Ирина Буторина - Здравствуй, это ты

Скорее всего, все это так и было. Кате после замужества долгое время просыпалась от кошмарного сна, где она все еще старая дева, но очнувшись, и, увидев сопящего рядом мужа, облегченно вздыхала. Думать о том, тот ли это человек или нет, ей не хотелось. Он тоже первое время после женитьбы откровенно нервничал и все разговоры о прежней семье немедленно пресекал. Кроме того, строго следил за тем, чтобы молодая жена ни на кого в его присутствии не отвлекалась: ни на родню, ни на подруг, а верно служила ему. Придирчив и ворчлив он был необыкновенно, выговаривая жене за любой ее промах, да и просто так, чтобы потешить сидящего в нем демона. Не удивительно, что рядом с таким мужем Катя сразу потеряла свободу и постоянно пребывала в напряжении, в боязни его как-то задеть и разозлить. Утомляла ее и неразговорчивость мужа. Он, много читающий, никогда не обсуждал с нею прочитанное, не рассказывал о событиях, произошедших вне дома, невнимательно выслушивал рассказы жены о ее проблемах, часто обвиняя ее саму в произошедшем. В результате обсуждать свои дела с мужем совершенно расхотелось. Полная гармония была у них только в постели, которая гасила все их семейные неприятности и непонимания.

Детей у них не было долго, причем муж на детях не настаивал, так как считал, что материальное положение их семьи недостаточным для того, чтобы завести ребенка, а изменить свой статус рядового инженера с маленькой зарплатой, из которой вычитались алименты, он или не мог, или не хотел. Катя тоже на детях не настаивала, так как был занята диссертацией. Дочка родилась на последнем курсе аспирантуры, но согласия в семью не принесла, так как Виктор, весь запас нежности, который в нем все же был и время от времени перепадал жене, стал отдавать дочке, выговаривая ее матери за любую проблему с ребенком: болезни, плачь, плохой сон и аппетит. К тому же в это время, он неожиданно поднялся по карьерной лестнице, и тут бы расслабиться и подобреть, но к этому времени у него появилась компания и Виктор стал часто приходить домой под хмельком, правда, не навеселе, так как, выпив, он становился еще мрачней и придирчивей. В результате, редкий день Катины глаза оставались сухими.

– Ну вот, то плакала, что мужа нет, а теперь слезы льешь, что крутенек оказался,― сокрушалась мать.

Семья Кати жила в квартире ее родителей и все ее неурядицы происходили у них на глазах, однако, надо отдать им должное, они в конфликты молодой семьи не вмешивались, хотя зятя не любили. Когда семья попадала в компанию родителей мужа, его мать и отец выговаривали сыну за то, что он так деспотично относится к новой жене, которая в отличие, от прежней, им нравилась. Веруня, наблюдая за мучительной жизнью своей подружки с двоюродным братом, в минуты откровения говорила, что Виктор на самом деле ее любит, что признался в этом еще при первом знакомстве, назвав Катю своей первой любовью. Прежнюю жену он никогда не любил и женился на ней по залету, зная ее всего два дня. Вера уверяла подружку, что за глаза Виктор нахваливает Катю и считает, что ему с нею повезло.

– По мнению родни, – с жаром доказывала подружка, – он пошел в нашу бабку Марфу, которая житья деду не давала и при этом любила его всем сердцем.

– Если это любовь, то, что тогда ненависть? – отвечала ей печально Катя.

Версия наследственной вредности мужа была вполне оправданной, так как и его сестрица Веруня, тоже непрерывно пилила безответного, но горячо любимого Колю. Кате же с ее независимым характером, такая изматывающая любовь была откровенно в тягость, и она уже отчетливо поняла, что не испытывает к мужу никаких чувств, кроме раздражения.

– Смирись, – уговаривала ее другая подруга, увлекавшаяся психологией. ― Согласно учению парапсихолога Лазарева, таким женщинам, как ты – умным и независимым, сумевшим подняться на один уровень с мужчинами, Бог всегда посылает в мужья человека, который показывает женщине ее место в этом мире, унижая ее самолюбие и укрощая амбиции, чтобы не забывалась и убоялась мужа своего, как говорится в писании. Ты что с Богом станешь спорить?

– Где уж мне с ним спорить, если я даже в споры с мужем не вступаю, безнадежное это дело, но скандалы все равно не заканчиваются. Что ему от меня надо? Замужем уже столько лет, а понять его не могу.

– А зря. Подумай, каково ему жить рядом с такой умной и успешной женой? Он тоже школу с медалью окончил, в аспирантуру поступал, мечтал наверняка о научной карьере, а в результате стал мужем собственной жены и не более. Надо было ему дорогу не загораживать, уйти в тень, что помогло бы ему подняться.

– Помочь можно только тому, кто к чему-то стремится. Не на горбу же его к вершинам науки тащить? Ее любить надо и работать на нее и день и ночь, а не лежать у телевизора и злиться, что жена может, а ты нет. Я на четвертом курсе увлеклась исследованиями и все забыла: друзей, подруг, развлечения, днями не выходя из лаборатории. Сейчас меня от домашних проблем спасает только работа, – печально сказала Катя. Есть такие строки у Евтушенко: «Уходят женщины в науку, как уходили в монастырь». Он ведь не только одиноких имел в виду, а всех тех, кого семья не греет. После любого скандала, садясь за письменный стол, я только минут пять о нем помню, а потом полностью погружаюсь в дело.

Совершенно успокаивалась Екатерина в стенах университета, на кафедре, где она работала, никому в голову не приходило, как тяжела ее семейная жизнь. Коллеги, зная ее боевой характер и наблюдая ее на общих праздниках рядом с молчаливым супругом, считали, что она командир в семье, а он типичный подкаблучник. Не знали они только того, что Шведова уже трижды подавала на развод, не имея сил дальше терпеть этого «подкаблучника», которому все было не так. Развестись она хотела давно, но веселая и отходчивая по натуре, быстро восстанавливалась после очередной обиды, и супружеская жизнь катилась дальше от скандала к скандалу. Не давала развестись вечная занятость: то командировка, то подготовка очередного научного отчета, то сессия, всё никак, да не с руки. Расслабиться и сократить занятость она не могла, так как денег, которые муж приносил в дом, не хватало и на половину скромных потребностей семьи. Не хотелось ей и лишать дочку отца, который много времени посвящал ребенку. Не хотелось делить большую трехкомнатную квартиру, которую они недавно получили и уже успели обставить. Мало того, ее мучала мысль о том, справедливо ли с ее стороны лишить мужа уже второй дочери, первую из которых он потерял отчасти и по ее вине? Не встреться они тогда в момент разлада в семье, может быть и не развелся бы Виктор с первой женой. Хотя иногда она говорила подругам, что, если бы кто и понял ее семейные проблемы, то наверняка первая супруга Виктора, которая за семь лет жизни рядом с ним наверняка натерпелась от его тяжелого характера.