Стелла Фракта - Дикий и неистовый. У тебя было слишком много свободы

Я с удивлением понял, что Эрик – этот желтоглазый муж незнакомки – оказался почти таким же худым, как я. Только, может, чуть шире в плечах и отмасштабированее в длину (джинсы пришлось подогнуть) – мужчина был больше шести футов ростом, а я доходил ему едва ли до подбородка.

Прямо как моя незнакомка.

При мысли о ней я почему-то улыбнулся. Робко, словно прячась от себя самого.

Я подумал, что я был бы не против подружиться с ней – просто потому что я устал никому не доверять.

Да-да, только по этой причине.

Осторожно приоткрыв запотевшую изнутри дверь, я вышел в комнату. Ощущая под босыми ногами гладкий паркет, я медленно приблизился к кровати, уже застеленной свежим постельным бельем.

Я присел на край кровати, развернувшись к окну всем корпусом, борясь с желанием прикрыть глаза.

– …я, конечно, все понимаю, – доносился до меня с нижнего этажа голос того, чья рубашка сейчас облегала мои плечи, – ты хотела завести кота, но это даже не бездомный кот!

– Что у тебя за сравнения!

– Я даже представить себе не мог, что… Темные Небеса, ты привела с вокзала мальчишку, пытавшегося украсть у тебя сумку, к нам домой!

– Каждый видит то, что хочет видеть – он не просто мальчишка с вокзала!

– Да ну? Чего же я не вижу? Ты что-то скрываешь – так поведай мне.

Пауза. Даже мне она показалась мучительной.

– Ты прекрасно знаешь, что я не стану ничего утаивать от тебя. Я уже тебе объяснила – это интуиция, судьба, да что угодно!

– Ты рехнулась.

– Может быть, – отозвалась она на тон тише. – Может быть.

– И как же ты хочешь, чтобы я реагировал на все это? «Да, конечно, в моем доме теперь будет жить какой-то пацан – пожалуйста, я не против»?!

– Эрик…

Он гневно фыркнул, сделав несколько шагов – я буквально кожей чувствовал его резкие и напряженные движения.

– Ты помнишь, что я ему сказал? Ты помнишь, что я пообещал, что если еще раз его увижу, то я его убью?!

Да уж… она, казалось, ведет какую-то свою игру, абсолютно не беря во внимание накалившуюся обстановку. Кто даст гарантии, что он не прилетит сейчас сюда, на второй этаж, и не придушит меня?

Поводов у него теперь на один больше.

– Во-первых, – начала она спокойным голосом, – сейчас все иначе, во-вторых, прости, что напоминаю, но ты-то прекрасно понимаешь, каково это… А в-третьих, можешь не держать свое слово – не впервой.

Он чуть не задохнулся от возмущения, чуть не подавился рвущимся наружу протестом.

Как бы мне ни были безразличны их отношения, мне показалось, это был нечестный удар под дых.

– Эрик, – она говорила тихо – так, словно подошла к нему вплотную, – просто поверь мне. Так нужно. Ради меня, пожалуйста, просто поверь.

Он не сразу ответил.

– Надеюсь, ты знаешь, о чем просишь, – на порядок смиреннее изрек он. – Хорошо.

Через некоторое время она поднималась ко мне в комнату, и на мгновение ее шаги стихли перед закрытой дверью. Я представил, как она набирает воздуха в легкие, прежде чем постучать.

Как странно – ведь это я гость в этом доме… а она просит позволения войти в комнату.

– Да, – сипло ответил я, обездвиженно сидя на кровати, до сих пор не сменив положения тела.

– Ну как ты? – с улыбкой полюбопытствовала она, оказавшись внутри, видя меня, порядком посвежевшего после мытья.

– Нормально.

Я бы не сказал, что отлично – меня беспокоил и их только что состоявшийся разговор, и дальнейшие события, погруженные в неопределенность.

– Тебе принести фен?

Я тряхнул головой, отбрасывая влажные волосы со лба.

– Не-а.

«Ну же, поуговаривай меня». Я вдруг ощутил вкус к этой непривычной игре, где я убегаю от ее заботы, а она, как говорится в известной шутке, насильно причиняет мне любовь.

– Уверен? – прищурилась она, и едва заметная улыбка на ее красивом лице заставила меня усмехнуться.

Я играю с огнем.

Фен, кстати, был бы как раз кстати – мне опять становилось холодно, а насухо вытереть волосы я был не в состоянии.

– Я принесу, а там уж сам решишь, – молвила она, разворачиваясь на пятках к выходу, но затем, словно спохватившись, снова повернулась ко мне. – Ах да… ты любишь горячий шоколад?

Я нервно прыснул, но потом, уже более сдержанно, коротко отозвался:

– Да.

И она исчезла за дверью.

Когда женщина принесла фен – не прошло и половины минуты, – я покорно поблагодарил ее, и как только она вновь ушла, принялся за дело.

От теплого воздуха и глухого жужжания над ухом клонило в сон, и закончив с волосами, я улегся на кровать лицом в подушку, подтянув ноги к животу.

Стелла – сквозь полудрему я вспомнил ее имя прежде, чем сообразил, что она в комнате – осторожно прошла к прикроватной тумбочке, ставя что-то по звуку напоминавшее кружку на поверхность.

– Ты спишь? – тихо спросила она, но я решил ей не отвечать.

Я хотел, чтобы она подумала, что я, и правда, сплю. А, может, я сплю, и это все сон?..

Даже не видя ее лица (она стояла за моей спиной), я почувствовал, как она улыбается, едва слышно выпуская воздух через нос.

Она выключила свет и прикрыла мою спину краем одеяла, поверх которого я свернулся калачиком.

Еще несколько минут после того, как она вышла, я неподвижно лежал с закрытыми глазами, боясь спугнуть непривычный и странный момент – я в тепле, я в безопасности, я… дома .

Пусть не у себя, но…

Я выпутался из одеяла, усевшись на кровати, скрестив ноги, а затем выпил принесенный Стеллой горячий шоколад. Он уже не был таким горячим, но тепло почему-то все равно растекалось от желудка по всему телу.

Потом я завернулся в угол одеяла так, словно ничего не изменилось, и смежил веки.

Где-то вдалеке гудела авеню, параллельная улице, где находилась квартира, ветер слегка ударял в стекло, мужчина и женщина в противоположной части этажа мирно обсуждали какие-то свои дела, и я, действительно, сам того не заметив, провалился в спокойный сон.

Мне почему-то снилось, что я – полосатый кот, у которого, как и у всех котов, есть четыре лапы, уши, усы и хвост. Я все никак не мог научиться отрыгивать шерсть, а мужчина с янтарными глазами гонял меня с кресла, но я все равно (из вредности) залезал на парчовые подушки, выдирая когтями нитки и оставляя следы своего присутствия.

Потом меня подняли на руки – так, что закружилась голова, – но теплые и уютные объятия были моей излюбленной колыбелью. Я прятал острые когти и мурлыкал, вдыхая аромат родных духов, щекоча шею женщины своими усами.

Я в глубине души знал, что я вовсе не кот, но я должен был играть роль, чтобы остаться в ее руках подольше.

Я проснулся не от холода, как обычно бывало, а от бликов солнца на противоположной стене, упавших через широкое окно.

Я мгновенно понял, где я; я сразу вспомнил, что произошло.