Риза Грин - Девять месяцев из жизни

НАПЛЫВ:

ГОСТИНАЯ В ДОМЕ СЕМЬИ МАРКУС, ДЕНЬ.

ДЖУЛИ и ДЖОН, симпатичная тридцатилетняя чета, сидят на диванчике, держась за руки. Джули на девятом месяце беременности, выглядит и говорит как классическая степфордская жена. Джон выглядит подозрительно счастливым – причем каким-то нездоровым счастьем, которое обычно достигается только медикаментозными средствами.

ДЖУЛИ ( механическим голосом ): Я всегда хотела быть матерью. Это у меня в характере – воспитывать, заботиться. Забавно, я была младшей из четырех детей, но именно я всегда заботилась о старших сестрах.

ДЖОН ( уставившись на Джули): Я люблю детей. Быть отцом, наверное, очень здорово.

ДЖУЛИ ( нежно глядя на Джона ): А я не могу дождаться завтрашнего дня. Мы устраиваем вечеринку перед родами и пригласили фотографа. Я думаю, что это уникальная возможность запечатлеть меня и Джона в такой момент, когда меняется вся наша жизнь.

СМЕНА КАДРА:

ФОТОСТУДИЯ, ДЕНЬ.

Джули, Джон и стереотипная БОГЕМНАЯ ДАМА, одетая с головы до ног в черное, обсуждают детали съемки. На Джули полупрозрачное одеяние в цветочек, оставляющее живот открытым. Ее, похоже, не волнует, что выглядит она в нем совершенно по-идиотски, если не сказать – омерзительно.

НАРЕЗКА КАДРОВ:

Джули, Джон и Джулин чудовищный живот в разнообразных позах, на фоне сверкающих вспышек камеры.

БОГЕМНАЯ ДАМА (крутя камерой во всех направлениях и щелкая кнопками): Отлично! Великолепно! Вы оба так естественно держитесь!

ЗАТЕМНЕНИЕ ДЛЯ РЕКЛАМНОЙ ПАУЗЫ.

НАПЛЫВ:

Появляется логотип и звучит мелодия заставки. БОЛЬНИЦА «СИНАЙСКИЕ КЕДРЫ», ДЕНЬ.

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ВХОД. Входят и выходят сотрудники больницы и редкие пациенты.

СМЕНА КАДРА:

БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА, ДЕНЬ.

Джули лежит на больничной койке, громко дышит. Выглядит бледной и очень настоящей, в отличие от идеальной картинки предыдущего дня. Рядом суетится МЕДСЕСТРА, подключая ее к капельнице. Джон разговаривает по телефону.

ДЖОН: Мама, это я. Джули рожает... да... уже четыре сантиметра. Я думаю, тебе надо подъехать.

ДЖУЛИ (низким лающим голосом , с искаженным от боли лицом): Джон, отойди от телефона. Ты пришел мне помогать или болтать?

Джон подходит к Джули и берет ее за руку.

ДЖОН ( улыбаясь) : Хорошо, дорогая, хорошо. Давай: раз, два, три...

НАПЛЫВ:

БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА, НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ СПУСТЯ.

Джули в больничной рубашке, три МЕДСЕСТРЫ и ДОКТОР, все в хирургических масках. Джон стоит рядом с кроватью. Джули растрепанная и страшная, явно мучается от боли.

ДЖУЛИ ( на грани истерики ): Прекратите это, пожалуйста. Я больше не могу. Сделайте что-нибудь. Жжет, жжет, ой, как жжет! ( Визжит. ) Почему ваши уколы не действуют? Я же все чувствую! Сделайте мне еще обезболивающего!

ДОКТОР ( мягко ): Скоро все кончится, Джули, потерпите немножко. Мы не можем больше давать обезболивающих, потому что вам надо тужиться.

ДЖУЛИ ( истерически визжит ): Я не могу! Я не могу! Пожалуйста, не надо! Я не могу дышать! Я не могу дышать!

ДОКТОР ( с серьезным лицом ): Сестра, дайте ей кислород!

СТАРШАЯ СЕСТРА бежит за маской и прикладывает к лицу Джули. Джон держит ее за руку и нежно улыбается. Джули начинает успокаиваться.

ДОКТОР: Хорошо, Джули. Сделайте несколько глубоких вдохов, а потом я хочу, чтобы вы еще раз потужились изо всех сил. Расслабьтесь, скоро все кончится. Ну что, готовы? Раз, два, три – тужьтесь!

