Тилли Коул - Ревейдж [ЛП]

этот мужчина был светлее, чтобы быть моей целью. Из машины выскользнула девушка с

длинными каштановыми волосами и голубыми глазами.

Я запомнил этих людей и стал ждать. Через пятнадцать минут подъехала еще одна

машина. С заднего сиденья вышел высокий смуглый мужчина с черными волосами до

середины спины. Мои ноздри раздулись, когда он повернулся, и в поле зрения появилось

его суровое лицо, зеленые глаза смотрели на кого-то еще, выходящего из машины.

Он.

Цель.

Заал Костава.

Стараясь не двигаться, полагаясь на годы тренировок, я был неподвижен, как ночь.

Но я наблюдал. Я увидел, что машину окружают три охранника. Затем рядом с ним

оказалась девушка. Блондинка. Карие глаза. Кольцо на левой руке.

Жена? Невеста?

Мои глаза проследили, как они поднялись по лестнице и вошли в дом. Окна были

большими, и я сосредоточился на тенях, склонив голову, изучая движения.

Охранники в машинах продолжали ходить в течение следующих двух часов.

Мужчины, одетые в повседневную одежду, патрулировали квартал, держа руки в

карманах — без сомнения, держа оружие наготове.

За два часа я не сдвинулся ни на дюйм. Вот почему я был главным убийцей, несущим смерть. Я никогда не подводил. И я всегда заставлял своих жертв кричать от

боли. Только после, как они кричали от вида моего изуродованного лица. Я был для них

воплощением всех кошмаров.

Движение слева внезапно привлекло мое внимание. Фигура, одетая во все черное, приближалась к той стороне улицы, где прятался я. Я всмотрелся и понял, что это была

женщина.

Она обхватила себя руками за талию, лицо закрывал большой капюшон. Ее шаги

были тихими, когда она промчалась вниз по улице. Я не сводил с нее глаз, когда она

скользнула в темноту. Она хотела спрятаться от посторонних глаз.

Она продолжала приближаться, пока не остановилась в нескольких футах от меня.

Она не чувствовала, что я прячусь за ее спиной. И никогда не почувствует.

Я наблюдал. Я наблюдал, как ее дыхание участилось, и слышал, как тяжелый выдох

сорвался с ее губ. Снежинки падали на ее черное пальто, но женщина оставалась

совершенно неподвижной.

Ее внимание было сосредоточено на доме, за которым я следил. Но она даже не

попыталась идти по направлению к нему. Я видел, как она сунула руку в карман. Но еще

заметил то, что она дрожит.

Из ее кармана была вытащена фотография. Как только она подняла ее, я увидел

изображение — моя цель и его женщина.

Уголок моей губы удовлетворенно скривился. Эта женщина была как-то связана с

моей жертвой. И она только что стала моей добычей.

Внезапно у женщины перехватило дыхание, и когда я взглянул на дом, то увидел, что люди, которые входили в парадную дверь, двигались прямо перед окнами. Эта

женщина крепко сжимала фотографию, и я видел, как она затаила дыхание.

Она ждала, чтобы увидеть темного мужчину.

Внезапное стеснение охватило мою шею, мое тело дернулось в шоке. Моя челюсть

напряглась, и я закрыл глаза, когда мой ошейник натянулся, функции внутри

металлической скобки задвигались, чтобы впрыснуть яд мне в шею. Мои зубы

сомкнулись, когда иглы медленно вонзились в кожу. А затем это случилось. Жжение

сыворотки хлынуло в мои вены.

У меня еще оставалось время до того, как ярость охватит меня, я вытащил блокнот и

запомнил название комнаты. Потом я посмотрел на женщину в черном и понял, что

собираюсь сделать.

Иглы вылезли из моей кожи, и тогда это произошло. Красный туман заволок мои

глаза. Мои мышцы напряглись, пока яд заполнял каждую вену. Ярость.

Неконтролируемая ярость овладела ими, принося с собой потребность доставлять боль.

Слышать крики. Проливать кровь.

Повиноваться Госпоже и всему, что она приказала.

Как раз перед тем, как я потерялся в темноте, в роли несущего смерть, которую знал, что приму, мой взгляд снова метнулся к женщине, одетой в черное. Я присел, готовясь

нанести удар.

Как только женщина сделала глубокий вдох и вышла на дорогу, чтобы перейти

улицу, яд, наконец, достиг своего пика. Мои глаза расширились, когда я почувствовал, что

моя свободная воля исчезла — мое тело реагировало хуже, чем обычно, подчиняясь

наркотику, как и планировала Госпожа.

И я атаковал.

Я атаковал женщину, идущую передо мной.

Обхватив ее за шею, я зажал ей рот ладонью. Она боролась, пытаясь освободиться, ее голос пытался вырваться из-под моей руки и закричать. Оттащив ее в тень, я крепче

обнял ее за шею. Она боролась со мной всю дорогу, ее ноги пинались, а ногти царапали

мою руку над ее ртом.

Мои мышцы горели от страха, охватившего ее тело, мое сердце билось быстро, наслаждаясь жизнью, покидающей ее тело. Когда тело женщины начало сдаваться, я

ослабил хватку. Она упала в мои объятия без сознания. Фотография выпала из ее руки на

землю. Я посмотрел на фотографию, лицо моей жертвы уставилось на меня.

И я улыбнулся.

Я улыбнулся, держа эту женщину в своих объятиях.

Потому что она заплатит.

Она заплатит болью и кровью... затем я приду за ним.

Глава 3

Лука

— Есть мысли, где вы поженитесь, Тал? — спросила Киса мою сестру, когда мы все

сидели в доме моих родителей.

Талия придвинулась ближе к Заалу и положила голову на его огромный бицепс.

— Может быть здесь, в доме. Устроим небольшое торжество. — Лицо Талии

поникло, и она пожала плечами. — У меня есть только вы, ребята, и… — она прочистила

горло, когда Заал напрягся, его лицо стало резким и неподвижным, — и, вы знаете, Заал

единственный из его семьи.

Положение тела Заала было твердым, его длинные темные волосы спадали на лицо.

Талия откинула назад его волосы и положила ладонь ему на щеки. Заал повернулся к ней, и она поцеловала его. Все напряжение сразу покинуло его тело.

Он боролся. Боролся так же, как и я.

Мой желудок сжался, потому что, по крайней мере, у меня была семья. У него же, кроме нас, никого нет. Мы не его кровь. Это не то же самое.

Рука скользнула по моей груди. И когда я опустил взгляд, Киса улыбнулась мне.

Наклонившись вперед, я поцеловал жену в макушку и провел рукой по ее животу, где рос

наш малыш. Киса положила голову мне на плечо. Никогда в жизни я не чувствовал себя

таким наполненным смыслом.

— Все еще не выяснили, племянница у меня или племянник? — Я посмотрел на

Талию, которая улыбалась мне.

— Нет, мы хотим, чтобы это было сюрпризом, — ответила Киса до того, как в

комнату вошел мой отец и Кирилл. Кирилл был одет в дизайнерский черный костюм

тройку, как и всегда. Его проницательные глаза встретились с моими, и он качнул своей

головой, приказывая следовать за ним в кабинет моего отца.