Кира Фарди - Ловушка для Боба

– Слушай, неужели я вчера так нализался? – закашливаюсь, сухой и шершавый язык едва шевелится во рту. – Дай воды, будь другом.

– Воды? Держи!

Холодный поток опрокидывается мне на голову.

– Спятил? – вскакиваю и с кулаками бросаюсь к Мишке. – В нос хочешь?

– Фу, ну и запашок от тебя! – он машет руками. – Зато ты проснулся. Живо в душ! У тебя пять минут. Все уже ждут.

– Да скажи хотя бы, что случилось?

Мишка толкает меня в спину и отправляет в ванную, но сам не уходит, стоит под дверью, словно караулит, не сбегу ли я.

– Что ты помнишь из вчерашнего? – спрашивает он.

– Помню ушлепка Паскевича, который ударил по ноге, – смотрю на икру и сплевываю. – Блин! Док меня не допустит до тренировки. – Дьявол! Что б его! Урою гада!

– Что случилось? – кричит Мишка. – Кого уроешь?

– Смотри!

Высовываю ногу из-за шторы. Она опухла, по всей коже разлилась болезненная синева. Вчерашняя маленькая точка превратилась в безобразное красное пятно, которое пульсировало болью.

– Ек-макарек! – присвистывает Мишка. – Это уже походит на членовредительство. За такое Паскевичу грозит отстранение на несколько игр. И у тебя явное воспаление. Ты вчера не обрабатывал ногу?

– Нет. Пластырь наклеил, и все.

– Идиота кусок!

– Сам знаю, – хватаю с крючка полотенце и с трудом выбираюсь из ванной. – А главное, не докажешь ничего!

– И не надо доказывать. За нас уже все сделали.

Перестаю вытирать волосы и смотрю исподлобья на друга.

– Ты о чем?

– Шевелись, сейчас все узнаешь.

– Громов, если не скажешь, прибью!

Но Мишка уже исчезает за дверью, оставив меня в мучительных раздумьях. Может, я вчера еще что-то натворил? Иваныч не станет собирать команду так рано утром без весомой причины. На сердце становится тревожно.

Уже подходя к общей комнате, понимаю: проблема за ночь нарисовалась серьезная. Парни громко говорят, перебивая друг друга, иногда срываются на крик.

– Сергей Иванович, предлагаю подать на канал в суд, – слышу голос рыжего Петьки, – на опережение, так сказать.

Рыжий – самый нервный игрок команды, вечно чего-то опасается.

– Согласны! – поддерживают его остальные. – И на репортера тоже.

Смутно вспоминаю девчонку с длинной косой, увязавшуюся за нами в бар.

– А причем тут она? – спрашиваю, распахивая дверь.

– Из-за этой стервы весь сыр-бор и завертелся, – отвечает угрюмый Леха Савельев.

– Бро, вспомните! Мы ее выставили сразу, как только узнали, кто она. Еще и обыскали. Не было при ней ни камеры, ни телефона.

– И правда, выставили, – приятели переглядываются. – Хотя сначала показалась очень милой девушкой. Мы даже накормили ее.

– Тогда как она смогла заснять твой разговор с капитаном? – спрашивает Петька.

– Скажите толком, что случилось?

Прихрамывая, иду к свободному месту, рана разболелась так, что хочется для нее покоя. Ловлю внимательный взгляд тренера, прячу ноги под стул.

– Эта гадина записала видео на телефон и отправила в редакцию. Держи!

Петька сует мне в руку мобильник, я смотрю ночной выпуск новостей спортивного канала и холодею. Но пугает меня не тайная съемка, с такими вещами наши юристы справляются по щелчку. В ужас приводит общественная реакция на слова редактора о грядущем расследовании. Видео набрало несколько сотен тысяч просмотров и, естественно, наверняка не прошло мимо начальства.

– Иваныч, что делать будем? – от растерянности вопрос звучит жалостливо.

– Разбираться, конечно! – тут же активизируется менеджер. – Ты, Колесников, не успел появиться в команде, как влип в новую историю?

– Я влип? – вскакиваю, сжимая кулаки. – Я вам вчера первому сказал, что Паскевич нарочно ударил меня по больной ноге. Что вы мне на это ответили? – продолжаю противным тонким голосом, передразнивая Звездочку: – Не переводи стрелки на других, Колесников, неси ответственность за свои ошибки.

– Ну, я…

– Если бы вы вчера приняли меры, сегодня эта новость не стала бы неожиданностью, а еще удалось бы удержать ситуацию в рамках лиги. Теперь уже сор из избы вынесли.

– Так, заткнулись все! – тренер хлопает ладонью по столу, мы дружно вздрагиваем. – Юристы уже выкатили иск команде соперников. Результат матча не будет засчитан.

– Как не будет? – нестройный вопль вырывается из десятка глоток.

– Была ничья. Пусть так бы и осталась.

– Мы же в подвал [2] Подвал – нижняя часть турнирной таблицы. таблицы скатимся.

– Начальство так решило. И еще…

Иваныч делает паузу, медленно обводит нас взглядом, потом останавливается на мне.

– Что? Что? – не выдерживаю я напряжения.

– И Паскевич, и Колесников отстранены от игр на время разбирательства.

– Я-то за что? – вскакиваю и тут же падаю на стул. – Я жертва ситуации!

– А журналистка? Как она подобралась настолько близко, что сумела сделать запись?

– Я не знаю!

– Вот в этом и проблема. Пока ты напивался и нянчил обиду, девчонка делала свою работу.

– Кстати, лучше тебя, – снова вылезает менеджер и тут же прячется за спиной Громова.

Но я на Звездочку не реагирую. Перед глазами стоит хитрожопая репортерша с косой и ухмыляется. Даже когда я выкинул ее из бара, она не сдалась. Что мне крикнула? Пытаюсь напрячь память. Точно! Заявила, что я умоюсь кровавыми слезами. Ох, сучка!

Меня словно взрывом подбрасывает в воздух, пальцы сами сжимаются в кулаки.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Квадрат – ключевое упражнение футболистов. На ограниченном пространстве несколько игроков контролируют мяч, один или двое его отбирают. Стандартные варианты: четверо против одного или двоих, пятеро против двоих.

Подвал – нижняя часть турнирной таблицы.