Артур Хейби - Тяжёлая жизнь женщины

– После смерти Жанны нам всем очень плохо, хочется семьями собираться. И вообще, будем так собираться каждый год. Хорошо, что Аля согласилась. Может даже тебе понравится.

– Ага! – Бросил Олег.

– А почему бы и нет. Тебе лишь бы одному сидеть. Я вот так не люблю, я люблю семьями.

– Ладно, сколько там тебе надо…

До Нового года Стасик каждый день спрашивал у мамы, сколько ещё осталось дней. Даже Лёша, обычно целыми днями слушающий музыку, улыбался чаще обычного и даже помогал маме мыть полы. Он извинялся перед ней, что не помогал в другие дни, и мама смеялась со словами, что после Нового года снова будет по-старому. Алексей в ответ хмурился.

31 декабря Олег полдня возился в гараже и не показывался дома, но дети были на подхвате у мамы, как следует. И небольшую ёлку сами притащили, и сами её нарядили, салаты нарезать помогали, на стол накрывали. Лиля сияла от радости с самого утра.

Гости приехали после обеда, и дом наполнился шумом детских криков и разговоров. Аля принесла выпечку, варенья, компоты, соленья и фрукты. Она сама всё занесла, пока её муж возился со своей старенькой машиной. Её шестнадцатилетняя дочка занесла газировки, соки, шампанское и водку. А младший шестилетний сын тащил огромный игрушечный грузовик.

Стасик сразу позвал Кирюшу в свою комнату, чтобы показать все игрушки, пока взрослые заново наполняли стол, после пополнения припасов еды.

В восемь вечера вернулся Олег, и они все вместе сели за стол.

– Маша, и куда ты собираешься поступать? – Спросил Олег у дочери Али.

– Не знаю пока, может на юриста. Не знаю. – Ответила Маша, попивая детское шампанское.

Олег налил водки себе и свояку. Они тут же выпили по первой рюмке, и Олег налил по второй.

– Ещё даже Новый год не наступил, а вы уже пьёте? – Возмутилась Аля.

– Ну, конечно, в Новый год уже нужно быть хорошеньким. – Снова посмеялся Олег.

Ровно в полночь взрослые осушили бокалы с шампанским, а трое сыновей выпили детское шампанское.

Лиля прежде, чем стукнуло двенадцать, заранее налила себе шампанское и принесла ручку с бумажкой. Олег поговаривал, что это бред, но Лиля молча написала своё желание на листе бумаги, сожгла его спичкой и сгоревший остаток бросила в свой бокал. Она выпила залпом ровно в полночь со всеми вместе.

К полуночи мужики уже сидели в обнимку и решали, кто кого уважает сильнее, а дети и подростки ушли в детскую комнату. Маша предложила устроить дискотеку под подсветку гирлянд с улицы, и Стасику эта идея понравилась. Девушка включила музыку, и они втроём с Кирюшей танцевали на кровати Стасика. Лёша просто лежал и смотрел.

Дети танцевали целый час, а когда стало уже совсем поздно, самые младшие вырубились, а подростки ещё слушали музыку, но позже уснули и они. В детской комнате царила тишина, когда мужики затеяли драку.

Стасик лежал с Кирюшей на его кровати. От шума он подпрыгнул первым. Он пробежал по полу чуть ли, не наступив на лицо Лёши, и открыл дверь. В зале кто-то смеялся.

– Не буду я тебя сильно бить, чего ты боишься? – Спрашивал Олег.

– Ничего я не боюсь. Просто не хочу с тобой драться, и всё. – Отвечал Игорь.

Вскоре в квартиру зашли женщины.

– Говорила же, что салюта всё равно не будет видно, это же было далеко. – Сказала Аля.

Она увидела обеспокоенное лицо Стасика и подняла его на руки, но он тяжёлый, и ей пришлось поставить его на место. Аля посмеялась и пошла в зал к мужикам. А Лиля подсела к сыну.

