Татьяна Никандрова - Люблю тебя врагам назло

– Ой, подумаешь, большое дело! Вот, если бы ты дала мне свои стихи почитать или сама бы рассказала – это да, это я понимаю, – покусывая травинку, заявил он.

– Еще чего! – я тряхнула головой. – Я никогда их тебе не покажу!

– Спорим? – Калашников приподнялся на локтях.

– Чего? – не поняла я.

– Спорим, что увижу или услышу твои стихи первым? – он хитро прищурился.

Вот это самоуверенность!

– Даже спорить бессмысленно! – фыркнула я.

– Ну так что, по рукам? – Калашников протянул мне внушительного размера ладонь. – Если я выиграю, то смогу поцеловать тебя. Если выиграешь ты, отвечу на любые твои вопросы максимально честно и откровенно, да и вообще, сделаю все, что пожелаешь.

– Ну ты и наглец! – от возмущения я начала задыхаться.

– А что такого? Ты уверена в себе? Или все же нет? – подначивал меня Ярослав.

– А какой срок спора? – немного помолчав, спросила я.

– Пускай будет апрель. Апрель следующего года.

Поразмыслив, я пожала его руку. Вряд ли от этого что-то потеряю. Стихи свои показывать я пока не собиралась, и уж тем более Калашникову. А вот возможность загадать ему любое желание была заманчивой.

Повалившись на траве еще немного, мы подошли к своим вещам и оделись. Натянув джинсы и футболку, я сразу почувствовала себя спокойнее. Да и на Ярослава в одежде смотреть было куда менее волнительно.

Мы вышли на тропинку и через десять минут уже сидели на полуразвалившейся остановке, куда приехали утром. Нам повезло: автобус появился почти сразу. Я заняла место у окна, мой спутник опустился рядом.

– Тебе хоть нравится в нашем классе? – спросила я у Ярослава, который развалился на сидении, широко расставив ноги.

– Пойдет, – равнодушно ответил он.

– Мы хотим, чтобы тебе было комфортно в новом коллективе, – улыбнулась я.

– Кто это мы? – он перевел на меня взгляд.

– Я, Наташа Одинцова – моя соседка по парте…

– А, эта блондинка с буферами? – усмехнулся Калашников.

Мда. Судя по всему, он запомнил самые "выдающиеся" черты внешности моей подруги. Как это типично для мужчин.

– Да. Она тебе понравилась? – спросила я, вспоминая просьбу Наты прощупать почву на тему личной жизни Ярослава.

– Девчонка как девчонка, – пожал он плечами.

– А у тебя есть девушка? – поинтересовалась я.

– Малыгина! – Ярослав насмешливо изогнул бровь. – Это такой подкат у тебя, что ли?

– Что?! Нет! – я растерялась. – Я вообще не для себя спрашиваю!

– А для кого? – он еле сдерживал смех.

– Для Наташи! – с обидой выпалила я. – Ты ей показался симпатичным, вот она и попросила меня узнать!

– А ты, оказывается, маленькая врушка! – Ярослав хохотал в голос.

– Да нет же! Я правду говорю! – возмутилась я, выпучив глаза.

– Ой, Малыгина, весь твой флирт шит белыми нитками. Симпатичным я показался Наташе, но задаешь вопросы о моей личной жизни почему-то ты. Ну не детский сад?

– Зря я тебя спросила! Ты все не так понял! Какой флирт? У меня вообще-то парень есть, – выпалила я.

– Ты еще и парня себе выдумала? Ну ты даешь! – он откровенно издевался надо мной.

– Иди в задницу! – надулась я, сложив руки на груди.

– Ладно, Алиса, не злись. Просто ты меня так в лоб спросила. Обычно девчонки ищут какие-то окольные пути, изощряются. А ты не такая. Меня это забавляет, – примирительно улыбнулся он.

Да уж, вышло и правда как-то глупо. Может, не стоило воротить нос от книжек с названиями "Искусство флирта", "Кокетство для чайников" или "Как заставить мужчину принимать ваши желания за его собственные: краткое пособие", которые мне все время подсовывала Белла?

– Вообще больше не буду с тобой разговаривать. Мало того, что ты ничего толком не рассказываешь, так еще и идиоткой меня выставляешь, – проворчала я.

– А что, найти меня симпатичным может только идиотка? – он слегка склонил голову на бок.

– Нет, просто… – запнулась я, поднося к губам тонкую прядь волос.

– Колись, Алиса, я тебе нравлюсь? – всем телом повернувшись ко мне, спросил Калашников.

– Пойдет, – фыркнула я и, передразнивая его, добавила. – Парень как парень.

– Парень как парень? – Ярославу явно было весело. – Именно поэтому ты пожирала меня глазами там, на реке?

Я заметила, что две женщины лет за сорок внимательно наблюдают за нами.

– Я?! Что?! – мои глаза вылезали из орбит.

– Ты меня, конечно, извини, но я тогда не на шутку перепугался за свою честь. Взяла и ни с того ни сего разделась… И эти твои плотоядные взгляды… Признаться честно, я переживал, как бы ты на меня не набросилась! – он изобразил смущение.

– Чтоб тебя, Калашников! Ты чего несешь?! – воскликнула я, с ужасом понимая, что теперь уже весь автобус с интересом прислушивается к нашему диалогу.

– Нет, ты красотка, спору нет. Но я так не могу, мы же с тобой едва знакомы. Пойми, секс без любви – это неправильно, – в его зеленых глазах плясали чертики, а я умирала от стыда.

Что подумают обо мне все эти взрослые люди? Что я разделась перед парнем на реке, а потом еще и домогалась его?! Какой кошмар! Такого острого желания провалиться сквозь землю у меня еще никогда не было.

– Замолчи сейчас же, – сквозь зубы процедила я. – Еще слово, и я.. И я…

Да уж крепко выражаться я не умела. Эх, сюда бы Венерку! Вот она-то за словом в карман не полезет. Удивительно, но эта воспитанная, на первая взгляд, девушка могла материться так, что у любого сапожника пошла бы кровь из ушей.

А я нет, не такая. Слов-то матерных знаю раз-два и обчелся. Раньше даже от мысли о том, чтобы произнести их вслух, начинала нервничать. Но вот сейчас я впервые была близка к тому, чтобы матюгнуться. Ну и вывел же меня этот Калашников!

– Ладно-ладно. Успокойся, Малыгина! Ты похожа на разъяренную белочку, честное слово, – Ярослав поднял руки, как бы демонстрируя готовность к перемирию. – Я пошутил. Ты шуток не понимаешь, что ли?

– Шутки должны быть смешными! – огрызнулась я.

– Ты не представляешь, как я сейчас повеселился, – беспечно отозвался Калашников.

Я закатила глаза, затем достала наушники и воткнула их в уши, тем самым демонстрируя нахалу, что больше не желаю с ним разговаривать.

Вы только подумайте, какой наглец! "Давай, Малыгина, чего стесняться? Какая разница: купальник или нижнее белье, тра-та-та".

А не прошло и часа, как я уже, оказывается, сама разделась и смутила его, бедняжку! Он аж забеспокоился о своей чести! Святые угодники! Посмотрите на эту оскобленную невинность! Клоун, блин.

Когда мы вышли из автобуса, и настало время прощаться, я, хоть немного и пришла в себя от концерта, устроенного Калашниковым, но все равно злилась на него.

– Пока, до встречи в школе, – сухо сказала я и развернулась в направлении к дому.

– Малыгина, ты обиделась, что ли? – Ярослав мягко развернул меня к себе за кисть руки.