Стася Андриевская - «Откровения о…». Книга 1. Порочная невинность

– Короче, Лёш, я правда сочувствую. Как же ты теперь?

И снова подавилась своими словами. Как? Да уж наверное лучше, чем при живом трупе матери? Он теперь, по крайней мере, не скован необходимостью большую часть дня проводить дома и договариваться с соседками о присмотре на время своего отсутствия. Лёшка усмехнулся, пожал плечами:

– Женюсь!

– Пфф… На Барбашиной?

– А какая разница-то? Главное, чтобы борщ варила и поменьше болтала.

– Лёш, ей шестнадцать, тебе скоро двадцать один. Ну, то есть понимаешь, да, что если вы это… ну, ЭТО… то тебе светит статья? Понимаешь?

Он всё-таки поднял на меня взгляд:

– А что, ты думаешь, кроме неё нет желающих? Серьёзно?

Улыбнулся, но как мне не понравилась эта улыбка! Она была похожа на оскал: слегка вымученный, но в общем – циничный, вызывающий, словно он меня провоцировал.

– О, наоборот – усмехнулась я, – уверена, что у тебя с этим полный ажур. Но… Хотя, ладно! Я не из-за тебя пришла, чтобы ты понимал. Просто выразить сочувствие, Лёш. Потому, что я действительно уважала твою маму. По-хорошему, я бы должна была сама сказать это ей. Успеть. Но… – Я вздохнула, покачала головой. – Мне теперь с этим жить, Лёш, поэтому я и пришла. Но не из-за тебя, понял?

Он усмехнулся.

– Ещё с первого раза. Но ты так усиленно это доказываешь, что я уже готов усомниться…

– И не мечтай! – Оторвалась от подоконника. – Короче ладно, пойду я.

– Что, даже чаю не попьёшь?

– Ой, да о чём речь, Лёш, конечно попью! Давай только и Барбашину с Машковой позовём?

Он усмехнулся.

– Ладно, понял. Спасибо, что зашла.

Во входную дверь требовательно постучали, и практически сразу, щёлкнув замком, ручка ушла в низ. Лёшка пошёл встречать пришедшего, я следом – на выход. И обмерла, поняв, вдруг, что вошедший – Денис.

***

Даже не помню, как умудрилась задвинуть моментально, едва только услышав, кого спрашивает незнакомый мужик, забычившего Лёшку в кухню, и, прошипев ему прямо в лицо, чётко, но тихо, так, чтобы слышал только он:

– Успокойся, это отец мой… – я, воспользовалась его замешательством и скользнула обратно в коридор.

Схватила одежду, вытолкала Дениса в подъезд. Уже на ходу, сбегая по ступенькам вниз, застегнула сапоги. От передоза адреналина подгибались колени, и кружилась голова. Это ж надо было догадаться, припереться самому! Хоть бы ребёнка какого с улицы подослал… Однако я была счастлива. Уже внизу не выдержала, повисла на нём.

– Привет! – уткнулась лицом в небритую щёку. – Я так соску-у-училась… Ты с ума сошёл, прийти вот так? А если бы отец? – И тут же поняла, что он пьян.

Вместо ответа он толкнул меня в закуток между входными дверями. Прижал к стене. А я так по нему соскучилась, что тоже готова была прямо здесь и сейчас… но не в Лёшкином же подъезде!

– Подожди! Давай не здесь, а?

Он отстранился, окатил меня странным взглядом, и, чуть замешкавшись, всё же потащил за собой к машине. Тяжело плюхнулся за руль и рванул с места, едва не налетев при этом на собранное из всякого хлама ограждение палисадничка. Я, не дожидаясь приказа, испуганно пристегнулась, вцепилась в дверцу.

– Куда едем?

