Лариса Печенежская - Магические камни любви. Том II

– Что ж, надо Аббаса похоронить со всеми королевскими почестями. Вот этим ты и займёшься в ближайшие дни.

– А когда его тело предадим земле, какова будет моя участь?

– Пока будешь, как и прежде, выполнять свои обязанности. Когда на трон взойдёт новый правитель, он сам решит твою дальнейшую судьбу.

– Спасибо и на этом, мудрейший Сараир. Я пойду готовить тело Аббаса к прощанию и погребению. Он будет покоиться в крипте?

– Там, где все правители Мунаввара, – коротко бросил Глава Совета.

Еще раз поклонившись ему, Кайс вышел из кабинета, оставив Сараира одного. Тот вскочил из-за стола и, не скрывая ликования, хлопнул в ладоши. Всё складывалось как нельзя лучше. Правда, оставалось неясным, кто убил Аббаса, но ответ на этот вопрос его интересовал мало. Главное, его смерть открыла ему дорогу на престол Мунаввара. Не удержавшись, он попытался телепатически связаться с Хайвардом. Тот подключился сразу.

После приветствия Глава Старейшин Мракоты спросил:

– Почему ты беспокоишь меня?

– О, простите меня, высокочтимый Хайвард, – ответил он, сдерживая радость, – но у меня весьма уважительная причина для этого. Наш правитель Аббас был найден убитым в своём зале. С этой минуты я приступил к исполнению его обязанностей до того, как будет назначен новый правитель Мунаввара, и хотел бы напомнить вам о нашем разговоре.

– Я помню о нём. Сейчас сообщу всеправителю Йерку эту печальную новость и узнаю, что он думает по поводу будущего вашей страны. Когда мне будет что тебе сказать, я свяжусь с тобой.

И отключился. Сараир закрыл глаза в немой просьбе, чтобы внешние силы поспособствовали его восхождению на трон Мунаввара. Понимая, что больше нельзя тянуть с посещением места убийства Аббаса, где находилось его тело, Глава Совета накинул на себя черный плащ – накидку и отправился в его покои, натянув на лицо маску сильнейшей скорби.

Пролетев четыре часа по морозному воздуху, Рэйм почувствовал, как холод стал проникать сквозь одежду, вызывая в теле дрожь. Передав всем телепатически приземляться, пошел на снижение. Местность под ними была уже более заснеженной. В большой долине, разделенной покрывшейся льдом рекой, по обеим ее сторонам росли кустарники, карликовые березы, ели и лиственницы. Среди снега краснела клюква и брусника, словно маленькие солнышки, оранжевым оттенком радовала взгляд морошка, но самой неприметной среди северных ягод была черника.

Приземлившись среди этого ягодного великолепия, не испугавшегося снега и мороза, Рэйм, чтобы размяться, разрешил всем полакомиться этими дарами природы, а сам подозвал к себе Росалию.

– Дай всем капли сопротивления холоду, поскольку тело стало замерзать. Как часто их можно употреблять?

– Сколько необходимо. Ограничений нет.

– Тогда займись делом, чтобы никто не заболел, пока мы будем продвигаться на север. Чем дальше, тем будет морознее.

– Может, дать еще и элексир «Gef»? Он укрепит силы и повысит противостояние организма плохим погодным условиям.

– Как считаешь нужным, так и действуй. Я разрешил тебе отправиться с нами исключительно потому, что ты хорошая знахарка, поэтому больше не грузи меня вопросами, которые являются твоей компетенцией.

Лиа кивнула головой и стала снимать с плеча сумку, в которой находились необходимые зелья. Когда все перекусили горохом насыщения, приняли капли и полакомились подмороженными ягодами, вновь отправились в путь, взлетев невысоко над землёй, поскольку сила ветра здесь была слабее.

Девушка летела рядом с Эйлом. Он иногда брал ее за руку, но чаще всего с нежностью поглядывал на неё, наполняя сердце теплом. Они пролетели еще четыре часа, но так как опасного для организма холода не ощущали, решили продолжить полёт. Вокруг них воздух наполнялся теменью, и лишь звёзды тускло освещали им путь. Надо было искать место для ночлега, о чем Рэйм предупредил всех. Наконец выбрали подходящее место и приземлились.

Вокруг белел бесконечный снег. Не понимая, как они могут спать среди снежных сугробов, Лиа бросила вопросительный взгляд на брата. Тот пожал плечами, оглядывая пространство вокруг них. Эйл и Гардэн проверили плотность снега и, пощупав его, убедились, что он лег на землю в результате одного снегопада и уже спрессовался. Затем, достав свои малые посохи, стали вырезать из него блоки длинной в метр и шириной в полметра. Трещины, появившиеся на них, Амэтос и Митиэн стали замазывать рыхлым снегом. После этого на спрессованную снежную поверхность по часовой стрелке уже все вместе установили подготовленные блоки в квадратное помещение. Поскольку снег оказался очень глубоким, вход устроили в полу, прорыв к нему небольшой тоннель. Правда, по нему пришлось пробираться в основное помещение на четвереньках, но это никого не смутило, лишь вызвало веселье. Зато в единственной комнате можно было встать в полный рост.

Рэйм с помощью магии земли создал своим посохом каменные двухместные лавки, на которых можно было спать, не опасаясь голодных медведей, лис и волков. Ночь была спокойной, а потому все крепко спали, пропустив рассвет и поднявшись, когда день уже вступил в свои права. Съев горох насыщения, они оставили свой импровизированный дом и, оторвавшись от земли, полетели дальше. Их путь пролегал по южной тундре.

Было уже далеко за полдень, когда в небе появилась стая крупных черных воронов, которая летела прямо на них. Рэйм приказал быстро спускаться на землю, так как у него возникло подозрение, что эти хищные птицы встретились им в небе не случайно.

Приземлившись, Скэл, Гэйд и Хэлир достали самовозвращающиеся шестиконечные бумеранги с электрическими зарядами и, дождавшись, когда агрессивные птицы начали атаковать отряд, стали запускать их. Сражённые ими вороны, словно чёрные «кочки», расцвечивали белоснежную равнину, но остальные, выпустив когти, подобные кинжалам, старались нанести фатальные увечья людям.

Видя, что трое антамурийцев не справляются с огромным количеством впавших в ярость стервятников, Рэйм взял свой посох, решив прибегнуть к древней магии крови. Он сделал плавные движения посохом и очертил в воздухе круг, в котором огнём написал таинственный знак, а затем прочитал заклинание. Через мгновение вся стая воронов, кровь которых превратилась в лёд, даже не трепыхнувшись, мертвыми тушками усеяла землю.

Вийвека, наблюдавшая за своими воронами в зеркало, увидела их бесславную кончину и впала в ярость. Эта надёжная стая стервятников не раз успешно выполняла её задания, и напрасная гибель специально выращенных ею агрессивных птиц затронула в душе какое-то давно невостребованное чувство сродни жалости, о существовании которой она много лет как забыла. Злость сотрясала её тщедушное тело и, схватив свой костыль, старуха стала им колотить по сундуку, стоявшему неподалёку. Выплеснув на него всё своё негодование, она села и задумалась, как отомстить ненавистным чужакам, которые поставили под сомнение её возможности как колдуньи.