Марина Светлая - Идти туда,где ты

И продолжал рассматривать ее. Внимательно, сосредоточенно, боясь упустить хоть что-то в ее облике. Смотрел и узнавал. И понять не мог, как это так – накануне не верил, что она. Будто бы спал и проснулся. Она. Осознание этого раздирало изнутри, причиняло боль. Но больше не повергало в ступор. Она…

Куда только делся пучок пушистых волос на голове? Подстриглась. Не совсем коротко. Лохмато, весело… Ей шло, она и теперь была девчонкой с этой стрижкой. Разлет бровей – знакомый, прежний. А вот с внешней стороны век появились едва заметные черточки. Интересно, как часто она теперь смеется? Черты лица стали четче, острее, пропали полудетские пухлость и мягкость линий. Даже губы, часто приоткрытые раньше, сейчас были плотно сомкнуты, если она замолкала.

Она.

Живая, здоровая. Будто не было этих двенадцати лет. Будто бы он не видел глаз ее матери, когда та говорила ему… Солгала? Это показалось бредом, но все вокруг давно уже напоминало бред.

Тонкая белая шея в вырезе блузки. Он с удивлением понимал, что не помнил, что шея у нее такая высокая, такая изящная… Оказывается, забылось. Вот одежда на ней сейчас была смешная. Забавная, но подходила ей странным образом. Из рукавов, широких, цветастых, выступали тонкие запястья с многочисленными браслетами, маленькие узкие ладони с длинными пальцами. Она вертела в них карандаш и иногда что-то рисовала в блокноте.

Фрагменты постепенно сливались. Становились ею. Наслаивались на воспоминания и складывались в картину. Без пробелов, без недостающих паззлов.

Только вот он никак не мог вспомнить – была ли она хоть когда-нибудь раньше так спокойна и так уверена в себе.

И точно знал, что давно, бесконечно давно сам не был столь растерян, как в эту минуту.

Когда перешли к обсуждению пожеланий, он чудесным образом умудрился ответить более или менее сдержанно, без эмоций и лишних пауз:

- У меня была старая идея, но я долгое время не знал, насколько возможно ее воплотить. Условно говоря… Есть две башни. Высокие, вроде замковых, со смотровыми площадками наверху, где будет много стекла, света, простора… И между этими площадками сделать что-то вроде… моста. Но это так, всего лишь картинка из моей головы. А рисовать я совсем не умею.

Алиса задумалась на пару минут, провела в блокноте несколько линий. Потом подняла голову и сказала:

- Я могу попробовать сделать эскиз. Вы посмотрите. Если он вас устроит – его и запустим в проект.

- Как много времени понадобится для эскиза?

- Все зависит от того, хотите вы увидеть полный эскизный проект или для начала вам будет достаточно только концепции фасада.

- Давайте начнем с концепции, а потом разберемся.

Она снова недолго помолчала.

- Думаю, к концу недели я смогу вам показать то, что у меня получится.

- Отлично! – кивнул Макаров. И легкое подобие улыбки было первым выражением благожелательности на его лице за эти два дня с той минуты, как он впервые ее увидел. Нет, отпускать еще не начало. Самому себе он напоминал зажатую до предела пружину. Одно движение – вылетит в космос.

Остаток встречи прошел для окружающих так же бодро, как и ее начало. В ходе переговоров подтянулся конструктор, который на определенном этапе должен был присоединиться к команде. Но вот его уже Макаров не заметил. Теперь он открыто и беззастенчиво смотрел в упор на Алису. Наверное, запоминал. Впечатывал в себя то, что видел. И в сотый раз спрашивал про себя: «Это ты? Да неужели это ты?»

Уже в конце к нему обернулся пан Скорупа и спросил:

- Давайте мы вам устроим экскурсию по городу, пан Макаров?

Алиса перевела.

