Анна Музыка - Дорогой мой друг

– Привет! – он радушно растянулся в улыбке и подошёл ко мне. – Я тебя провожу, вот твой пропуск, – он протянул мне прямоугольник пластика, с надписью «гость» на одной стороне.

– Привет! Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Я же говорил, что работаю в этой компании.

Мы пропустили разношёрстную толпу людей, выходящих из лифта.

– Да, но не думала, что ты меня будешь встречать.

– Волнуешься?

– Да. Сильно заметно?

– Ага, – он дружелюбно потрепал меня по плечу, – расслабься, тебя никто не покусает, я обещаю. Идёт?

– Идёт, – я улыбнулась в ответ, по душе растекалось тёплое ощущение дружеской поддержки, которое подействовало как успокоительное.

– Подожду, пока вы закончите, могу проводить тебя потом, расскажешь как прошло, – Глеб подмигнул и открыл передо мной стеклянную дверь переговорки.

Я вошла, встревоженно оглянулась на него, но поняла, что меня уже ждали в комнате, и переключила внимание. Он где-то рядом, пока этого знания достаточно, чтобы чувствовать себя не так одиноко и волнительно в незнакомой обстановке. Я не была на собеседованиях миллион лет, абсолютно растеряла навык и вся тряслась от необходимости себя презентовать и понравиться.

Примерно час спустя мы вырвались из плена офисного царства и медленно пошли вдоль оживлённого проспекта в сторону метро.

Ветер погнал волчью свору дальше, и теперь только далеко по левую руку свисали кое-где рваные клочья шерсти. Справа алел чисто вымытый закат. Потеплело, воздух сгущался и синел, после пережитого за день стресса голова очистилась, тревоги растворились и наступило удовольствие от того, что ты смог преодолеть свои страхи и неуверенность.

– Тебе понравилось? – спросил Глеб.

– Боюсь, что я не понравилась. Я так нервничала! – я ответила.

– Но тебе понравилось? – он настаивал.

– Не могу с полной уверенностью сказать, что да, если честно. Мне, конечно, очень нравится сфера деятельности, и хотелось бы себя попробовать. Но так страшно. Страшно, что не справлюсь. И страшно, что обязанности будут далеки от моих интересов.

Он кивнул. А я продолжила:

– Вообще, Ирина сделала акцент на том, что много административных задач, – я задумалась, – а меня смущают именно личные. Может их вообще не будет?

– Насколько я знаю, в этой должности нет обязанностей по решению личных вопросов, – пожал плечами Глеб.

– Я постеснялась спросить. Вот всегда со мной так! Самое важное я стесняюсь спрашивать, а потом мне неловко отказать.

– Ты в любом случае сможешь обсудить свои задачи, если они будут казаться тебе вне компетенций.

– Да уж, легко говорить. На свой текущей работе я до сих пор сдаю табель по сотрудникам, хотя это вообще не моя работа, но мне проще по привычке это сделать, чем вот так ни с того, ни с сего менять правила.

– Хах, интересная ты, конечно. Ладно, будем работать над твоими границами. Не волнуйся, не дам тебя в обиду!

– Кстати! – воскликнул вдруг он, – когда у нас следующий сеанс тренировки наблюдения и описания? Ты что-нибудь пишешь сейчас?

– Нет, – я покачала головой, – я вообще почти ничего не пишу. Это всё глупости, я же не писатель.

– Думаю, тебе пригодится развивать этот навык, если ты будешь работать у нас. Как чувствуешь, если пригласят, пойдёшь?

– Вряд ли меня возьмут, Глеб, серьёзно. Я бы сильно на это не рассчитывала. Но если вдруг позовут, наверное… да…

Мы подходили к метро, и я невольно замедлила шаг, глубже вдыхала аромат смолы, которым пропиталась аллея, и едва уловимые древесные нотки его парфюма. Я не знаю отчего, но захотелось вдруг погрузиться в тёплый уютный запах, найти на шее эпицентр раскрытого букета и, уткнувшись в него, раствориться.

Он остановился, пора было расставаться.

– Спасибо, что проводил, – я сказала, – слушай, Глеб, можно вопрос?

– Конечно.

– Ты так странно и неожиданно на меня свалился, просто как подарок судьбы. Так разве бывает?

– Это и есть твой вопрос? – он откидывает со лба волнистую каштановую прядь и смеется.

Киваю.

– Что же за жизнь у тебя, если случайное знакомство, хоть и удачное в плане совпадения интересов, является чем-то немыслимым? – ответил он вопросом на вопрос.

Я всплеснула руками:

– Странно как-то, со мной такого никогда не было.

– Не вижу здесь поводов для беспокойства. Как люди вообще, по-твоему, заводят знакомства, – и тут же, не дав мне ответить, – вот так и бывает, мы же не в детском саду, чтобы стесняться подойти познакомиться. Люди знакомятся, дружат, общаются. Это нормально. Не нормально сидеть в четырёх стенах и по расписанию с подружками встречаться.

– Знаешь, я наврала своему парню, точнее, не сказала, что иду на собеседование, – я прикусила губу, – теперь мне кажется, что я всё сделала неправильно.

Он приобнял меня за плечи, наклонил голову ближе к моему лицу, так, что его глаза замерли на одном уровне с моими, и сказал:

– Лиза, ты всё делаешь правильно. И у тебя всё получится. Ты немного перенервничала сегодня, отдохнёшь и это пройдёт. А я позвоню тебе, когда всё узнаю. Договорились?

– Договорились, – выпорхнуло из моих губ уверенное слово.

Через каких-нибудь четверть часа внезапно нахлынувшие уверенность, вдохновение, предвкушение испарились. Метро, дорога домой. Никто не мешает потоку мыслей. Меня не возьмут, подумала я. И это ещё полбеды. Беда будет, если возьмут. Что сказать Саше? Как он отреагирует? Что сказать про собеседование? Как быстро они поймут, что я ничего в этом не смыслю?

Идти домой не хотелось. А может ну его, бросить всё и вернуться вообще в родной город. Начать всё с начала. Хорошенькое, конечно, начало. Скоро тридцать, не замужем, без детей, и всё ещё не может понять, кем хочет стать, когда вырастет. К тому же – жить опять с родителями? Ох, нет. Это не выход.

Я плелась к дому, словно привязанная пружиной к другому концу города. Вот-вот натяжение станет нестерпимым, пружина лопнет, и я упаду.

Тревожно начал подвывать и поскуливать ветер. В путанице деревьев зашевелились первые признаки повторно надвигающейся грозы. Пришлось ускорить шаг, чтобы успеть добраться домой до её наступления.

– Что так долго? – спросил Саша вместо приветствия.

– Работа, – выдохнула я.

– Ну-ну. Что-то случилось?

– У девчонок касса не сходилась, разбирались, пришлось всё пересчитывать, камеры смотрели, – тараторила я, пока переодевалась и мыла руки.

– Часто у вас касса не сходится, – он скрестил руки на груди и с прищуром следил за мной, – что за идиотки у вас работают?

– Следи за словами! – вспылила я. – Во-первых, я тоже там работаю, во-вторых, ошибок нет только у того, кто ничего не делает.

– Типичная тупая отмазка слабаков и неудачников.