Кей Си Дайер - На край любви за 80 дней

Вновь повернувшись к восходящему солнцу, я начинаю снимать берег, чтобы проиллюстрировать отчет. И вдруг замечаю нечто странное. Недалеко от берега по пояс в воде стоит человек. Во всяком случае, похоже на то. Я максимально приближаю изображение с помощью телефотообъектива. Да, точно, мужчина. Он слишком далеко, чтобы можно было рассмотреть лицо или одежду. Но по пояс в воде? В ледяном Ирландском море? В марте?

Эйфория улетучивается, горло сжимает страх. Зачем он полез в воду? Может, хочет свести счеты с жизнью? Я надеваю фотик на шею и машу ему обеими руками.

– Эй! Что вы делаете?

Мой голос уносит ветром, и, чтобы привлечь внимание самоубийцы, я делаю несколько нелепых прыжков, размахивая руками.

– Эй, друг! Эй!

Ноль эмоций. Море спокойное, но мужчину то и дело накрывает волной. Мы движемся так быстро, что он почти исчезает из виду.

Я уже собираюсь бежать на мостик, как вдруг вспоминаю голос Мартина Сиксмита. «На восемнадцать часов раньше. Круто, да?»

Восемнадцать часов. Даже если капитан оперативно сообщит о самоубийце на пляже – что, если никто на берегу не сможет помочь? Наверное, нам придется остановить судно и спускать шлюпку. Надо будет сообщить в полицию. Сколько это займет времени?

Я со вздохом подношу к глазам фотоаппарат. Теперь я едва могу его разглядеть, но кажется, он зашел дальше. Видны только плечи и голова.

Отпустив фотик, я обеими руками хватаюсь за поручни. Никто не объявляет тревогу. Его никто не заметил, кроме меня. Если я немедленно не подниму шум, этот человек погибнет. Стоит ли останавливать судно из-за какого-то незнакомца?

Не отдавая себе отчета, я бегу за Мартином.

– Мартин! На помощь! Человек за бортом!

Мой голос заглушает ветром. Может, это и к лучшему? Он ведь не упал за борт. Я вновь машу руками, пытаясь привлечь внимание первого помощника.

– Мартин! Тревога! Смотри!

Я во весь дух несусь к нему. Он поворачивается к членам экипажа, завершает свою речь, и группа расходится по своим делам. Не сбавляя шага, я тычу пальцем в пляж, оставшийся позади, и хриплю:

– Человек в воде… там… сзади…

Судно сбавило обороты, и я вдруг замечаю в воде еще одну фигуру. Этот человек стоит ближе к берегу, но когда мы подплываем, волна накрывает его с головой. Я хватаю фотокамеру и навожу объектив на второго самоубийцу, как вдруг в поле моего зрения попадает третий. Он вроде стоит на коленях. А дальше в волнах болтается еще одна голова.

– Что за чертовщина? – бормочу я, поворачиваясь к Сиксмиту.

– Похоже на массовое самоубийство, – взволнованно говорит он. – Вот стервецы!

Мы продолжаем путь, и в воде вдоль пустынного пляжа появляется все больше человеческих фигур.

– Что происходит? – задыхаюсь от волнения я. – Ты можешь связаться с капитаном по рации?

Мартин делает большие глаза.

– Слишком поздно, – заявляет он, кладет планшет с папкой на ближайший шпангоут и начинает раздеваться.

– Придется самому!

– Не надо! – кричу я, удерживая его.

Он снимает форменный китель, оставив в моей руке только рукав, и тянется к ботинкам.

– Это опасно!

Мартин прекращает возню со шнурками и поднимает голову.

– У меня нет выбора. Посмотри, сколько их в воде – лемминги хреновы.

Я вновь хватаюсь за фотик и ловлю в фокус лица.

– Может, это какой-то религиозный культ? Что, если мы…

Я замолкаю, когда наконец удается навести объектив на одного из бедняг. Мужчину захлестывает волна, и он на мгновение исчезает из виду. Наведя резкость, я вновь ловлю фигуру в объектив, и впервые до меня доходит: что-то не так.

За спиной раздается сдавленный хрип. Оборачиваюсь и вижу, что первый помощник повис на перилах. Китель валяется на палубе, а ботинки по-прежнему на нем. Я кладу руку ему на плечо, но он сгибается пополам и хрипит еще громче.

– Мартин, – испуганно говорю я, – все хорошо. Не волнуйся. Я сбегаю на мостик…

Наконец он выпрямляется, и я могу разглядеть его лицо.

– Мартин… Ты… смеешься?

Он корчится от смеха пуще прежнего, хватает себя за колени и с трудом произносит:

– Точно, культ. Ой, не могу! Не иначе, долбаный культ!

Я в замешательстве оглядываюсь на берег. Уже и без фотика видно, что в воде множество фигур – не меньше сотни. Я только теперь замечаю, что все они совершенно неподвижны.

Тем временем Мартин надевает китель и обнимает за плечо вновь прибывшего члена экипажа. По-моему, это Карл, под началом которого я работала.

Они захлебываются от смеха.

– Культ? – недоверчиво переспрашивает Карл. – Надо Сильвии рассказать!

– Кто наставил здесь этих статуй? – сердито вопрошаю я, но мои слова приводят лишь к новому взрыву хохота.

– Это не статуи, это культ, – хохочет Мартин.

Карл знаком подзывает ночного вахтенного матроса, имени которого я не помню, и через пару секунд все трое заходятся от смеха, поглядывая на меня.

Мартин, вытирая глаза, поднимает планшет и папку.

– Господи, ну и насмешила, сестричка, – говорит он, хлопая меня по плечу. – Благодаря тебе с твоим культом мне сегодня обеспечена бесплатная выпивка.

Не удостоив его ответом, я разворачиваюсь и спешу в свою каюту – писать отчет и выяснять, что за статуи. К тому времени как начинается разгрузка, я успеваю закончить отчет и собрать вещи. А теперь стою на мостике, прощаясь с капитаном. Он пожимает мне руку.

– Ты правда хочешь нас покинуть, Рамона? Ты стала настоящим моряком и, как я слышал, прекрасно проявила себя во время шторма, помогая крепить груз.

Я сжимаю ручку чемодана, не зная, чему больше радуюсь: что капитан не ругает меня за присутствие на палубе во время шторма или что не упоминает о дурацких статуях на пляже.

– Да, – торопливо отвечаю я. – Благодаря шторму я выиграла время и собираюсь распорядиться им с толком. Если успею на экспресс в Лондон, то смогу сесть на ночной поезд в Париж и опережу расписание на целых два дня!

Капитан выглядит озадаченным.

– А разве ты не хочешь посмотреть страну, прежде чем двинуться дальше?

– Конечно. Мне еще нужно в Реформ-клуб в Лондоне, перед тем как отправиться на… – я заглядываю в блокнот, – вокзал Панкреас.

– Панкрас, liebchen. Он назван в честь святого, а не в честь поджелудочной железы. – Увидев мое смущенное выражение, он меняет тему. – Значит, времени посмотреть Ливерпуль у тебя нет?

– Жесткий график, – пожимаю плечами я. – Да и вообще, я живу в портовом городе. Не думаю, что Ливерпуль так уж сильно отличается от Нью-Йорка.

– Только не говори это местным жителям, – фыркает капитан Анхельм и лезет во внутренний карман.

– Хочу подарить тебе кое-что, Рамона Кини, на память о нашем разговоре и о твоем первом переходе через Атлантику.

С этими словами он протягивает мне небольшую книгу в бумажной обложке – «Пять недель на воздушном шаре», должно быть, из собственной библиотеки.