Татьяна Никандрова - Люблю тебя врагам назло

Догнать парня было непросто, и я запыхалась. Теперь и по мне пот катился градом.

– Далась тебе эта река, – ворчала я, шагая по высокой траве. – Наверняка вода ледяная. Я вообще только ноги намочу, купальника-то у меня с собой нет.

– Зачем тебе купальник, Малыгина? – хрипло рассмеялся Ярослав. – Ты что, трусы с лифчиком не носишь?

– Трусы и лифчик – это вообще-то нижнее белье! – воскликнула я. – А купальник – это купальник.

– Ну а разница-то в чем? Кроме названия? – он игриво вскинул брови.

– Ну как… – его вопрос озадачил меня. – Разница… Она просто есть и все.

– Вот отсюда и растут ноги у шуток про женскую логику, – усмехнулся парень.

– Ну, слушай, когда одеваешь купальник, все окружающие знают, что на тебе плавательный костюм, и это не выглядит вызывающе. А когда ты ходишь в нижнем в белье, то ты просто полуголая. Как бы без причины. И из-за этого ощущаешь себя неловко, – попыталась объяснить я.

– Да вообще плевать, кто, что подумает, Алиса, – сказал Калашников. – Тем более, что из "окружающих" тут только я. А мне без разницы: купальник или нижнее белье.

Мы подошли к узкой реке с несильным течением. Вода была чистая и прозрачная. Подступ к реке казался довольно пологим, камней было мало, и на дне виднелся речной песок.

Я остановилась в паре метров от воды и стала снимать кеды с носками, чтобы попробовать воду ногами. Ярослав скинул со спины рюкзак и стянул с себя майку, уже второй раз за день обнажив свой атлетический торс.

При взгляде на его широкие плечи и кубики пресса, я невольно залилась краской. Слишком уж совершенным казалось его тело. Он провел рукой по волосам, и я заметила, как тонкие капельки пота струятся по его гладкой коже.

Затем Калашников принялся расстегивать ремень и стаскивать с себя джинсы. "Прекрати пялиться, сейчас он заметит. Хватит, Малыгина! Боже, да отвернись ты от него!" – орал на меня мой внутренний голос, но я все равно, как какая-то извращенка, косилась на Ярослава.

Оставшись в одних черных боксерах, Калашников подошел к воде. Я направилась следом.

– А вода гораздо теплее, чем я думал! – заявил он, зайдя в реку по щиколотку. – Попробуй.

Я сделала шаг, и ступней коснулась прохлада. Мое тело, изнывающее от жары, умоляло меня окунуться в освежающую воду.

Ярослав двинулся вперед и, оказавшись в воде по пояс, резко погрузился в нее с головой. Вынырнув, он смахнул с лица крупные капли и с довольной улыбкой повернулся ко мне.

– Вода обалденная! Иди сюда!

– Нет, мне и тут неплохо, – ответила я, переступив с ноги на ногу.

– Если ты сама не залезешь, я тебя сюда силой затащу. Это не шутка, – направляясь ко мне, заявил Калашников.

Мои глаза расширились. Неужели он серьезно? Ярослав приблизился ко мне и, обхватив сильными пальцами мое запястье, потащил на глубину. Я пыталась вырваться, но безуспешно: парень держал меня мертвой хваткой.

– Ладно-ладно, сама залезу, – наконец согласилась я. – Еще не хватало джинсы промочить насквозь!

Ярослав отпустил мою руку, и я вернулась на берег. Его внимательные зеленые глаза наблюдали за мной, на губах играла легкая улыбка.

– Отвернись! Я не могу, когда ты смотришь! – скомандовала я.

– Чего не можешь? – усмехнулся он.

– Раздеваться!

– Что за бред? Я же все равно увижу тебя, пока ты будешь заходить в реку! – он рассмеялся и принялся брызгать на меня прохладной водой.

Мне ничего не оставалось, кроме как наспех скинуть одежду и побыстрее сигануть в реку, чтобы минимизировать время демонстрации своего нижнего белья Калашникову. Зайдя в воду по пояс, я хотела так же, как Ярослав, быстро окунуться и поплыть, но тело отказывалось подчиняться. Сейчас вода казалось мне ужасно холодной, и погрузиться в нее полностью было страшно.

– Села баба на горох и сказала слово "ох", – произнесла я присказку, которой учила нас с сестрами в детстве мама, и все же заставила себя сесть в воду.

Это рифма работала всегда, без исключений.

Оправившись от первого шока, я посмотрела на Калашникова и заметила насмешливое выражение его лица. Ежик его темных волос блестел на солнце, а глаза и вовсе отливали изумрудным оттенком.

– Какая ты потешная, Малыгина! – с этими словами Ярослав нырнул в воду и поплыл, широко размахивая мускулистыми руками.

Я направилась следом. Речушка была небольшой, так что плыть по большей части приходилось вдоль берега. Вода прекрасно остудила разгоряченное тело, и я чувствовала себя обновленной.

В метрах пятидесяти от того места, где лежали наши вещи, Ярослав вылез на берег и прилег на густую траву.

– Это прямо то, что доктор прописал, – довольно произнес он. – Ты как, освежилась?

Я выползла на сушу и присела рядом с Ярославом, прижав колени к груди и обхватив ноги руками. Я думала, что это поза лучше всего скрывает мою наготу, которой я почему-то очень стеснялась, сидя рядом с зеленоглазым парнем, беспардонно разглядывающим меня.

Вдруг я начала жалеть о том, что вчера на ужин в одиночку спорола целую плитку шоколада. Неспроста Белла всегда говорит: "Все вкусняшки остаются на ляжках". Казалось, что мои ляжки выдают меня с потрохами. Это паранойя, или я правда поправилась?

– Что ты какая зажатая? Расслабься, – улыбнулся Калашников и легонько коснулся моего плеча, как бы приглашая откинуться на траву.

От его невинного прикосновения я напряглась и даже зачем-то втянула живот. Да что это со мной?

– Все, мы искупались. Ты доволен? Теперь можем идти? – положив кончик волос в рот, спросила я.

– Ну, что ты какая зануда? Давай еще поваляемся. Ты куда-то торопишься? – отозвался Ярослав, блаженно потягиваясь на солнышке.

Спешить мне было некуда, но когда в полуметре от меня лежал парень в трусах с фигурой молодого бога, я ужасно нервничала. Будь неладен этот Калашников со своим стальным прессом, на котором, казалось, можно натереть сыр, как на терке.

– Ладно, теперь твоя очередь, расскажи о себе. Что любишь? О чем мечтаешь? – сказала я, пытаясь справиться со своим дурацким нервозом и призывая себя к адекватности.

– Алис, я типичный детдомовец, мне нечего о себе поведать, – пожал плечами Ярослав.

– Создается ощущение, что ты прикрываешься детским домом, чтобы не показывать себя настоящего, – задумчиво ответила я.

– Ого, а ты психологом подрабатываешь? – иронично спросил он, вскидывая густые и неимоверно привлекательные брови.

– Почему именно тебя направили в нашу школу? – не обращая внимания на его сарказм, спросила я.

– Наверное, я менее отмороженный, чем остальные, – ответил он, сорвав травинку и положив ее в рот.

– Я серьезно, – я повернула к нему голову.

– Я тоже, – Ярослав упорно не хотел говорить о себе.

– Так нечестно. Ты теперь знаешь даже мой секрет про то, что я пишу стихи. А про себя и пары предложений сказать не хочешь, – я поджала губы.