Он проигнорировал. Довольно долго молчал. Его взгляд скользил по зеркалам, правая рука держала руль, левая – высунувшись в щель приоткрытого окна, ловила порывы ледяного ветра. Когда Денис переключал скорость, то просто бросал руль, оставляя машину без управления, и это было очень страшно, особенно учитывая то, что нёсся он как сумасшедший, лавируя в потоке, нагло подрезая всех, кто мешался на пути.

– Друг из песочницы, да? – Спросил так неожиданно, что я растерялась. Глянула на него и поняла, что он не только пьян, но и чертовски зол. На лице застыла кривая полуусмешка, блестящий хмельной взгляд прошивал насквозь. – Тот самый бывший, что трахает тебя во снах?

– Скажешь, тоже! – наигранно рассмеялась я. – Это… брат!

– Ах, бра-а-ат?

– Да… Двоюродный…

– Мм… – Он кивнул и, в очередной раз бросив руль, взялся за сигареты, вытянул одну губами. – Ну а сама-то как? – Подрулил, ловко избежав столкновения с синей «семёркой», и опять бросил руль ради зажигалки.

– К бубушке ездила. У неё инсульт.

– М… Ну и как?

– Нормально. В смысле – хорошего, конечно, мало, но врачи говорят, легко отделалась.

– М… – Ответное мычание каждый раз было дежурным, словно Денису на самом деле глубоко наплевать. – Как отец?

– Нормально… – с трудом выдавила я и отвернулась к окну. – Так куда мы едем?

– Считай, что на свидание. Водку будешь?

– Никогда не пробовала, и, если честно, не хочу. К тому же, у меня зачёт завтра.

– Не пробовала, значит, попробуешь. – Глубоко затянувшись, выпустил густую струю дыма. – Что за зачёт?

– …Литература.

– М… А по специальности зачёты бывают? Ты, кстати, кто по специальности-то?

– …Тренер.

– Тренер? Очень интересно! А какой спорт?

– Ну… вообще.

Он спрятал под пальцами с сигаретой усмешку.

– Ну а всё-таки? Бокс? Борьба? Прыжки с шестом? Шахматы?

– Шейпинг, – едва слышно шепнула я, снова чувствуя, как тону в брехне.

– Мм… Модная нынче специальность, да?

– Угу.

Он кивнул и тормознул у ларька. Вернулся с бутылкой водки и шоколадкой. Прыгнул за руль и снова погнал.

***

Припарковались у гостиницы «Интурист» и сразу, минуя стойку регистрации, поднялись на пятый этаж. Я не могла прийти в себя – вот это роскошь! Везде ковры, хрусталь, позолота, мрамор. Живопись в красивых рамах, икебаны в высоких вазонах вдоль стен.

В номере – огромная кровать, кожаный диван с резными деревянными подлокотниками, пара кресел, низкий столик с деревянной, инкрустированной перламутром столешницей. Денис шмякнул на него бутылку, швырнул шоколадку:

– Подсуетись. Там, в баре, посуда есть. – И закрылся в туалете.

Я, поломала шоколад, поставила на столик одну пузатую рюмочку. Осмотрелась.

Ковролин густого винного цвета, тяжёлые, вышитые золотыми нитями портьеры на окнах, красивый отполированный до зеркального блеска шкаф у дальней стены. Современный телевизор на тумбочке. Сбоку от кровати, почти во всю стену зеркало – такое необычное, словно чуть золотистое. Отражение в нём получалось томным, тёплым, как сентябрьский загар. Всё очень красиво. Шикарно.

Денис вышел из туалета с одним только полотенцем на бёдрах. Прошёл мимо, щёлкнул пультом от телека, плюхнулся на диван.

– Иди, мойся.

Я послушно пошла, чувствуя, что всё как-то не так…

На крючке висела его одежда. Я хотела перевесить и наткнулась на что-то жёсткое, тяжёлое. Заглянула под джемпер и обмерла – пистолет в кобуре. Отпрыгнула, словно под гипнозом залезла в душ, тщательно намылилась.

Пистолет. Настоящий? Нет, блин, игрушечный!