Александра Степанова - Данный Богом

– Или…ты можешь пойти в библиотеку…

– И искать нужную информацию до конца своих дней.

Мы рассмеялись.

– Слушай, – прищурился Богданов, – а пойдем ко мне в гости? Мама твой любимый пирог испекла.

Я грустно улыбнулась. Пироги теперь всегда будут напоминать мне бабушку, которая умерла чуть больше года назад. Она всю жизнь была доброй и скромной, и ушла также тихо, во сне. Больше не было привычных поездок на дачу, и с двоюродными сестрами я теперь общалась редко. Моим единственным настоящим другом стал Богданов.

– Пойдем, – согласилась я, спрыгивая с нижней ветки, – кто последний до того дерева – тот тухлое яйцо!

* * *

Войдя в комнату Богданова, я невольно подумала, что обозналась: всегда аккуратно убранная, сейчас она представляла собой настоящую катастрофу – даже у меня никогда не было такого бардака.

– Дашка, не бойся, проходи. Это всего лишь корабль.

Корабль? Я внимательнее присмотрелась к груде всевозможных вещиц на полу. Действительно, в центре расстеленных тут и там газет стояла лодка длиной от кончиков пальцев рук до локтя. Заинтересованная, я тут же уселась на корточки между двумя журналами «Моделист-конструктор» и потянулась к ней.

– Эй! – предостерегающе шикнул Богданов, – осторожнее! Ты как слон в посудной лавке!

– Сам ты слон, – парировала я, – что, нельзя даже посмотреть?

– Посмотреть-то, как раз можно, но тебе ведь непременно нужно все потрогать!

– Ладно тебе, – я кончиком пальца провела по корпусу, – я осторожно. Это будет парусник, да?

– Нет уж, – фыркнул Богданов, – ракетный катер.

– Раке-е-тный, – протянула я, – а где же ракеты?

– Ну ты даешь, – Богданов закатил глаза. Видимо, он считал меня непроходимой тупицей, – еще и надстройки-то нет.

– Ясно.

«Как будто я знаю, что это такое».

– Пойдем смотреть телек? – предложил Богданов.

– Еще чего! – я поудобнее устроилась на газете, – какой может быть телек, когда тут такое! Я даже не знала, что ты строишь корабли.

– Я мечтаю, когда вырасту, строить корабли, – поправил Андрей, устраиваясь рядом со мной, – а пока просто делаю модели.

– Ух, ты! –не удержавшись, я все-таки схватила заготовку и внимательно осмотрела ее внутренности, – этот катер что, на радиоуправлении?

– Да.

– Круто!

– Спасибо, – Богданов как будто смутился, – не знал, что тебе это будет интересно.

– Шутишь! Это куда лучше всяких девчачьих игр. Но… – я оглядела пол в поисках листов фанеры, – ты что, делаешь модель из картона?

– Ага.

– Он же размокнет, и конец твоему кораблю.

Богданов усмехнулся.

– Ох, Дашка, – он легонько щелкнул меня по носу, – ну, наверное, раз я хожу в судомодельный кружок, то знаю, что нужно делать.

Я насупилась. Сама я ни в какие кружки не ходила, а у моего друга, оказывается, есть свои интересы помимо меня.

– Ты чего надулась?

– Ничего, – я и впрямь выпятила губы и сложила руки на груди. Но происходящее было слишком интересно, чтобы обижаться, – как может плавать картонный корабль?

– Смотри сюда, – Богданов отодвинул ящик с инструментами, за которым стояла банка с какой-то жидкостью, – это олифа. Если картон покрыть ею, он больше не будет пропускать воду.

– Класс! – у меня загорелись глаза. И почему мальчишкам всегда достается все самое интересное? – можно, я тебе помогу все доделать?

– Э… – Андрей явно колебался, – даже не знаю. Лучше не стóит.

– Да ладно тебе! – я сложила ладони, как в молитве, – я ничего не испорчу, честно! Буду осторожна, как…ты.

– Ну, хорошо, – сжалился Андрей, – будешь вырезать детали из картона, а потом можешь помочь их склеивать.

– А это для чего? – я покрутила в руках моток проволоки.

– Для лееров, – Богданов поймал мой растерянный взгляд и объяснил, – это такие ограждения на корабле.

– Вот, их-то я и буду делать!

– Дашка, не прыгай туда-сюда, ты сейчас точно что-нибудь раздавишь! – Андрей покачал головой, – ты почему такая шустрая?

– А ты почему скучный, как вождь индейцев? – я сделала каменное лицо и уставилась в одну точку. Богданов не выдержал и рассмеялся.

– Чтобы делать леера, нужны слесарные навыки, – безапелляционно заявил он, отбирая у меня проволоку, – так что извини-подвинься.

– Дай сюда картонку! – я ткнула Богданова локтем в бок, – может, я и не слесарь, но вырезаю уж точно аккуратнее тебя.

– Поспорим?

– Давай.

Несмотря на то, что спор я все-таки проиграла, я была очень довольна результатом. Мы с Богдановым работали над моделью до темноты, но это того стоило: капитанский мостик, локаторы на мачте и, конечно, пусковые ракетные установки, – все было как настоящее, только крошечного размера.

– Даша, тебе пора домой, а то мама будет ругаться! – в комнату заглянула Зинаида Петровна, мама Богданова, и всплеснула руками, – Андрюш, ну зачем ты навязываешь Даше свои корабли, она же девочка!

– Я сама попросила, – улыбнулась я, – красиво получилось, правда?

Я хвасталась так, словно сама спроектировала катер.

– Когда устроим испытания? – подмигнула я Богданову, натягивая шапку.

Он задумался.

– Надо бы побыстрее, а то холодает.

– Давай завтра после школы? Как раз отмучаешься со стихотворением.

–Угу. До завтра, Дашка.

* * *

Как это частенько бывает, планы немного нарушились. Богданов провалил стихотворение, а по английскому задали столько, что об этом страшно было даже подумать. Испытание катера пришлось перенести на воскресенье, но я ничуть об этом не жалела. Погода выдалась отличная.

– Наверное, о такой осени Пушкин говорил, что она – очей очарованье, – задумчиво сказала я.

– О, не напоминай мне о стихах! – прохрипел Богданов. Мы вместе тащили тяжелый ящик с моделью катера и аппаратурой, но бóльшую часть веса Андрей явно принял на себя.

– Попробуй полюбить стихи, – предложила я, – тогда станет легче их учить.

– Попробуй полюбить цифры, – отмахнулся Богданов, – тогда не будешь тупить на алгебре.

– Да ну тебя, я же серьезно.

– И я тоже. Нельзя ничего и никого полюбить насильно.

– Это вполне поэтичное заявление, – поддразнила я, – давай остановимся здесь, вроде бы место хорошее.

По плоским каменным плитам мы подошли к реке и торжественно водрузили катер на воду. Богданов проверял, нет ли крена, а я любовалась пейзажем и потихоньку дышала на руки – на набережной было прохладно.

– Ита-ак! – Андрей включил аппаратуру, – операция начинается!

Я не удержалась от радостного крика, когда крошечный катер поплыл по реке. Богданов хладнокровно управлял его маневрами, а я носилась взад и вперед, как собачонка.

– Осторожно, труба! – кричала я, подбегая к Богданову, и снова устремлялась за катером, – ай, сейчас перевернется!

– Хочешь порулить? – предложил Андрей, и я тут же вцепилась в пульт, – левый рычаг – это руль, правый – ход вперед и назад. Запомнила?