успокоительного! Он может упасть в переулке, где его ограбят и… о боже! – Я закрыла лицо руками, представляя себе те ужасы, которые могут произойти, и то, что он мог сейчас натворить сам.