Ирина Бэйли - Флорин

Зрители особенно оживились из-за только что прибывших гостей. Гонки почтила своим присутствием сама королевская семья. Они торжественно пожали руки участникам соревнования, пожелали им успехов и неспешно направились к своей ложе. Зрители, не останавливаясь ни на минуту, приветствовали их громкими возгласами и свистом.

Еще большее возбуждение началось, когда команды покатили машины к пит-стопам. Первый мировой чемпионат в рамках Формулы-1 был готов к старту. Водители заняли свои места, застегнув шапки, напоминающие военные чепцы пилотов, и надели очки. Двадцать одна машина была готова сразиться в равном бою за почетное Британское гран-при. Механики проводили последний осмотр перед началом гонки, что-то подкручивая, подливая жидкость в машины или просто, упершись в коленки, разглядывали открытый двигатель.

Толпа замерла в ожидании. Кто-то наклонялся за ограждение, пытаясь увидеть, что же происходит у пит-стопов, кто-то просто стоял, переминаясь с ноги на ногу, кто-то озабоченно курил.

– Когда же они начнут? – с нетерпением спросила Александра.

– Осталась примерно минута до старта, – ответил Харрингтон, наклонившись к ней.

– И ни одной женщины-водителя, – почти шёпотом сказала Александра, но оба джентльмена услышали ее.

– Еще этого здесь не хватало. – Эдвард метнул на нее молнии сердитого взгляда. – Тогда меня точно бы здесь не было. Придут же кому-то такие вздорные мысли!

Харрингтон промолчал, лишь снисходительно улыбнулся.

Вдруг Александра вздрогнула от внезапного рева моторов. Водители впились взглядом вперед, словно прошлого для них больше не существовало. Они возбужденно ожидали заветного взмаха флага.

Спустя несколько секунд соперники, рыча, уже старались обогнать друг друга, тяжело повторяя изгибы бывшей взлетной полосы.

Александра почувствовала, как сердце ее заколотилось. В одно мгновение ей стало жарко под плащом, а платье превратилось в душную клетку. Она одной рукой держалась за Эдварда, а другую, прислонив к подбородку, сжала в кулак. Воздух разогрелся от визга и рокота проносящихся мимо мощных моторов. Кровь Александры бежала в венах в их ритме, а ее тело еле заметными наклонами повторяло каждое движение соревновавшихся.

– Молодец, Фарина, выжимает уже больше ста миль, – прокомментировал происходящее Харрингтон.

Он тоже выглядел возбужденным.

– Это второй номер? – взволнованно спросила Александра.

– Да! Красная Альфа-Ромео.

Эдвард, по-прежнему насупившись, молча наблюдал за гонкой. Он оттолкнул руку Александры, и на мгновение могло даже показаться, что ему стало интересно, тело его напряглось.

– Что с ним случилось, Эдвард? – спросила Александра, прикоснувшись к его локтю, и указала темно-коричневой перчаткой вдаль на остановившуюся вдали красную машину.

– Понятия не имею, – огрызнулся Эдвард, – нашла у кого спросить. Помолчи ты уже в конце концов.

– По-моему, у него перегрелся мотор, – сказал Харринтон. – Да, посмотрите, он снялся с гонки. Это Мазарати. К сожалению, не он первый и не он последний сегодня, кто преждевременно завершит забег.

– Еще бы эта консервная банка выдержала такою скорость, – пробурчал Эдвард, выпустив изо рта клубок дыма.

– Как жаль, – сказала Александра, видя, как водитель вылез и быстро прошел внутрь пит-стопа. – Ой, смотрите, еще один остановился. Тоже перегрелся двигатель?

– Похоже, он пока просто заправляется, – снова ответил Харрингтон.

Когда гонка закончилась, Александре показалось, что время пролетело несправедливо быстро. Победил итальянец под вторым номером. Толпа его приветствовала, репортеры окружили со всех сторон. Победитель широко улыбался и, казалось, не сомневался в своей победе, с гордым, но доброжелательным выражением лица он считал ее заслуженной.

Во время награждения оркестр, облаченный в красное, играл гимн Италии. На победителе красовался огромный венок из живых цветов, а рядом с ним стоял пожилой подтянутый мужчина, одетый в черный элегантный костюм. Его седые волосы с темными прядями были идеально причесаны.

– У меня есть единственное желание, – с ярким итальянским акцентом, улыбаясь, сказал победитель Формулы 1 в микрофон, – возвращаться в Сильверстоун снова и снова.

Толпа ревела от возбуждения. Александра думала, как тонко в гонках переплелись элегантность с силой, выносливость с жаждой победы. Соревнования закончилась, люди неохотно расходились кто куда, а ее сердце все еще гулко колотилось, ноги не слушались, не желали двигаться с места.

Эдвард и Харрингтон с каким-то джентльменом обсуждали автомобильный бизнес, а Александра подошла к треку, с трепетом в теле разглядывая его теперь уже совсем с близкого расстояния. Время в тот момент замерло, и мир вокруг нее тоже словно остановился. Это было другое измерение, в котором существовали только она и пленительная, строптивая дорога.

Ее окликнул Харрингтон.

– Нам пора, мисс Грант, – неохотно сказал он, как будто догадавшись, о чем она думала.

Когда Эдвард взял ее под руку и они медленно пошли к машине, Александра несколько раз обернулась на трассу. Внезапно почувствовав нестерпимый голод, она ощутила еще более нестерпимое желание обязательно оказаться на Формуле еще раз. За рулем одного из тех гоночных автомобилей, рвущихся вперед.

Из окна пентхауса открывался вид на усыпанный разноцветными огнями Лондон. Небо, раскрашенное в розово-синие тона, сонно зависло над мерцающими крышами многоэтажек и молчаливым хребтом Темзы, золотившимся от недавно вспыхнувших на мостах фонарей. Далеко, над Вестминстерским аббатством, темным силуэтом реял флаг. А утонувший в огнях одноглазый Биг Бен одиноко упирался шпилем в темные облака.

Александра стояла у окна с нетронутым бокалом шампанского. Одетая в просторный элегантный костюм черного цвета, с единственным украшением в виде нескольких крошечных дождевых капель на шее, она казалась отрешенной от происходящего.

– Вот ты где, Птичка, – подойдя к Александре, заметила маленькая девушка, похожая на какую-то сказочную героиню.

– Народу не так много, а я не могла тебя найти. Ты снова прячешься?

Молли недовольно поджала розовые губы, над которыми лоснился темный пушок.

– Ты права, Молли, и слово подобрала подходящее. Сама того не замечая, я действительно снова прячусь, – спокойно ответила Александра, в упор посмотрев на девушку и тут же снова отвернулась. – Любуюсь видом с террасы.

– Там действительно есть чем любоваться, – сказала Молли, выглянув за дверь террасы. – По-моему, дождь прекратился. – Она резко повернулась к Александре и поправила лямку платья, оголяющего матовую белую кожу с голубыми прожилками, маленькие покатые плечи и острые ключицы.