Стелла Фракта - Дикий и неистовый. У тебя было слишком много свободы

– Держись за меня, – скомандовала она, беря под руку, но ее взгляд тут же вернулся к моему лицу. – Эй, только не теряй сознание.

Я вновь кивал, чувствуя, как тошнота подступает к горлу – запах свежей крови, едва не состоявшееся изнасилование, накатившая с новой силой боль от гематом…

– Виктор, если тебя сейчас вырвет, лучше предупреди…

Но мне не удалось и слова сказать, как желудок решил вытолкнуть наружу все свое содержимое. Едва успев развернуться вправо, я, поддерживаемый незнакомкой, наклонившись, блевал на асфальт, а она заботливо убирала мне волосы с покрытого холодным потом лица.

Меня на удивление быстро отпустило, и выпрямившись, я прислонился спиной к злополучному забору, на несколько секунд прикрыв глаза.

Я хотел было снова начать требовать, чтобы она оставила меня в покое, но передумал. Я отчего-то не желал расставаться с ней. Пока что.

– Мне жаль твое пальто, – хрипло пробормотал я, открывая один глаз.

Она хохотнула, промакивая салфеткой мое лицо. Я перехватил ее руку, продолжая делать то же самое, но уже самостоятельно.

– Ну да, его дизайнер такого и представить себе не мог.

Вскоре салфетка превратилась в бесформенный алый комок, и я бросил его в дальний угол.

– Надо идти. У меня в машине есть лед. И еще салфетки, – женщина улыбнулась одними губами, осторожно притрагиваясь к моему локтю.

Мне было невыносимо больно передвигаться, но я старался не подавать виду.

Опять улицы, опять пристальные взгляды непонимающих прохожих, спешащих по своим делам под вечер в сгустившихся сумерках и городских огнях – ее машина была в квартале пешей доступности.

Она все-таки следила за мной!..

Когда мы достигли автомобиля, я молча забрался в салон и лег набок на задний диван, приняв наименее болезненное положение.

Если у меня и нет перелома ребер, ушиб я получил знатный.

Незнакомка сидела в водительском кресле, перебирая предметы в аптечке, и запущенный двигатель приятно урчал над ухом.

– Приложи холод. И к лицу, и еще где болит.

– Все в порядке, – сдавленно произнес я, не шевелясь.

Она вздохнула, перегибаясь через спинку сиденья, оказавшись по пояс в нише между креслами.

– Не надо передо мной храбриться. Возьми, пожалуйста.

Я принял из ее рук два гипотермических пакета. Один сразу же отправился мне на скулу.

– Я правильно поняла – правый бок?

Мне ничего не оставалось, как просто кивнуть, прячась под углом охлаждающего пакета.

– Просто ляг на него. Справишься?

– Угу.

Сосредоточенно сопя, я запихал под бок холод, небрежно поправляя толстовку и футболку на впалом животе.

Я понял, что мои прежние синяки, еще не прошедшие, но уже не доставляющие дискомфорта, стали предметом беспокойства незнакомки.

– Если я предложу поехать ко врачу, ты, конечно же, не согласишься? – спросила она, закусив губу.

– Не соглашусь. Все быстро пройдет. Все нормально.

Я, действительно, не переживал. Быть может, самую малость… да и то потому что заразился ее беспокойством.

– Я отвезу тебя к себе, – уведомила она меня.

– Нет.

– Уж прости меня, но сейчас я тебя не спрашиваю, – вернувшись в обычное положение в кресле, изрекла женщина.

– Я убегу, – без энтузиазма отозвался я.

– Само собой, – выдохнула она, оборачиваясь. – Только сначала выздоровей.

– Я здоров! – упрямо вспыхнул я, приподнимая голову и сверля ее взглядом. – Не начинайте этот разговор. Это бесполезно. Или я подумаю, что вы специально все подстроили, чтобы затащить меня к себе в машину.

На это ей было нечего ответить – она обескураженно смотрела на меня несколько секунд, а потом отвернулась.

– Ну знаешь ли! – фыркнула незнакомка.

– Вы, наверное, ждете от меня слов благодарности…

– Не жду – я это сделала не ради твоего «спасибо», – пожала она плечами, совершенно естественно, будто речь шла о носовом платке или сигарете.

– Спасибо.

Повернув голову в мою сторону, глядя на меня тем странным взглядом, она улыбнулась.

Я невольно улыбнулся в ответ.

Челюсть тут же свело, но я этого почти не заметил.

– Я предлагаю тебе сделку. Неделю ты живешь у меня – делаешь, что хочешь, пользуешься всем, чем хочешь, никто тебя к батарее пристегивать не будет – и если не понравится, если захочется уйти – возвращаешься к своим бандюганам.

Я молча хлопал глазами, не веря своим ушам, и первой же мыслью был категоричный отказ. Как же так – я не собираюсь идти к кому-то в квартиру, тем более что…

– Ваш муж в курсе, чем вы занимаетесь? – вдруг съязвил я.

И правда, желтоглазый душитель, между прочим, пообещал меня прикончить.

– Нет. Но он меня поймет. Я ему все объясню.

– Что-то я в этом сомневаюсь…

– Не сомневайся, – заверила она меня, глядя через лобовое стекло куда-то вперед. – Вы даже подружитесь, вот увидишь.

– Пф-ф! У меня нет желания показываться ему на глаза, а уж тем более – дружить.

Она снова развернулась лицом ко мне.

– Ну так что?

Внутри меня боролись две силы: одна в вечной паранойе и недоверии бормотала, что никому (и ей – этой прекрасной незнакомке особенно) нельзя доверять, а вторая то ли хотела, наконец, уснуть в тепле, то ли вопреки всему верила в людскую доброту. Мне нужно было выбрать, кого слушать – от этого зависела моя жизнь.

– Я обещаю тебе, – мягко сказала женщина, – если ты согласишься, никто тебя не будет ограничивать. Хочешь свободу – пожалуйста… только возвращайся ночевать.

Бок (да и щеку) начало колоть от холода, и я скинул на сиденье пакет, приподнимаясь на локте и вынимая тот, что находился под одеждой.

Прежде чем ответить, я тяжко вздохнул.

– Я согласен, – произнес я так, будто прыгал в омут с головой.

Может быть, так и есть – но пока я не начну, я никогда не узнаю.

Мы вырулили на развязку к Бруклинскому мосту, и я, уже немного придя в себя, сидел прямо, чуть запрокинув голову на подголовник сиденья.

– Фу, Бруклин, – подал голос я. – Я думал, вы обитаете где-нибудь в СоХо.

Я надеялся, она поймет, что я лишь нелепо шучу, и встретившись с ее взглядом в зеркале заднего вида, я скривил губы в подобии улыбки.

Вышло не очень, но она хихикнула, вероятно, из солидарности.

– Мы не так давно перебрались из Ист-Виллидж. Там, конечно, самый движ, но в Бед-Стае просторнее. Намного просторнее, – выделила она последнюю фразу, вновь бросая на меня взор через зеркало.

Мне было нечего ответить – я плыл по течению, отвлекаясь на огни ночного города красочных вывесок. Я не помнил, когда в последний раз был сторонним и независимым наблюдателем, просто беззаботно проезжающим улицу за улицей в салоне автомобиля.

Наверное, вообще никогда не был.