Елена Забродина - Парижанки.ru

– Вот я тебя и поймала, лягушенок.

– Дэзоле, жё нэ парль па рюс.

И, сделав торжествующую паузу, Лара перешла на английский.

– Давай, рассказывай.

– Что? – француз тоже перешел на английский и непонимающе захлопал ресницами.

– Все.

Лара села напротив и приготовилась слушать.

– А про что конкретно?

– Про эти ваши дела, с Лефевром.

Лара жалела, что не знала, как по-английски «сутенер», как-то раньше не было повода заглядывать в словарь.

Мужчина откинулся на спинку стула. Даже улыбнулся. Он был очень красив, этот негодяй. Русые, чуть длинноватые, но не слишком, волосы курчавились, глаза смотрели дерзко, улыбка была из числа голливудских. Он развел руками.

– Ну какие у нас с ним дела? Приятельские отношения и только.

– Ничего себе, приятельские. Значит, все услуги чисто по дружбе?

– Какие услуги? Раз в неделю играем в бильярд, иногда в бар ходим. – Француз оживился. – А ты и есть та его русская подружка?

Лара решила игнорировать его вопрос.

– Значит, раз в неделю? И много у него таких друзей-бильярдистов?

– Я да Жером. Меня, кстати, Кристиан зовут. А вас?

– Так…

Лара встала. Надо было собраться с мыслями. Она совсем не планировала устраивать допрос, она вообще не думала, что столкнется нос к носу с этим проходимцем… Если б знать, успела бы подготовиться. А тут пришлось действовать спонтанно. Лара прошлась по комнате туда-сюда, заложив руки за спину. Француз же сбегать не собирался, наоборот, с интересом наблюдал за ней.

– Что смотришь? При свете дня разглядываешь?

– Ночь на улице, – брякнул Кристиан.

– А тебе не спится.

– Пьер сегодня звонил, думал, что ты сбежала. Я решил заглянуть, проверить.

– И даже не поинтересовался, где он сам? – Вот она, зацепка!

Француз слегка смутился. Но ненадолго.

– А я рядом живу, мимо шел, решил на всякий случай стукнуть.

– И тебя не колышет, что его здесь нет?

Кристиан не понял смысла фразы. Но не расстроился по этому поводу.

– Слушай, я не против, ты можешь меня допрашивать, если у вас так принято в России. Но может быть, нальешь мне чего-нибудь.

– В смысле? Взмок от волнения?

Кристиан сам поднялся и подошел к кухонному столу, достал из деревянной решетки-стойки бутылку вина, отвинтил крышку, взял бокал. Все молча, не торопясь, как у себя дома. Лара стояла и поражалась наглости непрошенного гостя.

– Тебе налить?

Лара кивнула. Немного вина сейчас не помешает, ситуация прямо сказать – не на трезвую голову. Он налил, она подошла – угроз от его действий она не ощущала. Насиловать, по крайней мере, он не собирался. От него пахнуло дорогой туалетной водой. «А он опытный соблазнитель», – отметила про себя Лара, забирая бокал. И на всякий случай отошла от него подальше.

Кристиан завел длинный монолог о вине, а она толком не слушала и рассматривала его. Лет сорока, фигура что надо, поджарый, грудь широкая, лицо чертовски обаятельное. Венсан Кассель в лучшие годы да и только. Да такой любую бабу запросто затащит в постель и никаких особых ухищрений не понадобится. Что за извращенцы они такие? Зачем эти игры? Одна пуговка у его горла была расстегнута, но нельзя было угадать наличие волосяного покрова.

Особое внимание к его пуговице начало потихоньку сбивать Кристина с мысли. Он то и дело перехватывал ее взгляд на своей груди. Она меня хочет. Никаких сомнений. Раздевает взглядом и даже не стесняется. Ну понятно, Пьер за порог, а козочка ждет приключений. Он решил больше не ждать и расстегнул пуговицу.

– Вы это хотели увидеть?

Курчавые темные волоски показались наружу. Лара выдохнула – это он. И даже не смущается, сволочь, демонстрирует тут свои вторичные половые признаки, свидетели разврата и предательства. Он ее не боится и играет с ней в кошки-мышки. Еще один игрунчик нашелся. Что они тут – все такие? Лара заскрипела зубами от досады. И одновременно пришла ужасная мысль: «А может он маньяк? Может у него стоит только тогда когда вот так, как воришка? А сейчас как разозлится, что все карты ему смешала? Ужас. Пора его отсюда выпроваживать».

– Уходи.

Но он принял ее слова за кокетство и сделал шаг навстречу. Она отступила. Он снова подошел. Она опять отступила. Сзади был стол. Пришла. Тупик.

– Поиграем, если хочешь.

Он обхватил ее за талию и впился губами в шею. Господи, какая она дура, зачем она не закрыла перед ним дверь, а наоборот, затащила лису в курятник? Лара в приступе гнева подалась назад, рука нащупала бутылку с вином. Она размахнулась и ударила его сзади по затылку – для удара в лоб не хватило бы размаху. Кристиан выпрямился, глаза вылезли на лоб от удивления.

– Се вре, – выговорил он, – это верно. – и… не сгибаясь, хлопнулся на спину. Лицо его заливало, будто кровью, красным вином и на вид он был абсолютным трупом. Лара застыла от неожиданности, бутылка выпала из мгновенно ослабевшей руки.

Вероника задохнулась от представшего зрелища – прикорнувшего на кушетке араба с ее сумочкой в руках. А сзади уже заходил Жером. Вот сейчас все и откроется. И ее в придачу осудят за обман полицейских, выдворят из страны и закроют въезд на века. Только не это!

Если бы за этот день девушка не пережила столько всего, она бы сейчас стояла столбом, зажмурила глаза и ждала грома небесного. То есть, полного разоблачения. Но один только день (ладно, два, те, которые без приключений, тоже считаются, парижским же воздухом дышала!) изменили Веронику до неузнаваемости. Бороться до конца. А будет конец, то и тогда пытаться грести лапками.

Жером уже перешагнул порог гостиницы, как его толкнули назад, на улицу. Следом вышла ошалелая Вероник. Глаза были такого размера, как будто она только что увидела привидение.

– Что там? – полицейский внутри романтика моментально принял стойку.

– Все в порядке, – она удерживала его за плечи, слегка подталкивая прочь. – Это не мой отель.

– Как не твой?

– Обыкновенно. Я перепутала название. Я вообще плохо ориентируюсь. – Слово «ориентироваться» по-французски она не знала, сказала по-русски и для наглядности покрутила руками в разные стороны. – Мне показалось, что место знакомое. Но я ошиблась.

– Что же делать? Может быть, хоть одно слово из названия вспомнишь? Или улицу?

Жером достал телефон в навигатором, приготовился вбивать буквы.

– Я не помню. Может быть… – она оглянулась – надо сматываться отсюда как можно дальше. – Давай присядем.

Они отошли метров на двадцать, удобно расположились на ступеньках какого-то магазина, закрытого на ночь, и начали набирать то одну, то другую улицу. Вероника предлагала наобум разные варианты, будто бы вспоминая что-то. Она просто-напросто тянула время. Нужно было прийти в себя, обдумать положение. Пока ничего в голову не приходило. Она боялась, что Жером потеряет терпение, но он был, как муж-подкаблучник, сосредоточен на ее словах и усерден в действиях.