Яна Соболь - Подруга дочери

Кира

Я нагло села на подоконник и сдула непослушную челку, лезущую на глаза.

Мы только что вернулись с подругой из студенческого городка, получили ключи от комнаты и талончики питания.

– Сейчас перекусим и дождемся папу, – верещала Лизка, доставая бургеры из холодильника, запихивая их в микроволновку.

Мое любопытство взяло верх.

– Ты так и не рассказала, что случилось с твоей матерью. Как ты переехала к отцу? Кто он вообще?

– Как видишь, он богатый чувак и живет всего в часе езды от города.

– Богатый? – хмыкнула я, поглядывая на запасы фастфуда в холодильнике.

– Ага. Оказывается, мы все это время жили на его алименты. Но как только он прекратил выплачивать алименты с моего восемнадцатилетия, так мама прекратила притворяться доброй и любящей. Взяла своего тренера по фитнесу и свалила в неизвестном направлении.

– А ты? – я в шоке смотрела на Лизу, усиленно делающую вид, что ее предательство матери никак не касается.

– Позвонила отцу и спросила, могу ли заложить его подарок на совершеннолетие в ломбард.

– А он?

– Тут же приехал и забрал меня к себе, – Лиза пожала плечами, вытащила бургеры, но так и не посмотрела на меня, свою лучшую подругу.

– А почему ты не позвонила мне?! – я почти заорала на нее, пытаясь поймать взгляд.

– А у тебя есть деньги? – ехидно ввернула она, все же посмотрев мне в глаза.

Я подняла вверх руки, сдаваясь. Ладно, неудачное предложение. Наверное, звонок богатому папочке был лучшим вариантом.

– Мы с того момента не слышали о ней, и меня это устраивает. Она живет с этим сосунком, своим тренером, где‑то на юге.

Я распаковала бургер, откусила, переваривая информацию. Хреново получилось с ее мамой. Я ее всегда представляла образцом матери. У меня с Лизкой схожая ситуация, мы обе воспитывались мамами. Только моя была пьющая и гулящая, а ее – образцовая. Я еще могу себе представить предательство от отца. Они по умолчанию не были добрыми, отзывчивыми и привлекательными. Но когда тебя бросает мать и подбирает отец? Это полный финиш.

– Мне так жаль, что тебе теперь придется терпеть папашу…

– Ой, не жалей! Я люблю своего папу, он лучший. Правда, некоторое время он очень злился. Ну а кто бы не злился? Жил себе спокойно, а тут я на голову свалилась. Но он практически не вылезает из офиса. Я целыми днями его не вижу.

– Чем он занимается?

– У него юридическая фирма. Он работает с крупными компаниями, зарабатывает огромные деньги. Карьерный рост и все такое, но иногда мне хочется, чтобы он взял уже отпуск и отдохнул. Он так сильно похудел.

– Кхм… Меня обсуждаете?

Глубокий соблазнительный голос звучит за спиной, и я почти сворачиваю себе шею, чтобы увидеть самого потрясного мужчину из всех, что я когда‑либо видела. Темные густые волосы, пронзительные голубые глаза, точеные скулы, широкая мускулистая грудь, руки, перевитые венами…

Твою мать, у меня мгновенно намокают трусики.

Мысль о том, чтобы приходить к нему домой каждую ночь, массировать плечи, чтобы снять дневной стресс, а потом заниматься с ним диким жарким сексом, показалась такой потрясающей и такой неожиданной…

…что я подавилась бургером.

– Эй, ты в порядке? – Лиза протянула мне стакан с колой, пока я пыталась откашляться.

Ясно, что нет. Я уже мечтаю стать ее новой мамой! И очень надеюсь, что он не женат.

– Да… уже хорошо, – отмахнулась от Лизы, развернулась к ее отцу, расправляя плечи и выпячивая грудь. – Привет! А мы тут ваш холодильник опустошаем. Я слышала, еда в студенческой столовой – полный отстой, вот мы с Лизой калориями запасаемся. Заранее.

Я широко улыбалась и глупо играла бровями, пытаясь шутить, потому что мозг отключился напрочь, отказываясь функционировать.

– Лиза, может, ты познакомишь меня со своей подругой?

Я снова поплыла от его соблазнительного голоса, но уловила главное, он хочет знать мое имя!

– Да, конечно, – подскочила я, не давая ошалевшей Лизе вставить даже слово. Мне плевать, о чем она подумает.

Его взгляд перемещается на меня, и я протягиваю ему руку.

– Здравствуйте, я – Кира. Очень рада знакомству.

Он протягивает мне руку:

– Филипп Андреевич. Крутой. – Наши руки соединяются, и по моим венам искрится ток.

– Потрясающие! – взволновано охнула я. – Как здорово. Крутой, точно. А почему Лиза не крутая?

Филипп быстро переглянулся с дочерью и натянуто улыбнулся мне:

– Главное, она – Филипповна, а фамилии девочки все равно меняют при замужестве.

Я, кажется, засмеялась, в ужасе догоняя, что «крутой» не характеристика, а его фамилия!

Это же надо так облажаться!

– Твои родители тоже здесь?

Филипп немедленно отступил, отпуская мою руку.

– Ой, нет. У меня только мама, и она застряла на работе.

Интересно, он поймет, что моей маме глубоко насрать, что ее дочь поступила в колледж и сегодня съезжает из дома в общежитие?

– Кира, ерунда. Мой папа поможет нам все перевезти и поднять в комнату. Он лучший. Да, пап?

Я только переехала и уже ненавижу колледж. По спине стек пот, впитываясь в белую майку, и все первокурсники знают, что на мне розовый лифчик. Мне по большому счету насрать. Я в курсе, что у меня достойные сиськи, есть на что заглядеться.

Но впереди целый день распаковки, а мать так обо мне и не вспомнила. Лиза со своим секси‑папочкой вчера привезла меня с вещами в общежитие, и пару чемоданов Лизы, а потом оба свалили домой, а я осталась ночевать на новом месте. Сегодня же предстояло разобрать все по местам и дождаться подругу.

Четыре коробки барахла в центре крохотной комнаты в общежитии, одна уже распотрошенная.

Я подняла майку и вытерла пот с лица, используя ее как полотенце.

– Кхм… Тук‑тук.

О, этот ни с кем не спутываемый голос! Боже, да!

– Ой… Вы уже приехали?

Я все еще держала майку задранной, выставив свою грудь в розовом бюстгальтере.

Филипп одет в облегающие джинсы и повседневную футболку, что только подчеркивает то огромное количество времени, которое он проводит в тренажерном зале.

Он просто поглощает меня взглядом. Видит то, что не должен и не может отвести взгляд.

А я наслаждаюсь каждой секундой произведенного эффекта. Сердце замерло, и дрожь искушения побежала по позвонкам. К сожалению, он быстро заметил свой промах и перевел взгляд мне в глаза. Прочищая горло, проговорил:

– Э‑э, да. Только что. Лиза попросила помочь с мелким ремонтом.

Фух! Он еще и что‑то делать руками может. И весь день будет на моих глазах, как сладкий и недоступный кексик во время диеты.

Черт же!

Нельзя отрицать притяжение между нами. В его глазах горит пламя жгучего желания, затягивая меня еще глубже в моем. Я прикусываю щеку изнутри, делая шаг ближе. Бьюсь об заклад, Филипп и пахнет божественно. Мускусной пряностью, как все мужчины.