Наталия Арчер - Любовь НЕ с первого взгляда

– Я скоро вернусь, – шепчу Мите на ухо, вставая и быстрым шагом направляюсь к выходу из зала.

Зайдя в уборную, что в двух шагах, я умываюсь холодной водой, радуясь, что не ношу макияж, который не позволил бы воде так легко и просто привести в чувства. В зеркале отражается кто-то похожий на меня, но только с яркими блестящими глазами, как у кошки, и с чрезмерно румяными щеками.

– Ну, что с тобой, женщина?! – раздраженно говорю себе.

Ополоснув лицо ещё пару раз, охлаждаю его, избавляясь от красноты. Убираю волосы наверх, делаю несколько глубоких вдохов/выдохов и выхожу наружу. Вот надо же так перенервничать на пустом месте!

Возле входа стоит Митя, прислонившись к стене и закинув голову кверху. Услышав звук моих шагов, он поворачивается и его лицо озаряет улыбка.

– С тобой всё в порядке? – участливо любопытствует он, приподнимая моё лицо за подбородок, чтобы заглянуть в мои глаза.

– Да, – мямлю, в то время, как в голове всплывают картины и впечатления от того, как он сегодня "вытер" мороженое с моего лица, ощущение его горячих губ на моей коже… Наверное, я снова краснею.

– У тебя чудесный румянец, – игриво произносит от, проводя пальцем по моей щеке.

– Митя… – начинаю.

– Можно я тебя поцелую? – опережает он меня, одной рукой притягивая к себе за талию, а другую положив мне на затылок, поглаживая большим пальцем щёку. У меня перехватывает дыхание, я на мгновение забываю как это – дышать.

– Митя, – шепчу его имя, – я никогда ещё не целовалась, мне безумно страшно. Н-наверное… мне нужно немного времени, – бормочу, почти заикаясь, отрывисто дыша. – Можно я сама тебя поцелую?

– Конечно, Катенька, – нежно шепчет он, нисколько не ослабляя своего объятия.

– Ты обещаешь? Ты мне позволишь?

– Я обещаю, – тихо говорит он, закрывая глаза и наклоняясь чуть ближе к моему лицу.

– Вот и славно, – у меня сразу отлегает от сердца. – Тогда пойдём, досмотрим фильм и никаких больше посягательств, пока я сама тебя не поцелую. Ты обещал! – весело произношу, отводя его руку в сторону и делая шаг в сторону кинозала.

Он резко распахивает глаза и, вероятно, пытается найти способ пойти на попятную, так как выглядит он достаточно потерянным. Мне вдруг становится ещё веселее, и я смеюсь. С удовольствием взяв его за руку, мы идём обратно досматривать некий фильм, который, вроде как, приходили смотреть до этого.

После фильма, когда мы, расставаясь, стоим на его этаже, я стараюсь придумать, как бы ему предложить провести завтра вместе время до завтрака.

– У меня запланирована тренировка на утро, если хочешь, ты можешь прийти… Может, я тебя научу драться, как девчонка… "с каким-то тёмным поясом" по тхэквондо.

Меня забавляет это выражение.

– Конечно, – у него снова появляется тот удивлённо-радостный взгляд.

– Тогда увидимся в семь тридцать в спортзале, – подмигнув ему, я разворачиваюсь и иду вверх по ступенькам.

– Катюш, – Митя останавливает меня, поймав за руку. Когда я оборачиваюсь, он оказывается совсем рядом, на моём уровне глаз, так как я на ступеньку выше. – Поцелуй меня, – в его лице настоящая мольба.

Это выглядит безумно мило, заставляя меня таять от нежности, но это таяние оголяет скрытую внутри охоту попроказничать. Было бы глупо этим не воспользоваться.

Я беру его лицо в свои ладони, заглядываю в его синие, как вечернее небо глаза, медленно приближаюсь и… целую сначала в правую щёку, потом в левую. И затем шепчу на ухо:

– Всему своё время, Митенька!

В ответ он лишь разочарованно стонет. Если бы мне не было так весело, я бы его, наверное, пожалела.

Митя

Не знаю, в чём секрет Катиных поцелуев в щёку, но у меня ощущение, что места, куда прикасались её губы, должны светиться, не меньше. Поэтому, когда я встречаю в своём номере мать, которая, очевидно, и ждёт меня, сидя на стуле в центре комнаты, напротив входа, первое желание – отвернуться, чтобы не выдать ей своё свечение, предчувствуя, что она его быстро загасит.

– Где тебя носит весь день, Дима?! С этой девкой? Ты не думал предупреждать, когда уходишь шляться где попало и с кем попало до самой ночи?!

– Во-первых, не смей так про неё говорить, – во мне закипает негодование так же резко, как за пять минут до этого во мне расцветало счастье. – Пожалуйста, – с трудом добавляю, зная, что иначе этот разговор обернётся не пойми чем с её стороны. – Во-вторых, сейчас только одиннадцать вечера. В городе я возвращаюсь и к полуночи. И наконец, это была именно твоя дурацкая идея обходиться без средств мобильной связи весь отпуск, так что вини в этом себя.

– Да как ты смеешь со мной так разговаривать?! Ты! Неблагодарный! Да я ради тебя… – шипит она с глазами навыкате, что я немного начинаю беспокоиться о состоянии её здоровья. Не хватало, чтобы давление поднялось или что там у стариков бывает?

– Мама, пожалуйста, успокойся. Я не хочу ругаться, – как можно спокойнее проговариваю, делая над собой усилие. – Сейчас уже поздно, давай обсудим это, – блин, я даже не знаю, что мы сейчас обсуждаем, – завтра с новыми силами и как следует отдохнув, хорошо?

– Нет, совсем не хорошо! – почти кричит она.

Тут из спальни выходит отец. У нас двухместный номер. В спальне располагаются родители, там же стоит дополнительная кровать для Федьки, так как он первее всех ложится спать. Я ночую в общей комнате ближе к выходу, где мы все сейчас и находимся.

– Что вы тут устраиваете истерики на ночь глядя? – недовольно выговаривает нам отец, нахмурив брови. – Здесь стены тонкие, как в японских домах, хоть пальцем ковыряй насквозь. Мы ночами слышим как соседи дышат, а вы тут кричите. Вас весь корпус вынужден слушать. Заканчивайте сейчас же! – строго заканчивает, глядя преимущественно на свою жену.

Батя – вот на кого можно положиться в любой ситуации.

Мать недовольно поджимает губы, сложив на груди руки морским узлом. Видно, что пятисекундное молчание ей тяжело даётся.

– Я пошёл мыться и буду ложиться спать, если вы не против, – устало говорю, надеясь, что на сегодня мать уже закончила.

– Нет, ты меня сначала выслушаешь.

Вот почему она так всегда делает? Выдёргивает из состояния покоя, когда ты уверен, что самое плохое уже позади.

– Что ещё? – раздражённо спрашиваю, в то время как отец, стоя слева от матери, чуть позади, знаком ладони показывает мне успокоиться. Я глубоко вдыхаю.

– Ты вообще знаешь что-либо об этой Кате? Или ты дальше задницы не считаешь нужным полюбопытствовать?

Я так сильно сжимаю челюсти, что у меня зубы сводит. Отец кладёт руку на плечо своей жены, но она тотчас скидывает его руку. Я горжусь собой, что пока держу свой рот закрытым. Мои раздувающиеся ноздри, прогоняющие как будто десятки литров воздуха в секунду, наверное, говорят красноречивее, так как мать немного сбавляет обороты.