Эва Коэн - Под запретом

– В следующем месяце заплатишь, – хмыкает, пряча в карман свою долю. – Какие твои годы. Можно и в академ уйти, сославшись на финансовую нестабильность, – заставляю свой разум подавить внутреннее неконтролируемое восстание, и засунуть свои несбывшиеся надежды, куда поглубже, снисходительно при этом улыбаясь.

Следующий день начинается, как обычно – с маминых причитаний, с обязательным указанием дневного лимита денежных средств. Нам пришлось его срезать до минимального, сократив употребление легкоусвояемых углеводов до критически допустимых значений для организма.

Преодолев расстояние дом-лекционный класс в институте, занимаю последнюю парту, сладко зевая.

– Совместительство на пользу тебе не идёт, – Лола присаживается ко мне рядом на соседний стул. – Кожа испортилась.

– Лола, можешь пересесть? – растираю глаза подушечками пальцев, слегка надавливая на закрытые верхние веки. – Смена в ресторане была тяжелой.

– Ну-ну, – подхватывает свою сумку с парты. – Староста просила передать, чтобы ты зашла перед лекцией в деканат. Там что-то с оплатой связано за семестр, – чувствую, как озноб проходится вдоль по позвоночнику, как проступают первые капельки холодного липкого пота, склеивая мою озябшую кожу с шелковым топом под укороченным пиджаком.

– Спасибо, – с силой выдавливаю из себя, дернув уголками губ вверх.

– Всегда пожалуйста, – иронично передразнивает мой голос.

Извинившись перед преподавателем за опоздание, нахожу глазами нужную мне парту, и мысленно закатываю глаза, увидя ослепительную белозубую улыбку на её лице. Присаживаюсь рядом. Достаю учебник, тетрадь для конспекта, ручку.

– Что мне может предложить твой агент, чтобы погасить половину взноса за учебу? – тяжело вздохнув, произношу шепотом, не отрывая взгляда от интерактивной доски.

– Аукцион, – с радостными нотками в голосе отвечает. – Бомбическое событие, на котором можно показать себя во всей своей красе.

– Аукцион? – переспрашиваю, повернувшись к ней лицом. – Меня купят, как товар?! – преподаватель смотрит в нашу сторону, моментально изображаю заинтересовать только в её предмете.

– Не совсем, но эта интрига того стоит, – опускает взгляд в тетрадь, записывая определение метаморфозам различного периода эмоционального и физического развития в детском возрасте. – Весомым кэшем на твоей карте, – заканчивает свою фразу.

«Шоу начинается».

© Морозова Маргарита

– Детка, покрутись, – Эдуард просит сделать оборот вокруг своей оси, демонстрируя шелковое платье на своем теле. – Цвет твой, – довольно цокает языком, скидывая со своего предплечья другие наряды, подобранные по моему размеру. – Только волосы выглядят тускло, создавая размытую картинку в целом. Нужно подобрать тон, – кивает парикмахеру, чтоб та подошла к нам.

– Покрасить? – испуганно пищу, вспоминая запреты Лолы о том, что нельзя перечить профессиональному мнению Эдуарда. – У меня всю жизнь был натуральный цвет волос, – невольно показываю характер, свойственный капризам девочкам из моделинга. – Не могу себя представить в другом цвете, – натужно улыбнувшись, распускаю волосы, распределив их по плечам.

– Ничего кардинального, – сухо заверяет меня агент. – Природа щедро тебя наградила, девочка. Грех такому богатству не придать должную огранку.

– Обычная, как мама говорит, – пожимаю плечами, смотря на себя в зеркало. Эдуард подходит ко мне сзади. Теперь мы вдвоем смотрим на моё отражение. – Всегда худая, лишенная пышного бюста и с отсутствием намека на попу. Меня даже в школе дразнили из-за этого всегда.

– Если бы ты сама себя считала обычной, то не придала бы этому определению такую развернутую интерпретацию, – больно стиснув пальцами мои плечи, встряхивает. – Твоей матери нужно подобрать правильные линзы для очков. Ты, прелесть, – развернув к себе, тычет указательном пальцем мне в середину лба. – Все начинается отсюда. Тут твоя уверенность. Отсюда исходит индивидуальность. Всё подчиняется этому веществу. Прими верные установки на успех.

Через два с половиной часа я была готова: шелковое бирюзовое платье водопадом струилось по моему телу, изящно подчеркивая каждый изгиб. Позолоченные лодочки, на высокой шпильке, визуально удлинили мои ноги, сделав эффект «от ушей». Волосы, уложенные пышными локонами, полностью перекинуты на спину, а вот лицо… Изумительная работа над моей кожей и чертами лица. Повторить в домашних условиях наедине со своими кисточками, точно не смогу. Даже близко такого результата не будет.

– Совершенство, – с придыханием в голосе Лола отрывает свой взгляд от глянцевого журнала, чтобы рассмотреть меня. – Я же говорила, что она красавица, – обращается к улыбающемуся Эдуарду.

– Рит, возьми, – мужчина протягивает мне ажурную маску телесного цвета.

– Это маскарад? Или всё же аукцион? – примеряю на себя. Красиво, что тут скажешь.

– Одно другому не помеха, – однокурсница встает со мной рядом. Лолу одели в пышное черное платье в пол, а на голове тугой элегантный пучок. Стройные ноги – изюминка этого лука, так как юбка имеет критически короткую длину.

– Волнуюсь, – прижимаю ладони к груди. – Что я должна делать? Улыбаться, позировать, танцевать? – стараюсь переманить её игривое настроение, но выходит плохо. Мурашки толпой сбегают от шеи вниз, а потом обратно вверх. Тело потряхивает от неизвестности, мандражировать начинаю.

– Запомни одно правило – не дай мужчине перейти черту, иначе Эдуарду будет писец. Мы не эскорт. Мы скоротаем вечер тем, кто нас выберет. Один ужин. Мы фон. Мы немые рыбы. Красивая картинка. Поняла? – подмигивает мне.

– Поняла. А деньги? Взнос послезавтра… – уточняю на всякий случай, чтобы не остаться в проигрыше.

– Эдик, перечисли аванс, – охнув, глядя на экран мобильного с суммой перевода, поднимаю на Лолу глаза. Она, лишь многообещающе улыбается, завороженно смотря на себя в зеркало.

Блеск драгоценностей, шик разнообразия дорогой ткани, широкие улыбки при виде нас, девушек, что будут участвовать непосредственно на аукционе, много мужчин… Они сидят в смокингах, на их лицах тоже маски, только они все, как под копирку одинаковые – черные и с вырезами для глаз.

Ведущий объявляет правила для проведения аукциона, представляет хозяина заведения, Карима Ахмедова. Мужчина поднимается к нам на сцену, облизав каждую девочку своим черным взглядом сквозь маску, остановившись на мне. От неожиданности такого мощного зрительного контакта, прикрываю руками зону декольте. Лола мгновенно толкает меня локтем, заставляя принять прежнюю стойку. Ножку вперед, руки на боках, не забывая при этом улыбаться.