Стася Андриевская - «Откровения о…». Книга 1. Порочная невинность

– Садись! – грубо толкнув меня к машине, приказал Денис.

Я упёрлась. Тогда он сам подтащил меня к ней, распахнул дверцу:

– Садись, сказал!

Я выдернула локоть из его ручищи, сжала зубы, сдерживая слёзы, но с места всё равно не тронулась.

– Друг из песочницы, да? – Он нервно отошёл на пару шагов, но тут же вернулся, навис надо мной, злобно цедя прямо в лицо: – Мозги у тебя есть? Д-дура!

Я развернулась и пошла прочь. К чёрту всё! Пусть хоть пристрелит, если хочет. Всё лучше, чем так.

За спиной хлопнула дверца, практически сразу взревел двигатель, и джип, обдав меня плотным облаком выхлопных газов, умчал прочь. И меня, наконец, прорвало. Я осела прямо на заснеженный бордюр и, уткнувшись лицом в колени, разрыдалась.

Никогда раньше мне не бывало так стыдно. И вот этого ощущения неоправимости – такого глобального, когда понимаешь, что час назад было долгожданное счастье, а теперь всё, больше ничего нет – такого тоже никогда раньше не было. Он, конечно, тот ещё псих, да и Ленка предупреждала, что это бывает больно… но, Господи, я, кажется, всё-таки влюбилась в него по уши! Сейчас я согласилась бы ждать его месяцами, терпеть вспышки гнева и хозяйское обращение – только бы иметь этот маячок предстоящей встречи впереди. Но этого больше не было. Словно я попала в вакуум, и больше нечем дышать.

Не помню как, добралась до своих трущоб. Реветь уже не могла, реакции притупились. Даже не сразу заметила у другого конца общаги знакомую машину. Но когда она дважды моргнула мне фарами… Я застыла. Значит, Денис не просто в курсе о подставной квартире – он знает, где я живу на самом деле. Интересно, а что ещё?

Джип походил на затаившегося в засаде зверя: свет погашен, из водительского окна неподвижно торчит рука с зажжённой сигаретой. Выжидает…

Наконец, он отбросил окурок и поманил меня. Один короткий жест, и я пошла. Кто там жрёт лягушек, притягивая их взглядом? Удав? Да пофиг, хоть крокодил…

Он смотрел на меня, как, наверное, смотрят строгие отцы на своих провинившихся детей, а я всё ниже опускала голову и боялась даже сглотнуть вставший в горле ком.

– Из-за таких дурочек как ты, нормальные пацаны, такие как этот твой песочник, не доживают и до двадцати пяти. Смелый, тренированный, только, сука, глупый! Потому что щенок ещё, причём домашний. Не видел ещё настоящего говна, думает, что жизнь – это ринг с арбитром. А теперь представь, если бы на моём месте реально отморозок какой-нибудь был? Представила, м? – И вдруг понизил голос, жёстко цедя сквозь зубы: – Да ни хрена ты не представила! Ты и понятия не имеешь, сколько таких каждый месяц на кладбище выносят, за хрен собачий, за тупую суку какую-нибудь! Кто с огнестрелом, кто с пером под ребром, а кого просто в фарш, чем под руку попадётся… – Замолчал, шумно выдыхая злость в морозную ночь и вдруг сорвался на крик: – А им бы жить! Дома строить, деревья сажать и баб трахать, чтоб рожали, чтобы было кому страну из жопы вытаскивать! Об этом ты когда-нибудь думала?!

Он орал, а я чувствовала, что окончательно пропадаю. Не бывает таких, как он! А если и бывают – то где-то далеко от меня или в фильмах про героев. Невыносимо захотелось обнять его. Ещё хотя бы разочек. Напоследок.