– Ты чего проснулся, Стасик?

– Они дрались!

Она сердито взглянула в сторону зала и сказала сыну, чтобы не переживал и лучше шёл спать, а то уже поздно. Сын послушался.

Всё началось, когда Игорь в три часа ночи предложил жене поехать домой. Олегу это не понравилось. Слово за слово они начали спорить, а затем спор перерос в ругань. Игорь аргументировал тем, что просто хочет спать дома, а Олег воспринимал это, как оскорбление. Трезвому человеку со стороны сложно успевать за ходом мыслей пьяных людей, да и вообще, сложно понимать их речь, но женщины разобрались из контекста происходящего. Женщины и сами выпили две бутылки шампанского на двоих, у них закрывались глаза, и они решили выйти на кухню и спокойно поговорить.

– Мужья наши в говно пьяные, теперь можно поговорить. Хочешь поговорить? – Спросила Аля у Лили.

– Мы же весь день говорим.

– Не-ет! Помнишь, как твой Олег разбил окно стулом?! Почему ты простила его после этого?

Лиля нахмурила брови и опустила глаза. Она сидела за столом на кухне перед тарелкой салата Оливье. Её рука толкнула тарелку подальше от себя.

– Ну, а что ты хочешь услышать?

– Правду.

– А правда в том, что я собираюсь уйти от него уже почти десять лет, но я не могу. Просто не могу. Любви уже давно нет. Мне страшно, понимаешь?

– А с ним жить не страшно? А за детей тебе не страшно? Я, когда услышала ту историю с Жанной, когда он ударил её, я чуть не упала. Будь я сама там, вправила бы твоему Олегу мозги лично.

– Детей он не тронет, он любит Стасика. Если он когда-нибудь посягнёт на их здоровье, то я отгрызу ему ухо. Понимаешь, я не могу уйти не только, потому что мне страшно одной, но ещё и из-за Стасика. Он ещё слишком мал. Ты этого не видишь, но он почти каждый день спрашивает, где папа. Ему только восемь лет, он так привязан к нему, и бог знает из-за чего, ведь Олег сам не сильно к нему тянется. Вообще, мне кажется он тянется к детям тем меньше, чем они становятся старше.

– Ну, Стасик тянется к нему, потому что он ему папа, вот и всё.

– Да. Потому что ему нужен папа. Лёша может смириться с нашим разводом, но Стасик – не знаю. Он такой чуткий. Я, когда вижу его глазки, наполненные слезами, у меня сердце разрывается. Я не могу сама осознанно пойти на то, что причинит моему сыну боль. Много боли. Я так не могу. Пусть лучше мне будет плохо, но им пусть будет хорошо. В конце концов, всё ради детей.

– Ты права! Конечно ты права. Мой Кирюша младше твоего на два года, и он тоже легкоранимый мальчик.

– Я хочу подождать. Пусть Лёша закончит школу и поступит в институт. Пусть Стасик станет старше лет на пять-шесть. Я не хочу травмировать своих детей разводом. Аля, вспомни, у нас мама померла, когда мне было четырнадцать лет, а тебе шестнадцать. А папа – ещё через два года. Я помню всё это, как сегодня. Я понимаю, что это не тоже самое. Никто из нас не умирает, но расти без отца будет тяжело, да и неправильно.

– Я знаю. – Аля опустила голову.

У Лили наворачивались слёзы, но она продолжала:

– Если бы наши родители были живы, я бы просто взяла детей и переехала к ним. А так, куда я пойду? У тебя своя немаленькая семья, и муж, как и мой, пьёт. У брата и у сестры тоже свои семьи, и живут они далеко от этого города. А Жанна так вообще покинула нас. Она же была рядом, ближе всех. Когда с Олегом ругались, я легко могла одеть детей и убежать от него к Жанне, как и делала неоднократно. А теперь она ушла и оставила меня в этом чёртовом городе одну.