- Нет, благодарю вас, - отозвался Илья, глядя не на Лешека, а на нее. – Я турист со стажем – люблю гулять один, не заблужусь.

- Это как вам будет угодно, - пожал плечами Скорупа. – Давайте хотя бы подвезем? Я вызову шофера.

- И этого тоже не надо. Не беспокойтесь. Когда мы встречаемся в следующий раз?

- Когда будет удобно вам. Самое глобальное мы обсудили, вы ознакомитесь с контрактом.

- Тогда дайте мне два-три дня. Я еще раз покажу его юристам.

- Разумеется! К тому времени пани Куликовска будет готова, верно?

- Я постараюсь, - отозвалась Алиса, взглянув на Скорупу.

- Хорошо. Тогда предлагаю пятницу?

- В пятницу, так в пятницу, - согласился Илья.

Очередной обмен рукопожатиями закончился выходом Макарова из конференц-зала – на сей раз в куда более спокойной атмосфере, чем накануне.

- Ладно, возвращаем его на дистанцию, - лениво резюмировал Гловач, как только шаги в коридоре смолкли.

***

Сегодня Алиса выходила из конференц-зала последней. Долго допивала остывший кофе, жевала шоколад, собиралась. Собирала не только вещи, но и себя. Словно из нее вслед за Ильей вышли все силы, которых должно было хватить на целый день. В блокноте стали появляться штрихи: одно длинное двухэтажное здание со скошенным торцом, напоминавшее поверженную башню, из воздуха в нее вонзался мост с покореженной арматурной оградой и погнувшимися столбами фонарей, стекла которых осыпались дождем. Чувство противоречия продолжало ею владеть, наполняя обидой и злостью.

Она с шумом захлопнула блокнот, сунула его в сумку и выскочила в коридор. Почти бежала, за ней развевалась широкая юбка, сумка больно била по бедру. И ускоряла шаг, чтобы быстрее выйти из здания и никого не встретить.

Оказавшись на улице, зажмурилась от яркого солнца и достала темные очки. Вместе с ними нацепила на лицо улыбку и, сделав шаг вперед, остановилась. Прямо перед ней стоял Илья. Сунув руки в карманы брюк, он напряженно смотрел прямо на нее. И никакой улыбки, что он еще пытался демонстрировать в конференц-зале, на его губах и в помине не было.

- Ты долго, - глухо произнес он.

- Работа, - коротко бросила она в ответ.

- Нас такси ждет. Поехали куда-нибудь.

- Нас? – нахмурилась Алиса.

- Пожалуйста.

- Зачем? Зачем тебе это?

- Хотя бы затем, что я похоронил тебя двенадцать лет назад.

- Я достаточно быстро вернулась в мир живых, - проворчала она, понимая, что отделаться от него у нее не получится. Никогда не получалось.

- Я прошу тебя, нам нужно поговорить, - упрямо гнул свое Илья, и глаза его опасно заблестели.

- Хорошо, - согласилась Алиса. – Давай поговорим.

Он напряженно кивнул, подошел к такси и открыл заднюю дверцу.

Алиса забралась в машину, чувствуя ком, нарастающий в горле. Двенадцати лет как не бывало. В голове свербело воспоминание – она, шагающая по ночной мокрой дороге, и белый BMW с наглым водителем. Макаров сел рядом. На нее не смотрел. Хмуро уставился перед собой. Сказал только:

- Я не знаю, куда ехать… В парк какой-то или… не знаю…

Алиса, ничего не ответив Илье, попросила водителя отвезти их в один из городских парков и хмуро отвернулась к окну. Дорогой ничего не говорили. Молчали. И тишина между ними с каждой секундой казалась все тяжелее. Макаров все так же глядел прямо перед собой, словно бы не решаясь оглянуться на нее, но при этом физически ощущая ее близость. Что-то в нем беспрекословно узнало ее – и это было сильнее того, что видели его глаза, и сильнее любого прикосновения.