– Сколько я таким мозги вправлял: призываются, как не от мира сего, из-под мамкиных юбок повылезали. Пиздишь их там два года, гоняешь, и только они на мужиков похожи становятся – как дембель. Возвращаются домой, к таким безмозглым дурам как ты, и в ящик! Сколько я их видел – благородных, но, блядь, мёртвых! Фф-ф-ф-ф… – Долго яростно выдохнул. – И ведь правда-то за ним: заступился за девчонку, молодец пацан, не придерёшься! Но дурак! Я и врезал-то ему только для того, чтобы кулака нормально нюхнул… Кто-то же должен был это сделать?! М?

Замолчал, словно ожидая ответа.

– Ну, вообще-то он спортсмен…

– Угу. Мастер спорта по вольной борьбе, чемпион области среди юниоров, кандидат в Олимпийский резерв, что там ещё… Савченко Алексей Михайлович, семьдесят четвёртого года рождения. Ничего я не забыл?

Долго молчали. Денис по-прежнему сверлил меня взглядом, но в нём уже не было прежней злобы. Наконец, мотнул головой на машину:

– Садись. Поговорим спокойно.

Только оказавшись в тёплом салоне, я поняла, вдруг, как замёрзла. Хотя, может, это меня и не от холода колотило. Денис закурил.

– Рассказывай.

– Что?

– Всё. И, учитывая, что врать ты начала сразу, начинай с самого сначала. Про то, что тебе двадцать, про строгого папку, про физкультурную академию и остальное.

Я сжалась, опустила голову. Он усмехнулся.

– Что, нечего сказать? Тогда просто объясни – зачем? Бабла вытянуть? Так не проще было бы сразу назначить таксу, с учётом целки? Можно было бы даже поторговаться, фактура у тебя стоящая, чего уж там. Ты ж всё-таки не физрук какой-нибудь там, а будущий экономист! Мозгов нет, так хоть коммерческая жилка-то должна быть?

– Я не проститутка!

– Тогда объясни зачем.

К горлу подступили, срывая голос на шёпот, слёзы.

– Просто хотела тебе понравиться…

Он снова усмехнулся.

– Это я уже понял. Но зачем такие сложности, когда можно просто назначить цену?

Придурок! Я зажмурилась, по щекам тут же скользнули первые горячие капли.

– За надом! Я может, влюбилась в тебя. Что, тоже нецелесообразно?

На мой затылок опустилась его рука, пальцы зарылись в волосы, и я испуганно открыла глаза. Денис смотрел внимательно, с недоверием и слегка растерянной, фальшивой ухмылкой.

– Я ж тебя на полжизни старше, дурочка. А у тебя вон, песочник, какой отчаянный. Молодой и по уши влюблённый, это ж видно.

Я всхлипнула:

– Ну и что… А я тебя выбрала.

Он рванул меня к себе, целуя с безумным упоением и страстью, и я ответила, забыв про колкую боль в разбитых недавним сексом губах…

Кто придумал эти дурацкие джипы, с этим дурацким подлокотником между передними сиденьями? Так неудобно – ни целоваться, ни даже просто обниматься. Но мы как-то устроились, хотя конечно, хотелось бы поближе.

– А что у тебя с тем делом? Ну, которое в Сочи… Уладил?

– Думаешь это так просто? Я ж сгоряча на Боярскую подумал, а оказалось – у неё реально мать в Прибалтике в аварию попала. А потом остыл немного, и вообще очевидно стало – не потянула бы она, слишком мелкая сошка, к тому же, специалист в совсем другом ремесле. Одними её методами такое не провернуть.

– Какое – такое?

Денис задумчиво, побарабанил пальцами по моему плечу.

– Знаешь, это уже не просто бизнес, это тёрки с криминальным душком. Тебе там точно делать нечего.

– А если я скажу, что это Боярская просила меня уговорить тебя уехать на Новый год? И вообще, хочет, чтобы я почаще вытаскивала тебя куда-нибудь? В обмен на своё молчание о том, где я живу, учусь и так далее. Правда, она говорит, что просто боится за твоё здоровье.