НАЕЗД:

Джулино лицо, искаженное от боли.

ДЖУЛИ ( издавая первобытные вопли): Ыыыыы! Гг-гыыыы! Гкхыыыыы! (Джону.) Ты (бип бип бип)! Какого (бип) ты тут лыбишься как (бип бип)! Гыыыыы!

НАЕЗД:

Джон продолжает улыбаться, но уже без прежнего энтузиазма; похоже, еще немного – и он упадет в обморок.

ДОКТОР: Хорошо, вижу головку! Тужимся, тужимся! Это... девочка!

НАЕЗД:

Хлюпающая носом Джули

ЗАТЕМНЕНИЕ ДЛЯ РЕКЛАМНОЙ ПАУЗЫ.

Логотип и заставка шоу.

КОРИДОР РОДИЛЬНОГО ОТДЕЛЕНИЯ.

Несколько десятков человек ходят взад-вперед по коридору; Джулина мама – ухоженная, хорошо одетая женщина пятидесяти с чем-то лет – говорит в камеру.

ДЖУЛИНА МАМА: Это у меня седьмой внук, представляете? Семь – это мое счастливое число. Когда я иду в Лас-Вегас, я всегда ставлю на семь черное, хотя черное в данном случае ни при чем, важно, что семь.

СМЕНА КАДРА:

БОЛЬНИЧНАЯ ПАЛАТА, ЧАС СПУСТЯ.

Джули лежит в кровати и болтает с кем-то из родни, снова похожая на обычную себя. Волосы уложены, пижама в цветочек, лицо тщательно накрашено. Открывается дверь, входит БЕРЕМЕННАЯ ПОДРУГА Джули, на вид никак не больше двадцати семи, хотя блеск для губ не помешал бы. Она подходит к кровати и целует Джули в щеку.

БЕРЕМЕННАЯ ПОДРУГА: Здравствуй, мамочка!.. Ты мне все должна рассказать. Это было ужасно?

ДЖУЛИ ( улыбаясь ): Да нет, ничего особенно страшного не было.

Она наклоняется поближе к подруге и что-то шепчет.

БЕРЕМЕННАЯ ПОДРУГА ( громко) : Ты накакала на родильный стол?!

СМЕНА КАДРА:

КОРИДОР РОДИЛЬНОГО ОТДЕЛЕНИЯ.

Джон стоит в коридоре, во рту у него розовая жевачка в форме сигары. Говорит в камеру.

ДЖОН ( все так же улыбаясь ): Да, было немного страшно. Столько крови и всякого такого, сами понимаете. Но главное, что с моими девочками все в порядке, и я уже влюбился в свою малышку.

ЗАТЕМНЕНИЕ ДЛЯ РЕКЛАМНОЙ ПАУЗЫ.

Логотип и заставка шоу.

ГОСТИНАЯ В ДОМЕ СЕМЬИ МАРКУС, НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ СПУСТЯ.

Джули и Джон, опять идеальная пара, сидят на диванчике, держа на руках ЛИЛИ – ребенка, завернутого в одеяльце.

Внизу экрана появляется надпись: ЛИЛИ МИШЕЛЬ МАРКУС, три килограмма триста шестьдесят граммов.

ДЖУЛИ ( не отрывая взгляда от Лили ): Мы прекрасно себя чувствуем. Лили – настоящий маленький ангел, и Джон с ней такой милый. Я уже забыла, что когда-то мы жили без нее.

ДЖОН (улыбаясь ): Я так люблю моих девочек. (Целует Джули , потом Лили.)

ДЖУЛИ ( нежно глядя на Джона ): Это был самый потрясающий опыт в нашей жизни. И я готова сделать это еще раз!

ЗАТЕМНЕНИЕ.

ТИТРЫ.

Загорается свет, и в комнате звенит нездоровая тишина. Думаю, никто из присутствующих не может припомнить, существуют ли правила поведения для таких ситуаций. Надо хлопать? Или быстро выбегать из комнаты? Лично я в полном ужасе. В тот день, в больнице, я ей сказала столько всего хорошего, а они из всего этого выбрали только про какашки!

Представляю, в каком состоянии Джули. Вот теперь-то, наверное, жалеет, что сначала сама не посмотрела.

Несколько человек все-таки решаются на вежливые аплодисменты, а я встаю и ищу глазами Джули. Ее нигде не видно, но в дальнем конце комнаты я вижу мать Джули и мать Джона в окружении другой родни.