Татьяна Пасмурова - Люблю тебя. Прости

На том и расстались, а в среду мне на работу позвонил Толик и пригласил на свидание. Как-то слово за слово, ну я и согласилась. Примерно через полчаса после его звонка меня снова пригласили к телефону. Звонила Настя, чтобы предупредить меня о возможном звонке Толика. Разумеется, она уговаривала меня ни в коем случае не встречаться с ним. По ее мнению, такой потаскун был мне совершенно не нужен. И вот тут в меня словно бес вселился: я рассказала ей, что Толик уже позвонил, и что я точно встречусь с ним вечером, а потом, даже не попрощавшись, положила трубку.

После работы Толик зашел за мной в архив, и мы отправились на набережную, хорошо, что погода позволяла. Мы говорили о пустяках, шутили, смеялись. Все было очень даже весело, пока Толик не предложил мне стать его девушкой. Я категорически отказалась, объяснив это тем, что люблю Илью и никогда не смогу полюбить кого-то еще. Я начала плакаться Толику о том, как трудно ждать, когда не знаешь, нужна ли ты вообще, но в любом случае, меня это не остановит. Илья приедет, и мы будем вместе. Толик очень внимательно выслушал все мои слезливо-страстные речи, а потом сказал, что понимает, как это тяжело. Он сказал, что никогда не встанет между мной и Ильей и поможет мне сделать так, чтобы мы были вместе.

Как же я была благодарна этому молодому человеку, над которым пусть и по-доброму, но иногда подшучивали его друзья, считая его, по меньшей мере, непутевым. В конце концов, Толик проводил меня до дома и, поцеловав напоследок в щеку, сказал, что Илья уже около месяца, как вернулся, и в выходные они все встречались. Меня его слова не то чтобы удивили, ведь баба Шура меня об этом уже предупреждала, но после них я быстро попрощалась с несостоявшимся кавалером и помчалась домой, чтобы позвонить Илье, ведь у меня оставался только один день, надо было успеть.

Пока я набирала заветные семь цифр на телефонном диске, мое сердце так и норовило выпрыгнуть из груди, ведь еще немного, и я услышу его голос, а завтра мы с ним встретимся. Трубку взяли очень быстро, прозвучало всего лишь два–три гудка, и на другом конце провода раздался голос, услышать который было самым большим желанием моего прошедшего лета. Но разговора не получилось. Выслушав мое приветствие, Илья сначала достаточно долго молчал, после чего ответил, что больше никогда не хочет встречаться со мной, что я ему неинтересна, и положил трубку.

Что было дальше? Да ничего особенного. В четверг мы с подругами устроили маленький междусобойчик прямо на работе. Дело в том, что наше начальство уволило уборщицу, и теперь мы сами мыли полы после закрытия архива, поэтому могли себе иногда позволить некоторые вольности.

Короче, в четверг, вместо встречи со своим будущим мужем я напилась просто в хлам, а потом позвонила Толику и договорилась с ним о встрече на следующий день. Девчонки довели меня домой под белы рученьки. Сама я еле-еле могла перебирать ногами. Хорошо, что моего позора не видели родители, как всегда, проводившие время на даче. В пятницу утром я проснулась от сильных желудочных спазмов, а потом выпитый вчерашним вечером алкоголь вырвался из меня наружу. Мало того, что я валялась прямо на полу, не добравшись до своей кровати всего несколько метров, так и спала я еще прямо в пальто. Так что, и пальто, и сапоги, и пол – все это в пятницу утром было не просто жуткого вида, но еще и источало такое зловоние, что даже в глазах резало.

Я не смогла пойти на работу, позвонила начальнице и взяла отгул, сказавшись больной. Потом кое-как привела себя в божеский вид и снова поехала в Ключевой. Но в тот день старушка была занята: клиенты толпились уже на улице. Во все наши предыдущие встречи я не встречала у бабы Шуры ни одного человека. В этот же день пришлось ждать, долго ждать. Баба Шура вышла во двор, спустя пару часов после моего приезда и сразу обратилась ко мне:

– Вижу, встреча с будущим мужем состоялась?

Я отрицательно замотала головой, не в силах что-либо сказать.

– Беги ты, деточка, от этого человека, не твой он.

Потом баба Шура развернулась и ушла в дом, пригласив следовать за собой девушку из очереди. Я же, постояв в растерянности еще какое-то время, вернулась в Выборг.

Вечером с бутылкой водки ко мне домой пришел Толик. После непродолжительного и молчаливого застолья он тупо, без каких-либо изысков, залез на меня, подергался, уткнувшись лицом в мою подушку, быстро кончил и завалился спать. Я смотрела в потолок и вспоминала нашу первую встречу – баньку у Кречета, когда Толик был там с какой-то Надюхой.

Мы с Кречетом на правах хозяев пошли в парилку последние и когда вышли оттуда, то голубки уже спали на одном из диванов в большом предбаннике. Мы легли на втором диване и быстро уснули. Под утро я проснулась от ритмичного поскрипывания соседнего дивана.

Картина, конечно, была так себе. В предрассветных сумерках Толик забрался на Надю, та слабо пыталась сопротивляться, но он зажал ей рот рукой и преспокойно ритмично скрипел, нисколько не беспокоясь ни о чувствах партнерши, ни о том, что подобные звуки могут разбудить нас с Ильей. Количество выпитого спиртного, видимо, дало о себе знать, и он очень долго не мог кончить. Бедолага пыхтел и потел, старательно пытаясь как-то завершить начатое, но все безрезультатно. Надюха уже вся измучилась, измучился и сам секс-марафонец, но конца-края этому представлению не было видно. В какой-то момент мне надоело смотреть на все это, я встала, подошла к горе-любовникам и погладила Толика по голове. После этого он сразу обмяк, сполз со своей дамы и тут же уснул, даже не удосужившись натянуть на свой зад штаны.

И вот теперь я была на месте той самой Надюхи: лежала рядом с совершенно чужим мне человеком и плакала. Отец был прав, я позволила себе лишиться девственности еще до свадьбы, а значит, никого другого я не заслуживала. Толик настолько потасканный, что никогда не упрекнет. На следующее утро мы проснулись парой, а я для себя решила, что больше не поеду в Ключевой. Общаться с бабой Шурой я больше не хочу, хотя потерять ее очень-очень жалко.

Глава восьмая

Мария и Илья. Сентябрь 2019 г.

Очень-очень жалко девушку, у которой такие огромные и дикие тараканы в голове – эта мысль пришла в голову Марии, когда она прочитала очередную запись в дневнике ее матери и глубоко задумалась. Как же не похожа она на уравновешенную и мудрую женщину, какой знала ее дочь! Неужели девчонки конца двадцатого столетия так были зациклены на своей непорочности? Или это только в их семье был такой домострой? Какой же темной нужно быть, чтобы так реагировать при виде обнаженного мужчины?

А Кречет этот, ну прямо первый парень на деревне, а в деревне один дом. Так унижаться перед очередным своим кавалером – это, конечно, край. Да и отец мой, похоже, еще тот красавчик! Разве могут быть счастливыми отношения, построенные на жалости и желании облагодетельствовать?