Анна Беглар - Принцесса чародеев

Она обняла девушку и почувствовала ответное объятие.

*****

В замок Элиза вернулась совершенно разбитой. У нее не было сил даже на еду. К счастью, ее длительное отсутствие не было замечено никем, кроме верной горничной.

Джоселин, бормоча себе под нос длинные ругательства, собирала нетронутую пищу на поднос, пока хозяйка переодевалась и заплетала волосы в косу. Поглядывая на изящную фигурку госпожи, будто выточенную из камня, на темные волосы, отливавшие то сполохами огня, то расплавленным золотом, Джоселин в который раз усомнилась, что ее хозяйку связывают кровные узы с нынешним лордом. В ее лице или манерах не было сходства ни с леди Джиллиан, ни со старшей сестрой. Госпожа носила только простые платья и покрывала, а в присутствии членов семьи, за исключением лорда Роберта, вела себя не лучше сельской деревенщины, но Джоселин догадывалась, что хозяйка притворяется, дабы избежать общества матери, сестры и их дам. Когда горничная слышала, что болтают о ее госпоже в замке и в деревне, то приходила в бешенство. Вилланы и литы шептались об оборотне, которого положили в колыбель графини ведьмы Братства. Они искренне недоумевали, почему лорд до сих пор столь милостиво обходился с подменышем. В Острофе никто не любил магов. Любое упоминание о Братстве могло стоить жизни. И Джоселин старательно подпевала общим настроениям. Но ни на минуту не забывала, как рыдала мать, когда в деревню доходили вести о бойнях, устроенных графом Коннором. Резню, устроенную почти два десятилетия назад, поддержали многие. Даже король предпочел ничего не заметить. И он боялся стремительно растущего влияния Стефана Ладлоу. А потом родилась легенда об избранном ребенке. Или о подмененном духами младенце, оборотне, как говорили в деревне.

– Они заперли малышку, как животное в клетке, – с ненавистью восклицала мать Джоселин. – Но ничего, ничего. Ее время придет. Избранный отомстит за все.

Несмотря на то, что, став женой и родив детей, женщина потеряла способности к ведовству, она не перестала душой принадлежать братьям и сестрам. Женщина добросовестно передавала все слухи, которые ей удавалось собрать старой колдунье, раз в месяц наведывавшейся в деревню. Визиты прекратились с ее смертью, за полгода до появления в замке леди Элизы. Но цепочка не оборвалась. На смену матери пришла Джоселин. Она хоть и не знала ни одного заклинания, но была сообразительна и не глупа. Девушка была счастлива служить Братству, служить Избранной.

….А Элиза все еще не могла выбросить из головы свое видение. Что ждет ее впереди? Кем был тот мужчина? Что могло превратить ненужную дочь лорда Острофа в ту блистательную женщину, которая и в королевском дворце чувствовала себя больше хозяйкой, нежели гостьей? Какой-то частью души девушка понимала, что Ханна не говорит ей всей правды. Слишком многое ей приходилось изучать такого, что вряд ли могло понадобиться простой жрице. Даже мифической Избранной. В чем же состояло ее подлинное предназначение?

По привычке девушка подходила к окну, смотрела вдаль, и через некоторое время перед внутренним взором возникал знакомый мужской силуэт. Элиза уже знала, кто он и встречала его как друга. Порой ей начинало казаться, что именно он, Стефан, был ее настоящим отцом. Настолько сильно было сходство, между английской девочкой и уэльским друидом. Она не услышала стука в дверь и не сразу заметила остановившегося рядом Роберта.

– О чем задумалась, Лиззи?

Девушка вздрогнула и обернулась. Из всех живущих в замке, только Роберт называл ее так же ласково, как звали духи и Ханна. Он всеми силами старался сделать ее пребывание в Острофе приятным. Приглашал разделить с ним завтрак, звал прокатиться верхом и обсуждал с Элизой практически все, что ее интересовало. Когда она призналась, что хотела бы выучить гаэльский, потому, что предполагает, что отец может просватать ее в Альбу, брат против ожиданий не разозлился, а начал учить ее и от души смеялся над ошибками и произношением. Роберт владел и датским, но правдоподобного объяснения своему желанию изучить этот язык, Элиза придумать не сумела. Ханна удивлялась близости брата и сестры, но однажды заметила, что Роберт ближе к Братству, чем к Острофу. Правда сам этого не признает ни за что на свете.

– Ты выглядишь расстроенной. Что-то случилось?

– Ничего. Я не слышала, как ты вошел. О, какая прелесть! – восклицание было адресовано черному щенку волкодава, которого брат держал на руках. – Откуда он?

– Одна из собак Логана недавно ощенилась, – Роберт улыбнулся. – Это боевой пес. Такими травят волков. Вырастет, будет твоим охранником. Ты ведь нуждаешься в надежной охране, сестренка?

– Это мне? – Элиза все еще не могла поверить. За всю жизнь она ни разу не получала подарков. Щенок лизнул палец девушки розовым язычком и зажмурился. – Благодарю тебя!

Элиза осторожно взяла щенка на руки.

– Ты уезжаешь? – она только сейчас обратила внимания на дорожную одежду брата.

– Да, – Роберт помрачнел. – Отец принял предложение Логана. Я еду в Страйклайд, чтобы пригласить к нам будущих родичей. Ей Богу, сестра, если бы все зависело от меня, лучше бы искал мира с Альбой. Ты без меня останешься совсем одна. Не запирайся в башне, будь среди дам Лорейн. Отец уже обращает внимание на твое отсутствие.

– Ему есть до меня дело? – усмехнулась Элиза. – Или он думает, я здесь вынашиваю изменнические планы? Не беспокойся, Роберт, ему будет не к чему придраться. Я прекрасно проведу время в обществе сестры и госпожи-матери.

– Вот и хорошо. – Роберт поцеловал сестру в лоб и отступил к дверям. – Помолись за мое благополучное возвращение, сестренка.

Элиза послушно кивнула и молитвенно сложила руки, но когда брат вышел, быстро начертила ему вслед несколько оберегающих в пути рун.

*****

Полуостров Кинтайр.

– Это чистое безумие! – от рева лорда Клиффорда Грегора со стен в комнате Совета замка Кинтайр чуть не посыпались щиты. – Дикон, не делай этого! Нужно еще немного подождать..

– Я устал от посулов, мне нужен результат, – отрезал старший брат.

– Большая часть слуг в замках Острофов наши осведомители, чего еще тебе надо?

– Ни один из этой большей части, – язвительно подчеркнул последние слова Дикон, – так и не сумел узнать, где находятся наши родовые ценности. Я не могу больше ждать, Клиффорд.

– Почему наши любезные союзники придают так много значения отсутствию у нас этих проклятых вещиц?! – забывшись, рявкнул юноша и тут же поник под тяжелым взглядом брата.

– Не стоит забывать, Клиффорд, что наши любезные союзники – большие приверженцы традиций и привыкли видеть у власти потомков МакАльпинов. Эти проклятые вещицы, которые мы почти сто лет передаем из рук в руки – единственное доказательство принадлежности к королевскому роду. Если бы наш покойный отец при жизни брал на себя труд чаще показывать, чем говорить о них, сейчас не пришлось бы прилагать таких усилий, чтобы доказывать очевидное.