Тилли Коул - Ревейдж [ЛП]

обучил ее хорошо. Но она была измотана — благодаря мне — и не могла контролировать

свое тело достаточно хорошо, чтобы скрыть обман.

Она смотрела на меня, маскируя свои черты, свою ложь. Я повернул свою шею из

стороны в сторону до хруста. Затем нажал на кнопку, и по клетке пробежал ток. Женщина

вздрогнула и свернулась калачиком в центре.

Когда ток прекратился, я ударил рукояткой пиканы по клетке и рявкнул:

— Скажи мне свое имя!

Она резко втянула воздух и дрожащим голосом прошептала:

— Элен. Элен Мелуа.

Мое тело напряглось. Она снова солгала мне. Я уставился на нее. Она смотрела

прямо в мои глаза. Но она не сломалась даже под моим яростным взглядом. Женщины

особенно ненавидели мое лицо — об этом позаботилась Госпожа. Они сдавались, как

только видели уродливое, покрытое шрамами чудовище. Но не эта женщина.

Это заставило меня остановиться и посмотреть на нее поближе. Почему она не

испытывает отвращения? Почему она не сжалась от страха?

Вызов и болезненная ненависть к непослушанию моей жертвы нахлынули на меня.

Качнув подбородком, я приказал:

— Встань!

Ее мышцы напряглись лишь на секунду, затем, оттолкнувшись от пола, она

поднялась на ноги. Мои ноздри раздулись, когда я впился в ее обнаженное тело, ее полные

сиськи и соски, которые затвердели от холода. Ее щеки залились краской, пока я пялился

на нее. Она тут же попыталась прикрыться руками.

Ударив рукояткой по прутьям, я приказал:

— Держи руки по бокам!

Она сделала, как было велено. Ее длинные влажные волосы спадали на грудь, прикрывая все, кроме ее сисек. Осторожно скользя большим пальцем по кнопке

выключения, я медленно, с пристрастием толкнул стрекало через решетку туда, где стояла

она.

Она напряглась, когда кончик стрекало завис в дюйме от ее кожи. Держа его на

прежнем месте и пробуя новую тактику, я повторил свой вопрос, но уже не так резко:

— Как тебя зовут?

Она даже не замедлилась, чтобы перевести дух.

— Элен Мелуа.

Ее мягкий голос был сильным и уверенным. Но она лгала. Я чувствовал это.

Маленькая женщина скрывала, кто она такая. Я склонил голову набок в раздумье. Кто

она? Почему она защищает мою цель?

Ее темные глаза следили за мной. Внезапно я сделал выпад вперед. Она закрыла

глаза, готовясь к удару током. Когда кончик коснулся ее кожи, ожидаемого удара не

последовало. Она ахнула и открыла глаза. Она тяжело дышала, когда кончик пиканы

уперся ей в горло.

Она не двигалась, ее тело было неподвижно, как камень, пока я сильнее прижимал

кончик стрекало к ее коже. Она начала медленно вдыхать через ноздри, когда я водил

щупом по ее коже. Я сосредоточился на ней. Мой жесткий взгляд холодно захватывал ее, пока я продолжал свое путешествие металлическим наконечником.

Я медленно провел металлическим стержнем по ее груди, пока он не остановился на

грудине. Я надавил на нее, слегка вдавливая кончик в ее гладкую кожу, пока крошечное

пятнышко крови не начало растекаться под ней. Лицо женщины исказилось от боли. Боль

от видения ее в такой агонии вернулась в мою грудь, но я вынудил ее отступить.

В этой камере не было места сочувствию.

Как только я понял, что давление становится слишком сильным, я ослабил нажим и

поднес кончик к ее груди. Она ахнула, когда я слегка провел им по ее полной плоти. Ее

щеки, несмотря на холод, вспыхнули ярким румянцем, губы приоткрылись в шоке, когда я

нежно и осторожно обвел твердый красный сосок.

Она смотрела на меня в страхе. Мои глаза не отрывались от ее глаз, пока я двигался

от одной груди, пробегая по ее загорелой коже, по влажным волосам, к другой груди.

Белый пар от ее дыхания участился, когда я уделил ее правой груди такое же внимание, как и левой. Ее кожа покрылась миллионами крошечных мурашек. И все же она не

сломалась. Ее тело не двигалось, хотя я мог ударить ее разрядом тока в любой момент. И

ее сильный взгляд не отрывался от меня.

Принимая ее вызов, я снова ткнул стрекалом в ее грудь. Но на этот раз я направил

его вниз. Я повел острием вниз по ее торсу, по животу и остановился прямо над ее киской.

Ее руки сжались в кулаки. Еще раз я с интересом склонил голову набок.

Это был первый раз, когда она пошевелилась с тех пор, как я начал свое

исследование. Ее непреклонные темные глаза не отрывались от моих, но они начали

наполняться водой. Взглянув вниз, где остановилась моя пикана, я заставил себя

игнорировать боль в моем животе, пока смотрел на короткие черные волоски на ее киске.

Снова встретившись с ней глазами, я опускал стержень, пока металлический наконечник

не достиг ее коротких волосков. Ее губы задрожали. И тут я понял. Я прекрасно ее понял: к ней никогда не прикасался мужчина.

Меня охватило волнение — я обнаружил ее слабость.

Опустив стержень ниже, я провел металлом по верхушке ее бедер, и дыхание суки

изменилось. Оно стало прерывистым. Руки сжались в кулаки. Я перестал двигать пиканой

и потребовал:

— Твое имя. Как тебя зовут?

Она судорожно сглотнула. Она открыла рот и попыталась заговорить, но ничего не

вышло. Я поднес наконечник к ее складкам, и она вскрикнула. Ей это не нравилось, это я

видел. Теперь она испугалась. Страх расползался по ее хорошенькому грузинскому

личику.

Но затем она снова меня шокировала.

— Элен Мелуа! — ей удалось крикнуть сквозь ком в горле. Ее голос был слаб, но

она твердо решила не сдаваться.

Но с этой последней ложью сломался я.

Отведя от нее пикану, я указал ей на левый угол клетки.

— Встань у решетки.

Женщина втянула воздух и перевела взгляд назад, затем снова на меня. Я наклонил

голову, словно бросая ей вызов. Ее чувство самосохранения победило, и она поспешила в

угол, как было приказано. Я ударил пиканой по прутьям. Громкий лязг металла о металл

зазвенел сквозь прутья. Я наблюдал, как женщина приготовилась к ожидаемому

электрическому удару. Ее тело застыло, мышцы напряглись, но шок так и не пришел.

Когда звук затих, я холодно улыбнулся в ее испуганные глаза.

Нажимая на кнопку, включая подачу тока, я хотел отправить его по решетке, но в

последнюю минуту передумал. И я делал это снова и снова, часами, играя с ее разумом.

Женщина тяжело дышала, каждый раз готовясь к боли. Но этого так и не произошло.

Вместо этого усталость и истощение от ожидания боли, наконец, поставили ее на колени.

— Вставай! — приказал я.

Женщина тяжело дышала на полу, ее кожа побледнела, но она заставила себя

подняться на ноги. Ее тело раскачивалось из стороны в сторону от усталости, но ее

запавшие большие глаза вызывающе смотрели на меня.

Задача была поставлена.