Виктория Побединская - 48 минут, чтобы забыть. Интенция

Но ведь что-то же Джесс здесь нашел? Только что именно, мне было совершенно не понятно.

***

Я проснулся от того, что кто-то усердно тряс меня за плечо. Потирая руками глаза, я с трудом разлепил их и увидел склонившегося надо мной брата.

– Вставай и пошли, – произнес он и, не добавив ни слова, вышел из комнаты.

Я сел, опустив голые ноги на ледяной пол, поежившись, огляделся по сторонам. Все еще спали. Быстро одевшись, вышел в коридор.

– Сколько времени? – зевая, спросил я, едва успевая за широкими шагами брата.

– Пять, – ответил он, не поворачиваясь в мою сторону.

– Пять? – удивленно переспросил я и заныл: – Джесс, подъем только через полтора часа.

– Послушай, Ник. – Джесс остановился и, чуть наклонившись, чтобы наши глаза оказалась на одном уровне, произнес: – Я не просто так договорился быть старшим именно твоего отряда. Год закончится, и меня распределят, понятия не имею куда, поэтому я хочу быть уверен, что ты будешь в порядке и я научил тебя всему, что умею сам.

Я сразу понял, что он имел ввиду. В драках Джесс всегда был обалденно крут, а в Эдмундсе только усилил и усовершенствовал свои навыки. Даже раньше на соревнованиях ему не создавало труда повалить более сильного соперника, наблюдал это десятки раз. Я же не умел ничего.

– Посмотри сюда. – Он указал на таблицу в центре большого стенда у спортивного зала. Фамилия «Лавант» возглавляла список старшекурсников.

– Я уйду, но эта строчка не должна меняться, ты понял?

Я послушно кивнул.

– Тогда вперёд!

И он открыл передо мной дверь небольшого спортивного зала, рукой приглашая внутрь.

***

В очередной раз распластавшись спиной на мате, я стиснул зубы, стараясь дышать через нос.

– Ник, ты меньше многих по росту, еще и худее, – прохаживаясь вдоль стены, громким голосом произнес брат. – Я, конечно, надеюсь, что ты еще вырастешь… но… Резче! Ты должен двигаться резче!

На самом деле за последние пару месяцев я стал чуть выше и крепче, мои навыки боя улучшились, так что и Джессу бывало доставалось.

Хотя кого я обманываю?

Изо дня в день я только и слышал, что свое имя, приправленное командами, ругательствами и периодически подзатыльниками, если у меня что-то не получалось.

– После удара выдох, Ник! Локоть в сторону!

– Колени согни! Не атакующая рука должна закрывать корпус, Ник!

– Это лажа, а не джеб 5 5 Джеб – в боксе удар прямой левой. , Ник! Корпус – корпус – голова! Еще раз! Руки выше! Держи локти!

– Ник! Ник! Ник!

И так до бесконечности!

Запястья и бока были в синяках, кожа на костяшках содрана, потому как последние пару дней Джесс ставил мне удар.

Натягивая форму и морщась от боли, я мысленно благодарил вселенную, что сегодня пятница, а значит, у брата ночной наряд, и я смогу отдохнуть от бесконечных «издевательских тренировок». Согласитесь, бороться с парнем, который почти на две головы выше тебя и почти вдвое тяжелее, не очень увлекательная задача. Просто вдохнуть и то было испытанием, не говоря уже о том, чтобы кашлянуть или попробовать рассмеяться.

– Что с тобой? – спросил Арт, закидывая на шею полотенце. – Выглядишь как зомби.

Я, в общем, им и был. Ежедневный недосып и изнуряющие тренировки в дополнение к основным, положенным по программе, сказывались только на том, что росли синяки у меня под глазами, а не мышечная масса. Я подумал, что таким образом через пару месяцев стану походить на панду. На исключительно несчастную панду, замученную в нацистских лагерях.

– Слышал, новенький к нам. – Арт натянул брюки и плюхнулся на мою кровать, зашнуровывая ботинки. Он кивнул на свободную койку рядом с моей, на которой утром появился свежий матрас. – Высокий такой. Стоял, лыбился, идиот. Погляжу я на его лицо спустя пару дней в этом «чудном крае кроссов под дождём».

– Откуда он? – спросил я.

– С хрена ли я знаю? Ренд, кажется, фамилия. Проходил смотр вчера вечером. Знаю только, что выбивает двадцать очков из тридцати.

Честно говоря, мне плевать было, кто и сколько выбивает, я потер рукой бок, надеясь, что ребра не сломаны.

– Моя фамилия Рид! – раздался незнакомый голос позади. – Шон Рид. И я выбил двадцать пять.

Мы одновременно повернулись. Широкие плечи, сияющая улыбка, идеальные зубы, а выправке можно было позавидовать. Арт покачал головой и усмехнулся. А потом, задрав подбородок, встал.

– Видишь вот этого парня? – произнес он, указывая рукой на меня. Я закатил глаза. – Завтра он выбьет четко тридцатку, сделав на общем зачёте всех, в том числе и тебя, а я обойду любого по какой угодно спортивной хрени, которая только может взбрести в голову местному инструктору, так что наша солдатская койка, как обычно, займет негласное первое место по комнате. Но ты можешь побороться за звание лучшего в наяривании с песней кругов по плацу. Все самое вкусное разобрали. Не обижайся, Шонни!

Рид завис, пытаясь переварить вдохновленный спич Арта, но, судя по выражению на лице, у него не очень получилось. Кавано же с невозмутимым видом закинул полотенце обратно на свою постель и, расправив плечи, словно прогуливаясь по подиуму, в развалку вышел из комнаты.

– Не обращай внимания, – махнул я и протянул ладонь. – Ник. А это Арт. Он нормальный на самом деле.

– Твой друг?

– Да. Хотя его частенько клинит и рот у него практически не закрывается, – ухмыльнулся я. – Он даже больше, чем друг. Как брат, наверное.

– Круто, – пожал плечами Шон и, поставив сумку с вещами на пол, присел на свою кровать. Окинул взглядом казарму, остановившись на свисающем крае одеяла Арта, и повел бровью.

– И что, вам так позволяют? – кивнул на его как попало заправленную постель.

– Пока да, – пожал плечами я.

– Странно. Я слышал про это место другое.

– Что именно?

– Про высокий уровень армейской подготовки и дисциплины. Что основные принципы учащихся Эдмундса: собранность, настойчивость и непоколебимость духа.

– Это все точно не про Арта, – рассмеялся я и тут же выдохнул от боли, схватившись за бок. – Да и вряд ли хоть про кого-то из нас. А тебя, вижу, прикалывает вся эта военная тема.

Лицо Шона приобрело странную серьезность.

– У нас в семье все военные.

– Понятно. – Я встал, поморщился, словно проглотил лимон, застегнул воротник рубашки и поплелся по проходу, как приговоренный к казни, уж никак не тот, кем описал меня Арт. И без того удивленные глаза Шона превратились в пятаки. – Приятно познакомиться, Рид. Я рад, что впредь мне будет с кем соревноваться.

***

К зиме всех уже мутило от необходимости бегать на холодном ветру, и к вящей радости каждого занятия перенесли в зал. Мои навыки с каждым месяцем значительно улучшались. У меня не было таланта. Зато была напористость, ненависть и неутомимый старший брат.