Наталья Горбачева - Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо

– Лара, я не мог говорить, понимаешь? Серьезные клиенты. Я уже еду к Глебу, не волнуйся…

– Я прошу тебя, никому не открывай дверь!

В действительности Менделеев сидел в казино, всю ночь и до сих пор – с перерывом на школу – фортуна была на его стороне. Но надо было вовремя остановиться. Ее звонок был сигналом. Он вышел из игры, поменял фишки на деньги – оказалось семь тысяч баксов, накупил всяких вкусностей, забрал у знакомой киоскерши сегодняшнюю прессу и вернулся к Глебу, отпустив соседку.

– Уроки выучил? – спросил Менделеев, выгружая пирожные на большую тарелку.

Чуть-чуть осталось. С этой Варварой Ерундисовной так трудно, она, понимаешь, как ребенок – от сериалов оторваться не может. Эта Нудисовна ест и спит за телевизором. Даже не покормила, я ее чаем поил, хоть обратила на меня внимание, – затараторил Глеб. – Ты какой-то уставший, Олег!

– Да-да-да, – рассеянно отозвался Менделеев. – Давай, иди доделай, а потом мы с тобой по-по-по…

– По-поговорим, – подхватил Глеб.

– Нет, по-по…

– По-поедим!

– По-посмотрим!

Глеб думал, что Олег дурачится, но тот, что называется, лыка не вязал – от усталости. И как только мальчик ушел в свою комнату, Менделеев, бросив принесенные газеты на пол, заснул на диване.

Через полчаса Глеб радостно воскликнул:

– Олег, я все сделал, давай все-таки по-по-поговорим!

Менделеев сладко спал. Глеб решил, что даст ему поспать еще полчасика, а пока принялся собирать с пола газеты. В каком-то еженедельнике он вдруг увидел свою фотографию, вернее, он с мамой стоял на крыльце школы. Глеб хотел разбудить Менделеева, но пожалел, стал читать заголовок: «Сын замминистра видел отца только по телевизору». Под заголовком была и другая фотография – мама во дворе их дома разговаривала с каким-то мужчиной. Мужчину Глеб сразу узнал – это был тот красивый мужчина, который приходил к ним как-то вечером.

Поздно вечером Лариса вернулась домой, тогда и обнаружили пропажу Глеба. Менделеев ничего вразумительного сказать не мог, потому что «задремал». Обзвонили друзей, соседей, больницы и морги – безрезультатно. Не хотелось волновать родителей, но ночью пришлось позвонить и в Бережки. Там Глеба тоже не было.

Лариса просидела всю ночь на диване, не смыкая заплаканных глаз. Менделеев сидел рядом и утешал:

– Ничего не случится, слышишь? С Глебом все будет в порядке, я уверен, – но сам чувствовал себя отвратительно, не в состоянии понять, что толкнуло мальчика на побег.

– Он не мог уйти просто так, – повторяла Лариса. – Должна быть какая-то причина. Вы не ругались?

– Да нет же!

– Олег, ты уверен, что Настя не звонила?

– Никто не звонил, никто не– приходил, – отвечал Менделеев, хотя был в этом совсем не уверен.

Он проклинал себя за казино и сто раз уже давал себе клятву, что если Глеб найдется, туда больше – ни ногой. А если не найдется… Это будет конец.

– Почему же он ушел? – ныла Лариса. – И почему ты позволил ему уйти? – она перешла на крик.

Сорвался и Менделеев:

– А он у меня спрашивал? Пошел в свою комнату доделать уроки… Откуда я знал?

Потом она просила у него прощения за крик, а он – у нее.

– Я все время себя виню, – искренне говорил Олег, недоговаривая, в чем его вина.

Лариса отвечала, что он не виноват, наоборот, это она…

Рано утром после прокуренной ночи Менделеев вышел прогуляться и подышать свежим воздухом и разговорился с соседкой с первого этажа, которая вышла погулять с собачкой, Пусиком. Та и рассказала, что после десяти вечера видела, как Глеб спускался по лестнице – а она как раз с Пусиком возвращалась с вечерней прогулки и спросила Глеба, куда, мол, собрался, на ночь глядя?

– А он сказал: иду к папе. Ну, я думала, что этот папа ждет его на улице. Хотя сейчас думаю, какой такой папа?

Папы-то нет… – пожала плечами соседка. – А вы Ларисе кто будете?

– Адвокат, – ответил Менделеев.

Услышав эту новость, Лариса испугалась так, будто узнала о смерти сына.

– Значит, надо позвонить ему… – это решение далось ей с невероятным трудом.

Герман явился через полчаса. Выслушав сбивчивый рассказ об обстоятельствах исчезновения Глеба, он жестко сказал:

– Город переверну… – и тут же принялся звонить по своим секретным телефонам, употребляя самые серьезные слова и выражения, связанные с ОМОНом, группой захвата и ФСБ.

Конев энергично ходил по квартире со своим мобильником, и пока он говорил, Лариса неотрывно смотрела на него с надеждой. Менделеев же следил за Ларисой, все более чувствуя,, что много потеряет в ее глазах, когда этот… хмырь разыщет Глеба. А Конев уже в открытую называл сына Ларисы своим.

– Знаю, что делаете все возможное, – говорил он по телефону. – А ты сделай невозможное, поставь всех на уши! Саша, ты знаешь: Конев никогда не бывает в долгу, да… Речь идет о моем единственном сыне.

Потом замминистра вдруг стукнул себя мобильником по лбу и сказал Ларисе:

– Он же меня в министерство поехал разыскивать! – после этого набрал новый номер. – Конев говорит. Кто это?.. Николай, быстро возьми несколько человек из охраны, посмотрите везде: в бюро пропусков, при входе, вокруг министерства… Мальчик, зовут Глебом, восемь лет, худенький… В чем одет?.. Никто не знает. Это мой сын. Если найдешь, сразу звони. Скажи ему, что папа уже едет! Кто ищет?.. Не до него сейчас…

– Что? – с надеждой спросила Лариса Германа. – Есть надежда?..

Все друг друга ищут: Глеб – меня, я – Глеба, министр – меня, – подошел к ней Герман, заслонив от Менделеева.

– Может быть, поедешь, если министр ищет? – чуть не плача сказала Лариса.

– Я тебя умоляю: министров этих – пруд пруди, а сын один.

И все же Коневу пришлось уехать на работу. Менделеев остался с Ларисой. Они сидели молча на диване, понимая, что ничего большего сделать не смогут. Звонили родители из Бережков, рвались приехать, но Лариса отговорила.

Потом был один страшный звонок. Сообщили, что в Москве-реке выловили тело мальчика, приметы сходились. Лариса собралась ехать, запретив Менделееву сопровождать ее: вдруг вернется Глеб, а в квартире никого нет… Ее не было два часа. Вернулась без кровинки на лице, опустилась омертвевшим телом на стул и сказала:

– У него шнурки были развязаны. У Глеба всегда шнурки развязываются… – она тихо заплакала. – Это мог быть Глеб… Как подумаю, что у того мальчика где-то есть мать… которая думает, что он еще жив…

Менделеев подошел сзади, сжал ее плечи… Раздался звонок, она схватила трубку:

– Да, мама… Пока ничего нового… конечно, сразу позвоню… мамочка, не плачь, ну пожалуйста…

Как только она положила телефонную трубку, раздался новый звонок, Лариса снова схватила трубку, но вдруг поняла, что это был звонок в дверь.